-
Жанр: драматургия
-
Язык: русский
-
Страниц: 268
МУРАДИН ОЛЬМЕЗОВ
ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ТАХИР И ЗУХРА
Трагедия в четырех актах
Действующие лица:
Бабахан – хан
Зухра – его дочь
Марух – его племянник
Бахир – визирь
Хубан – жена визиря
Тахир – их сын
Арап – военачальник, мавр
Шахиджан – вдова Сурайхана
Махим – ее дочь
Айруз – ее сын
Мансур – визирь
Гюльназ – его дочь
Воин
Стражники
Действие происходит в XII веке
в одном из эмиратов Иконийского султаната
МУРАДИН ОЛЬМЕЗОВ
ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ТАХИР И ЗУХРА
Трагедия в четырех актах
Действующие лица:
Бабахан – хан
Зухра – его дочь
Марух – его племянник
Бахир – визирь
Хубан – жена визиря
Тахир – их сын
Арап – военачальник, мавр
Шахиджан – вдова Сурайхана
Махим – ее дочь
Айруз – ее сын
Мансур – визирь
Гюльназ – его дочь
Воин
Стражники
Действие происходит в XII веке
в одном из эмиратов Иконийского султаната
АКТ I
Хансарай. Тронный зал.
Б а б а х а н – один.
Бабахан
Я в беспокойстве: если Сурайхан
Сумеет победить – его я пленник!
От войска, что в походе, нет вестей.
И вновь открылась сабельная рана –
Оружия в руках не удержу…
(в тревоге, расхаживая по сцене)
А почему молчат мои визири?
И где военачальник мой Арап,
Что льву подобен, только с черной шкурой?..
Одна надежда у меня – Аллах!
Не дай сгубить тирану государство,
Не брось ему под ноги мой народ!
(вглядываясь вдаль)
Но что там? Это кто в пыли дорожной
Спешит сюда, торопит скакуна?
Уж не гонец ли это с поля битвы?..
Да принесет он радостную весть!
И если так – приму его как сына!
Звучат карнаи.
Мне слышится… как будто звук… карная?..
Но так ли?.. Да! Все громче этот звук!
На сцену выбегает вооруженный воин и падает перед ханом на колени.
Обрадуй хана, ну же, говори!
Воин
Великий хан, я голову склоняю
К твоим ногам… О, хан, ты победил!
Бабахан
(поднимая воина с колен).
Обрадовал меня, джигит, безмерно!
Пусть и тебя обрадует Аллах!
(снимая с пальца перстень и подавая его воину)
Возьми, джигит, смелее… не стесняйся!
Отныне ты мне будешь – словно сын!
Воин
(нерешительно).
Великий хан…
Бабахан
Как? Ты перечишь хану?
Смотри смелей, как я тебе велел!
Воин в нерешительности.
Дай руку – сам тебе надену перстень!
(Хан надевает перстень на палец гонца)
Вот так… смотри, пришелся в самый раз!
Воин
(целуя перстень).
Солнцеподобный, раб я! Без раздумий –
Понадобится – жизнь свою отдам!
Покуда жив – я у подножья трона!
Бабахан
Иди, аскер, тобой доволен хан.
Воин, поклонившись, удаляется.
И все ж я победил! Хвала Аллаху,
Аскерам несгибаемым моим,
Визирям преданным и воеводе!
Вбегает Зухра и обнимает отца.
Зухра
Отец, моих ушей коснулась весть
Что вы… вы победили Сурайхана?!
Бабахан
Да, дочь моя, и я, признаться, рад,
Как в день, когда ты родилась, я счастлив!
Зухра
Скажи, отец, когда ты победил,
В чем все-таки была войны причина?
Ведь двадцать лет коварный Сурайхан
Не оставлял в покое наши земли!
Для грабежа? Но слишком долгий срок…
Бабахан
Дочь, ты моя единственная радость!
И для меня, с тех пор, как мать твоя
Ушла из жизни – ты источник света!
…А Сурайхан, он зол был на меня
Он мстил мне, он за то лишь ненавидел,
Что я избранник матери твоей…
Зухра
Так значит, безбородый и невзрачный,
Рябой и кривоногий Сурайхан
Когда-то слал сватов…
Бабахан
Да, так и было.
С тех пор и реки крови пролились,
Так жаждалось отверженному мести.
Зухра
Отец, скажи, а если бы он знал,
Что мать моя ушла, в ином уж мире,
Не стал бы он тогда так лютовать?
Бабахан
Сокровище мое, он знал об этом:
Здесь у него и уши, и глаза…
Узнав, он только пуще разъярился!
Три месяца однажды, день ли ночь,
Мы бились непрерывно и жестоко.
Изрубленные падали полки,
И новые их место заступали,
А бой все длился…вижу – Сурайхан
Спешит, опередив своих аскеров,
Ко мне навстречу. Передых войскам,
Как оказалось – на переговоры.
Хан речь повел и мне сказал он так:
«Одно у нас условие для мира –
Пообещай, что выдашь свою дочь
За сына моего, и мы забудем
Раздор и месть, и вот моя рука!»
Но эту окровавленную руку
Я не пожал и так ему сказал:
«Я связан обещанием Бахиру –
Его я сыну дочь свою нарек.
Ты знаешь: слово хана неизменно.
Нарушить клятву не велит Аллах!»
И ярость обуяла Сурайхана,
И он ушел к оставленным войскам…
Зухра
О, я несчастная! Так я – причина
Столь долгой, разрушительной войны?!
Бабахан
Звезда моя, тщеславье Сурайхана –
Причина столь неисчислимых бед.
И мать твоя ни в чем не виновата,
И на тебе нет никакой вины.
Не мучайся, не изводись напрасно.
Зухра
В недобрый час я, видно, родилась:
Ведь сколько жизней сгублено войною!
Бабахан
Красавицей родиться – это ль грех?
Грешно ли – быть для глаз людских усладой?
Грех вижу я в другом – сорвать цветок,
Что в поле вырос звездочкой небесной!
Зухра
Я знаю, ты стараешься, отец,
Отвлечь меня, утешить, успокоить –
Но это я – причина стольких бед!
Как мне смотреть в глаза сиротам, вдовам?!
О, я несчастная, как дальше жить?
Проклятия людей меня настигнут!
Плачет, прижавшись к отцу.
Бабахан
(обнимая дочь).
Поплачь, моя красавица, поплачь,
Иначе ты сожжешь свое сердечко.
Лишь слезы могут погасить пожар.
Поплачь и не страшись молвы народа,
Которого любовь к тебе безмерна –
За добрый нрав твой, добрые дела…
Входит Хубан.
Хубан
(кланяясь).
Великий хан, прости, что так внезапно
Вошла я: здесь искала я Зухру.
Бабахан
Пусть Бог простит, когда пред ним грешна ты,
А предо мною нет твоей вины.
Хубан
Благодарю, мой хан! Слова такие
Из уст твоих – награда для меня!
Бабахан
Нет, это я благодарить обязан,
Моя чистосердечная Хубан.
Зухра моя, единственный ребенок,
Воспитана тобою, как своя.
Во всем ей заменила мать родную…
Зухра
(к Хубан).
Хубан, на свете нет тебя добрей!
А помнишь, как мы ссорились с Тахиром?
Он говорил, что лишь его ты мать,
А я кричала: «Нет, моя!» – бросаясь
В объятия твои…
Хубан
Моя звезда!
Аллах да преумножит годы хана,
Доверившего мне свое дитя!
В тот день, когда мой дом ты озарила,
И жить мне стада радостней вдвойне…
Бабахан
Пусть радость твоя станет еще больше!
Ты знаешь, – и свидетель в том Аллах! –
Что дал я слово ханское Бахиру,
Зухру Тахиру в жены обещав.
Зухра, смутившись, убегает.
Откладывать нам свадьбу нет резона.
Тахир таков, что равных не найти,
А дочь моя – брильянт в моей короне.
Я сам с Бахиром все обговорю,
А ты иди к Зухре – она в смущеньи.
Хубан уходит. Из противоположной кулисы с шумом входят Бахир,
Мансур, Тахир, Арап, Марух. Кланяются хану.
Входите, ваша весть быстрее вас,
Она у вас написана на лицах!
Я знаю, вы с победою пришли!
Бахир, я прав? Скажи, обрадуй хана!
Бахир
(кланяясь).
Высокочтимый хан, твои войска
Могли б составить славу Искандеру!
Да, вражеская армия в бою,
Столь долгом, сколь жестоком – вся разбита!
Сам Сурайхан и сын его – в плену,
Охрану их я поручил Арапу,
И… впрочем, пусть об этом скажет сам.
Арап
(падает на колени).
Почтенный из почтенных, признаю
Свою вину и вот я на коленях
Перед тобой с повинной головой.
Вели казнить, твой раб – в твоей я власти!
Бабахан
(позволив втать).
Нет, полководец, прежде – расскажи,
Да не криви душой: обманешь хана,
Узнаешь, как проворен мой палач!
Арап
Бахир уже сказал, что поручил мне
В железной клетке пленных охранять.
По всем углам я стражников поставил.
Проходит ночь, а утром прихожу
И вижу, что охрана перебита,
Убит и Сурайхан, лежит ничком,
А сын его исчез. Я шлю погоню
Во все концы, но… О, великий хан,
Я оплошал, ошибся, я виновен…
В твоих руках теперь Арапа жизнь.
Бабахан
(Бахиру).
Не нравятся, Бахир, мне эти речи,
Не верю им, не знаю – почему.
Что скажешь?..
Бахир
Нет свидетелей, кто правду
Мог подтвердить бы, также нет и тех,
Кто смог бы уличить во лжи Арапа.
Вина его, однако, всем ясна.
Я и в другом ничуть не сомневаюсь:
Убийца Сурайхана среди нас!
Из подданных твоих, возможно – ближних.
Бабахан
Бахир, мой друг, тебе я поручу
Расследовать все это неотложно.
Пока же суд да дело, пусть Марух –
Племянник мой, займет Арапа должность.
Марух выходит вперед и кланяется хану.
Арап жестокой кары заслужил,
Но этот день нам омрачать негоже.
Тому, кто предал свой родной народ, –
Пусть даже это будет мой ребенок –
Прощенья нет!
Арап
Свидетель мне – Аллах,
Пылает мое сердце – для мужчины
Измена – несмываемый позор!
Да, пусть Бахир расследует все дело
И если он сумеет доказать,
Что я предатель, пусть меня подвесят,
А снизу разожгут большой костер.
Ну, а пока, почтенный повелитель,
Хочу тебе подарки приподнесть,
Их целых два, когда ты их увидишь,
Ты, может быть, на милость сменишь гнев,
И страшные в измене подозрения
Растают, словно утренний туман.
(стражнику)
Эй, стражник, приведи сюда «подарки»,
Наш хан пусть полюбуется на них!
Стражник вводит красавицу-жену Сурайхана и его молоденькую дочь.
Бабахан
Но кто они, что ангелам подобны?
Арап
Одна из них – жена… то есть вдова.
Другая – дочь владыки Сурайхана!
Бабахан
Вдова и дочь?
Арап
Вот именно, мой хан.
Махим – вот это юное созданье,
А мать ее красотка – Шахиджан.
Бабахан
(не сдерживая радости)
Он у меня хотел отнять супругу,
В итоге сам остался без жены!
Проси, Арап, что хочешь, не стесняйся!
Попросишь, будет мраморный дворец!
И этого, пожалуй, будет мало.
Арап
Благодарю тебя, мой щедрый хан.
Но для меня нет большего подарка,
Чем видеть, что доволен ты и рад.
Бабахан
Арап, я не из тех, кто забывает
Добро, однажды сделанное мне.
Я твой должник, и я десятикратно
Воздам тебе, мой преданный батыр!
(Маруху)
Пусть Шахиджан желанной будет гостьей,
Махим пусть примут, словно дочь мою!
Приставь к ним слуг, пусть каждое желанье
Предупреждая, будут им служить?
Шахиджан, Махим, Марух удаляются.
Бахир, ты мой визирь, и самый мудрый,
Соратник мой и самый верный друг,
Все знают, сколь велик твой вклад в победу.
Все эти годы рядом был со мной,
Все тяготы войны неся бессменно.
Стань справа от меня, мой друг Бахир,
Твое лишь это место, и по праву.
Бахир приближается к хану и становится справа от него.
А ты, Мансур, не ведавший в бою
Ни страха, ни сомнения в победе,
Стань слева от меня.
Мансур становится слева.
А ты, Арап,
Испытанный и славный полководец,
Увы, под подозреньем нынче ты.
Но я готов поклясться на Коране:
Мое к тебе доверье велико.
Однако правду все-таки узнаю!
Убийство Сурайхана и побег
Его наследника – тут не до шуток!
(Тахиру)
Мой сокол, подойди, дай обниму!
О храбрости твоей не раз я слышал.
Ты и сегодня среди первых был
И в тяжелейшей битве жив остался,
И этим хану радость подарил,
Который как родного тебя любит!
Теперь, Тахир, настал и мой черед
Обрадовать тебя…
(Обращаясь к Бахиру)
Я за Тахира,
Как обещал, отдам свою Зухру.
Сдержу я клятву именем Аллаха.
Готовься к свадьбе!
Бабахан обнимает Бахира, затем Тахира.
Арап стоит с мрачным лицом. Мансур удивлен, обескуражен.
Бахир
О, великий хан,
Готов ты дочь отдать свою, принцессу,
За сына своего визиря… Честь
И счастье для меня! Вершина жизни!
Бабахан
Стань вровень ты с великими, Бахир!
Друзья мои, теперь вы все свободны,
И я пойду немного отдохну.
Уходят все, кроме Тахира.
Тахир
Такому счастью верить не могу!
Глазами видел и ушами слышал,
Но все-таки не верю: это сон!
Пойду скорее отыщу Зухру.
Я думаю, она в уединеньи
В своем саду сидит у родника.
Зухра вбегает, обнимает Тахира.
Зухра
Нет, не в саду, я здесь уже, мой милый!
Покрепче обними меня, Тахир,
Чтоб наши души слились воедино!
Тахир обнимает Зухру, ласкает.
Тахир
Звезда моя, что в небе родилась
И опустилась, чудная, на землю,
О, если б у меня хватило слов,
Чтоб высказать все то, чем живо сердце,
Ты поняла бы, как тебя люблю –
Как преданно, как искренне, как чисто!
Зухра
(прижавшись к Тахиру)
Тахир, орел мой, слышишь, как стучат
Сердца, как будто в нежном разговоре…
Тахир
О, на земле тебя подобной нет!
Ты, как осколок солнца, светоносна,
Стройна, как камышинка у реки,
Красавица моя с глазами серны!
Зухра
Дочь хана, поднимаясь, я чуть свет,
Лицо свое слезами омывая,
Молитву совершала, чтобы ты,
Отчаянный батыр, в живых остался.
Ни дня не пропустила я намаз,
И внял Аллах моим моленьям слезным.
Тахир
Как серебристый звонкий ручеек
Течет, сверкая тысячами блесток,
Так блещет и моя к тебе любовь,
Переполняя любящее сердце.
Ее как талисма, я нес в бою,
И ни стрела, ни меч меня не взяли.
Твой светлый образ был всегда со мной,
Он придавал мне мужества и силы,
Когда спасения, казалось, уже нет.
Зухра
(тревожно).
Сюда идет Арап, и будет лучше,
Чтоб нас не тронул этот мрачный взгляд.
Не нравятся мне этот узколобый
И, думается, злобный человек.
Тахир
Не бойся, милая…
Зухра
Я б не хотела,
Чтоб он увидел нас.
Тахир
Тогда бежим!
Зухра
Пойдем в мой сад, там розы распустились,
Из тех, что ты не видел…
Тахир
Да, пойдем
Зухра
Там есть одна, любимая, и часто
Я вижу бабочку прекрасную на ней.
Я подойду, а бабочка взлетает
И кружит рядом, как душа цветка.
Тахир
Я – эта бабочка над алой розой,
А роза – ты…
Зухра
Тахир, скорее,
Арап идет сюда… Скорее – прочь!
Тахир и Зухра уходят.
Входит Арап, он сильно не в духе.
Арап
Недаром говорят, что не приходит
Беда одна, – как камень вниз с горы
Летит и увлекает за собою
Несметное количество других, –
Так за одной бедой спешат другие.
Да, мною был прикончен Сурайхан,
Я отпустил его придурка-сына,
Но я и в мысль не брал, что окажусь
Под подозрением у Бабахана.
Я столько лет служил, как верный пес,
Намерений своих не выдавая.
Нет, нет, почтенный хан, не для того
Я пресмыкался пред твоей особой,
Твой золотом украшенный сапог
Целуя с наслажденьем, чтоб Тахиру,
Чтоб этому безусому юнцу
Ты отдал в жены дочь свою, красотку.
Зухру я никому не уступлю?
Она – моя!..
(озабоченно)
Но ханским повеленьем
Уже идут ищейки, след берут…
Я должен, чтоб меня не уличили,
Во что бы то ни стало погубить
Бахира, – и раздумывать не надо!
Входит взбешенный Мансур.
Мансур
(приходя в себя).
Ты с джиннами беседуешь, Арап?
Арап
(притворно).
А, это ты, Мансур! Приятно видеть.
Приятно и беседу завести,
И это лучше, чем болтать с чертями.
(выдерживая паузу)
Я вижу, ты набычился, угрюм.
Должно быть, ты завидуешь Бахиру:
Ведь не тебя – его великий хан
О правую свою поставил руку.
Так прав я, уважаемый визирь?
Ответь мне…
Мансур
(гневно).
Ты смеешься, чернокожий,
Как посмеялся надо мной Бахир?!
Замолкни, и тебе же будет лучше –
И без того вся кровь моя кипит!
Не ты, а я был должен посмеяться,
Ведь жизнь твоя висит на волоске.
Арап
(сдерживаясь).
О жизни как-нибудь я позабочусь,
А ты – не тот, кто мог бы злость свою
Сорвать на мне, и если ты мужчина,
Обидчику воздай за свой позор.
(уходя, оборачивается и касается рукояти меча)
Ты зря мне нагрубил, визирь почтенный.
Коль жизнь тебе мила, так поостынь.
Обиды никому я не прощаю!
Уходит.
Мансур
Что этот черномазый тут наглел?!
Он вовсе обезумел! Ищет смерти!
Без войска полководец, я с тебя,
С живого сдерну глянцевую кожу,
Да и пущу на пару ноговиц!
Входит Бахир.
Мансур переносит свою ярость на него.
А вот и наш герой, любимец хана,
Заслуженная Правая Рука!
Тебе б летать, а ты все еще ходишь.
Бахир
Дурачиться визирю не к лицу…
Мансур
А более к лицу – чужое место?!
Бахир
Наш хан лишь по заслугам воздает.
Он так решил, я, стало быть, достоин
Стать справа от владыки Бабахана!
Мансур
Сидящего на троне отличают
Глубокий ум и зоркие глаза.
Но, без сомненья, хан свой трон ослабил,
Поставив тебя правою рукой.
Ты стар уже, не можешь быть опорой
Для Бабахана! Кто ты есть, Бахир?
Ты для врагов, для самых захудалых,
Давно не лев, ты даже не шакал!
Когда-то был ты воином, не спорю.
Теперь же слава обо мне гремит!
Бахир
Да, мне известно, ты силен, отважен.
Бесстрашен ты, Мансур, в любом бою.
Но вспомни, кто водил тебя на битвы.
Ведь это было счастьем для тебя –
Взять под уздцы коня, помочь сойти мне
Или, напротив, стремя подержать…
Мансур
Но нынче я, как ты когда-то, – первый!
Бахир
Оставим этот глупый разговор….
Где честь твоя, Мансур, где твоя совесть?
Мансур
Я, значит, честь и совесть потерял?!
(дает пощечину Бахиру)
Так получай же?
Бахир
(выхватывая меч).
Потерял и вправду.
Один из нас отсюда не уйдет!
Ну, что стоишь, давай же, меч – из ножен!
Мансур
Ты зря меня бесчестным обозвал.
Позор – со стариком сражаться дряхлым.
Убить такого – что утратить честь.
Теперь в моих руках твой знаменитый,
С алмазами на рукояти, меч!
Таков Мансур: иду, а следом – слава,
Как женщина распутная бежит!
А за тобой – лишь старый, шелудивый
Плетется пес, чье прозвище – позор!
Удаляется.
Бахир
Аллах Великий, на мои седины
Бесчестье пало! Я ли заслужил,
Главенствуя всегда на поле брани!
Творя добро, наказывая зло!
О, старость, неужели я позволю
Бессильным быть себе и мой позор
Не смою кровью выскочки Мансура?
Нет, только месть, иначе мой Тахир
Наследует бесчестье и бесславье!
Входит Тахир.
Увидев состояние отца, встревожен.
Тахир
Здесть что-то было… что, скажи, отец!
Бахир неподвижен и безмолвен.
Молчишь… скажи мне, кто тебя обидел?
(молчание)
Ответь, отец?
Бахир
Мне трудно говорить.
Уж лучше умереть…
Тахир
Но в чем же дело?!
Бахир
В чем дело, говоришь? В позоре, сын.
О, подлый лицемер, мерзавец, ждавишй,
Когда я постарею, уступлю…
Тахир
О ком ты? Кто? И где мерзавец этот?!
(хватается за меч)
Кто оскорбил тебя отец, скажи?
Бахир
Мансур…
Тахир
Твой побратим? Я верно понял?
Бахир
Ты не ослышался: обидчик мой – Мансур,
Тебя он обесчестил, подняв руку
На твоего почтенного отца.
Тахир
(в ярости).
О, я сумею наказать Мансура
И кровью черной землю напоить!
Бахир
Иди, сынок, Аллах тебе подмогой!
Покуда жив Мансур, на нас – позор,
И смыть его возможно только кровью?
Найди его, но помни, что Мансур
Искусный воин, меч его подобен
Разящей молнии, и не забудь:
Ты – сын Бахира, вспомни все уроки,
Что я тебе когда-то преподал.
Тахир
Я помню все, отец, не беспокойся.
Сам подписал свой смертный приговор
Обидчик твой, а я его исполню.
Расстанется с дурною головой
Тот, кто седин твоих не уважает.
Тахир удаляется.
Бахир
Храни тебя Аллах! Иди, сынок…
Входит Арап.
Арап
Визирь высокочтимый, поздравляю!
Тебя возвысил нынче Бабахан.
Рад от души… и все ж позволь заметить:
Резонно ли подозревать меня
В измене?..
Бахир
Значит, есть тому причины.
Во-первых, ты нерядовой аскер.
Ты опытный и мудрый полководец.
И ты не смог расставить караул,
Чтоб пленных оберечь? Смешно мне это.
А почему убит лишь Сурайхан?
Кто сыну убежать его позволил?
Что кроется за этим всем, Арап?
Арап
Бахир, ты мне не веришь, и напрасно.
Ну, хорошо, допустим, Сурайхан
Был мной убит. Но что мешало сына
Отправить мне за Сурайханом вслед?
Ты что и впрямь считаешь меня глупым?
Зачем мне оставлять его в живых?
Бахир
Вот это я, Арап, и разгадаю!
И станет ясно, кто ты есть таков.
Арап
Так вот она какая благодарность
Арапу, не щадившему себя
В кровавых сечах, в дальних переходах…
Ты что, Бахир, забыл? – с тех самых пор,
Как я назначен ханским полководцем,
Я битвы ни одной не проиграл!
Бахир
Вот здесь и есть исток моих сомнений.
Никто тебя не может обвинить,
Никто тебя ни в чем не заподозрит.
Но и не может знать тебя никто,
Как знаю я…
Арап
Ты прав, никто не знает.
Не князем я рожден – сын бедняка,
И вырос я на княжьих подаяньях…
Оставь меня!
Бахир
Оставлю, как пойму,
Что подозрения несправедливы.
Пока же мнится мне, что ты решил
Раздуть пожар в палатах Бабахана.
Затем и строг я, уж не обессудь.
Бахир удаляется.
Арап
Ищейка старая, он что-то чует.
Расправиться бы с ним, и поскорей!
Я должен быть предельно осторожен
И пса держать на острие ножа.
Крадучись, входит одетый стражником Айруз.
Айруз
Ты чем-то озабочен, полководец?
Арап
(тревожно).
Осмелился явиться во дворец?
Должно быть, у тебя большое дело.
Но ты, Айруз, не должен забывать:
Случись, тебя узнают – за мгновенье
На части разорвут и бросят псам.
Айруз
Не беспокойся, в этом-то наряде
Не распознает и родная мать…
Арап
И все-таки, Айруз, будь осторожен.
Айруз
Я сам себя порой не узнаю,
Настолько изменился я обличьем.
И вправду мастерица ведьма та.
К тому ж среди наемников навряд ли
Кто догадается меня искать…
Арап
Скажи, зачем пришел – и возвращайся.
Айруз
Пришел, чтобы задать тебе вопрос:
Ты отпустил меня и дал мне слово,
Что вслед за мной отпустишь и отца.
Его я почему-то не дождался.
Арап
Опасно было отпускать двоих.
По одному хотел я, потихоньку,
Спасти вас, но отцу не повезло.
Такое, понимаешь, вышло дело…
Айруз
Что это значит?.. Нет его в живых?
Арап
Увы, он мертв. Один из ханской стражи
Догнал его и поразил мечом.
Айруз
Ай, Бабахан,| дай срок, ты мне заплатишь.
Живьем тебя изжарю, кабана!
Уходит в ярости.
Арап
(вслед Айрузу).
Тебя бы я отправил за папашей.
Но ты мне нужен, и пока живой,
Иначе рисковать своею жизнью
Не стал бы я, чтобы спасти тебя!
Входят Марух и Мансур.
Марух
(Арапу).
Нашел тебя насилу, полководец:
Хотел тебя спросить кое о чем.
Арап
Спроси, и если знаю, то отвечу.
Марух
Здесь ходят слухи – наш герой Мансур
Ведет себя сегодня недостойно.
Хан озабочен этим.
Арап
Если б знал,
Сказал, но, к сожалению, не знаю.
Врать не хочу… а впрочем, нынче он,
Беседуя со мной, погорячился,
Но, к счастью, столь же скоро и остыл.
(Мансуру)
А ты, Мансур, мужчина настоящий!
Ты на Бахире старом злость сорвал…
Мансур
Тебе же благо, если ты замолкнешь:
Таких, как ты, сгибал я в три дуги!
Арап
И потому бросаешься на старцев?
(смеется, собирается уходить)
Мансур
Нет-нет, Арап, постой, не торопись!
Уж если ты мужчина – то сразимся!
Вот здесь, безотлагательно…
Марух
Мансур!
Мансур
Ну что же ты, ублюдок черномазый!
Арап
Не петушись, ведь громкие слова
В тебе, Мансур, лишь трусость обличают.
Таких героев я перевидал!
Но здесь, из уважения к Маруху
Не обнажу меча…
Марух
(перебивая его).
Довольно вам!
Вы далеко зашли, остановитесь.
Когда при мне, при помощи мечей,
Решать начнете, чья правдивей правда,
Я не прощу! Обоим!
(Арапу)
Ты иди.
Я задержал тебя, иди спокойно.
Арап удаляется.
Ты раньше был совсем другим, Мансур.
Должно быть, порчу на тебя наслали.
Мансур
Не прав я, каюсь, не сдержал свой гнев,
В меня вселился зверь какой-то дикий.
Чуть что – взрываюсь, извини, Марух.
Марух
Совет, Мансур: исправь свою ошибку.
Мансур
Мне следует с повинной головой
Идти к Бахиру и просить прощенья?
Что-что, а унижаться перед ним…
Марух
Когда не голову – преклонишь ты колени!
Тебе да с ханом вздумалось шутить?!
Мансур
За хана я прошел огонь и воду,
И впредь, коль надо, я не отступлю.
Но что меня с владыкой ставит вровень,
Так это моя честь! Я не могу
Склониться, как холоп, перед Бахиром
И умолять: прости. Нет, ни за что!
Марух
Когда б ушей достигли Бабахана
Твои слова, ты б голову сложил.
Мансур
Не станет хан лишать себя опоры:
Я воин, я на тысячу – один!
Хан знает это, так зачем он хочет,
Чтоб сделал я несвойственное мне?
Марух
Хан в воинах бесстрашных ценит верность.
А честь, она и у Бахира есть,
Не только у тебя. Ты как мужчина
Пойди к нему, скажи: я был неправ.
А нет – озлится хан, и ты погублен!
Мансур
Пусть хан меня накажет, коль неправ.
Склоняться ж перед равным я не буду!
Марух
Ну что ж, Аллах свидетель, я как мог
Спасти старался голову Мансура…
Мансур
Себя Маруху не в чем обвинять.
Пусть голову я лучше потеряю,
Чем честь свою позволю запятнать!
Марух
Считай, что ты уже без головы.
Удаляется.
Мансур
(в раздумье, один).
Погорячился, может, ты, Мансур,
Подняв сегодня руку на Бахира?
Он в прошлом был наставником твоим!
Как мог я уступить змее коварной,
Как эту зависть я не раздавил?!
Я говорил о чести, но, похоже,
Позором свою голову покрыл…
Входит Тахир, он в ярости.
Тахир
Мансур! Ты здесь!..
Мансур
А, это ты, приятель…
Тахир
Нет, не приятель, – это смерть твоя!
Мансур
Смешно, а мне, признаться, не до шуток.
Тахир
Я не шучу! Иди за мной, Мансур!
Мансур
Ты, мальчик, слишком юн, чтобы Мансуру
Приказывать! Поди-ка подержись
За мамочкин подол…
Тахир
Выходит, мало,
Что ты обидел моего отца.
Теперь в меня ты колкости бросаешь…
Мансур
Поберегись, Тахир, играть с огнем.
Исход один – бесславная погибель.
Исчезни лучше…
Тахир
Нет, исчезнешь ты!
Раздувшийся от гордости мерзавец!
Мансур
Я еле-еле сам себя терплю,
И ты пришел испытывать терпенье.
Мой меч подобно молнии разит!
Кто станет мне врагом, не заживется!
Тахир
Сейчас узнаем, чей длиннее век!
Удаляются.
АКТ II
Хансарай. Один из залов.
Ш а х и д ж а н и М а х и м.
Махим
Что с нами будет, мама? Неужели
Повесить нас решится Бабахан?
А может, нас отправят незаметно.
Нет, не поверю, чтоб жену и дочь
Смертельного врага здесь пожалели.
Шахиждан
Не бойся, дочь, нас не обидит хан.
Он и другим обидеть не позволит.
Махим
А правда, что отец мой и Айруз
Убиты оба?..
Шахиджан
Да, отца убили,
Но сын мой, говорят, остался жив.
Мне кажется, нам кто-то помогает,
А если так, объявится Айруз.
Тогда нас будет трое, мы сумеем
За гибель Сурайхана отомстить,
А женской мести и в аду страшатся!
С мечтой об аде сдохнет Бабахан!
Мы в рот ему вольем смолы кипящей…
Махим
Ах, мама, как ты страшно говоришь,
Как твой язык сумел сказать такое?
Шахиджан
Дитя еще, и сердцем ты чиста, –
Успеет жизнь наставить темных пятен.
Когда не ты владыкой над рабами,
Другой тебя в рабыню превратит.
Не поняла? Да ладно, жизнь научит.
Махим (тревожно)
К нам хан идет, и дочка вместе с ним.
Шахиджан
Пускай идет. Ты тоже дочка хана,
А потому не прячься, не робей!
Входят Бабахан и Зухра.
Шахиджан и Махим обозначают приветствие едва заметными кивками.
Бабахан
Мне кажется, почтеннейшая гостья,
Что дочь твоя как будто не в себе.
Еще не свыклась, может быть, страшится?
Напрасно: я во всем ей – как отец.
Шахиджан
Спасибо тебе, хан, на добром слове.
Все, что осталось в жизни у меня –
Единственная дочь…
Бабахан
(Зухре).
Зухра, я знаю,
Дружна ты будешь, ласкова с Махим.
Смотри, чтобы не только словом, взглядом
Ее не обижали!
Зухра
Да, отец.
Бабахан
Сходите в сад, на розы полюбуйтесь.
Цветы ее, быть может, развлекут.
Зухра и Махим уходят.
Шахиджан
Заботу проявил о моей дочке,
И мне отрадно, о великий хан.
Бабахан
Признаться, я к тебе неравнодушен…
(с чувством)
И если ты не против, я готов
Удочерить Махим…
Шахиджан
(опешив).
О, что я слышу!
Великий хан, я верно поняла?
Жену врага извечного ты хочешь
Супругой – не наложницей назвать?!
Бабахан
Ты верно поняла, и я не спятил –
Во всем я отдаю себе отчет, –
Согласна ли ты стать моей супругой?
Шахиджан
(в изумлении).
Я не могу сейчас, великий хан.
Ответить ни отказом, ни согласьем.
Прошу лишь об одном: не торопи.
Бабахан
Оставим разговор до полнолунья.
Тогда и станешь ты моей женой!
Ты видишь, я уже тебе послушен.
Шахиджан
Благодарю за честь, великий хан.
Теперь же разреши уйти мне к дочке.
Бабахан
Конечно, ханша, ты во всем вольна.
Шахиджан уходит.
Хан некоторое время в задумчивости.
А может быть, я сгоряча дал маху,
Решив жену заклятого врага…
Вдову его, вернее, – сделать ханшей?
А если эта женщина не то,
Что думаю о ней, – совсем не ангел,
А оборотень, скользкая змея?
Согревшись на груди моей,меня задушит…
Но чувствую, как кровь моя бежит
Быстрее и быстрей, на сердце – радость,
Дряхлеющее тело налилось
Почти забытой силой, дух возвышен…
Входит Марух.
Входи, Марух, ты хочешь говорить?
Марух
(кланяясь).
Хочу, великий хан…
Бабахан
Так начинай же!
Марух
Слух о Бахире и Мансуре, хан,
На самом деле правдой оказался.
Бабахан
(сердито).
Так значит, правда! Где же тот осел,
Что заварил все это, где паршивец?!
Марух
Мансур… он отказался…
Бабахан
Не пойму:
Что значит «отказался»? Ты не шутишь?
Марух
Мансур сказал мне: «Если виноват,
Пусть хан меня накажет, но прощенья
Просить я у Бахира не могу –
Он равен мне по чину, а Мансуру
Склоняться перед равным не к лицу!»
Бабахан
Я думал, что я хан, однако, может,
Я пугало, а может, просто шут?!
Холоп мой говорит такие речи!
(грубо)
Марух, иди за ним! Поторопись!
Не выполнишь приказа – пожалеешь!
Марух кланяется и уходит.
Из противоположной кулисы выходят Зухра и Махим.
Лицо хана светлеет.
Зухра
Отец, отец!..
Бабахан
(обнимая ее).
Красавица моя!
(к Махим)
Теперь и ты мне – дочка. Не смущайся.
Зухра
(к Махим).
Ведь я же говорила – мой отец,
Он самый добрый и великодушный,
Он – самый лучший в целом мире хан!
Бабахан
Махим, тебе понравилось в саду?
Махим
(смущенно).
О, да, великий хан…
Бабахан
Ну вот и славно!
Однако мать в тревоге за тебя.
Сходи же к ней и успокой ей сердце.
Зухра
Нет-нет, отец! Я поведу Махим
Знакомиться с подругами моими!
Обе убегают.
Бабахан
Когда б ты знала, золотце мое,
Какая мысль мне голову туманит,
Не радовалась так бы ты, 3ухра.
Прекрасная, ты мне дороже жизни,
Тебя обидеть разве я смогу?
Понять меня сейчас ты не сумеешь,
А слез твоих не вынесу, 3ухра.
И столько лет я прожил одиноко,
Чтобы не ранить сердца твоего.
Ах, дочка, дочка, как необходимо,
Чтоб понят был твой любящий отец!
Входит Марух.
Он в смятении.
Бабахан
Ты почему один? Нашел Мансура?
Марух
Нашел, мой хан… Мансур, однако, мертв.
Тахир убил; я не успел вмешаться.
Чуть раньше – я сумел бы их разнять…
Бабахан
Ну что ж, Мансур искал, как видно, смерти.
Я огорчен – он знатный воин был,
И победил он множество достойных.
Не время ему было умереть;
Скажи, остался у него наследник?
Марух
Осталась дочь – красавица Гюльназ.
Сейчас она рыдает, там, над трупом.
Бабахан
Несчастное дитя, – я к ней пойду,
Утешу, как смогу. Удар Тахира
Не только дочь, и нас осиротил…
С обеих сторон сцены выходят Бахир, Тахир и Гюльназ,
она в траурном одеянии.
Гюльназ
(падая перед ханом на колени).
Великий хан, вели казнить убийцу!
Вели отправить за моим отцом!
Бабахан
(поднимая ее).
Вставай, вставай, несчастная сиротка…
Тахир
(становится на колени).
О, досточтимый хан, ну как я мог
Остаться в стороне, простить обиду,
Смотреть, как попирают честь отца?!
Вот вся моя вина…
Бабахан
Я понимаю.
Ты тоже поднимись, Тахир, с колен.
Гюльназ
Одна осталась я, и нету брата,
Чтоб отомстить убийце за отца.
Великий хан, лишь на тебя надежда!
Казни его, прошу тебя, прошу!
Бахир
Как хану досточтимому угодно,
Так будет: одному ему решать,
Кто прав, кто виноват, но пусть он будет
Столь милосерден, сколь и справедлив:
Коль есть вина, она моя – не сына.
И меч, которым был убит Мансур,
Отточен мной и мной же был направлен.
Гюльназ
Мне было бы пристойней умереть,
Чем плакать здесь, забыв про стыд девичий,
Просить, чтоб ты Тахира покарал.
И все же кровь, что пролилась сегодня –
Кровь моего отца, великий хан!
Тахир
Гюльназ, бедняжка, если я виновен –
Не в том, что я Мансура пролил кровь,
А в том, что я заставил литься слезы,
Которые по твоему лицу
Бегут и раздирают твое сердце.
Прости меня.
Бабахан
Тахир, ты говорил
Умно, как полагается мужчине.
Благодарю тебя.
(к Гюльназ)
А ты, Гюльназ,
Внимательно послушай, если можешь.
Я кое-что хочу тебе сказать:
Честь не родится вместе с человеком,
Ее не даст ни мать и ни отец.
Хорошим воспитаньем, благонравьем,
Умом своим и мужеством своим
Заслуживают честь перед народом.
И если человек ей наделен,
То задевать ее никто не вправе.
Мужчина тот, кто чести заслужил.
Вдвойне – кто не позволил и пушинке
Упасть на честь, и малому пятну.
Отец твой был повсюду уважаем,
Он честен был, и верен, и правдив…
Гюльназ
Великий хан, когда б я не боялась
Навлечь твой гнев на голову свою,
Я повторила б – кровь отца пролилась!..
Бабахан
Несчастная, но ты должна понять,
Что если бы сегодня не убили
Мансура, я бы завтра приказал
За ослушанье взять его под стражу
И бросить в самый темный каземат.
Но ты все плачешь, и твой хан в смятеньи.
Скажи мне, как с Тахиром поступить?
Повесить? Или сбросить его в пропасть?
Гюльназ
(тихо).
Нет, нет…
Бабахан
А если мало, я велю
Отдать его на растерзанье тиграм!
Гюльназ
Нет, нет, великий хан, прости меня!
Со зла я говорила, не подумав.
Бабахан
Бедняжка, да простит тебя Аллах!
(Бахиру)
Есть дело, что не терпит отлагательств.
Пойдем, Бахир, сейчас ты нужен мне.
Бабахан и Бахир удаляются.
Тахир
Я снова свою голову склоняю
Перед тобой, прекрасная Гюльназ.
Мы подчиняемся закону чести –
Один из нас был должен умереть.
И весь перед тобой и повторяю:
Даруй прощенье, если можешь, Гюль[1].
Гюльназ
Как ты сказал? Я вновь хочу услышать,
То, что сказал мне: ну же, повтори!
Тахир
Ну, если это будет утешеньем
Твоей вконец истерзанной души,
Готов я повторять и бесконечно,
Чтоб ты меня простила…
Гюльназ
Нет, не то.
Как ты назвал меня хочу услышать.
Тахир
Назвал?.. Гюльназ…
Гюльназ
Нет, ты сказал мне – Гюль.
…А помнишь ли ,Тахир, когда заноза
Вошла мне в палец, – ты ее достал.
Ты долго доставал ее… зубами.
А после дул на ранку, целовал,
Чтоб эту боль хоть как-нибудь облегчить.
Тахир
Да, помню…
Гюльназ
Мы потом взялись с тобой
За руки и бежали на поляну,
Тайком, чтоб на тюльпаны поглядеть.
Тахир
И это помню я, Гюльназ…
Гюльназ
Не надо!
Не надо называть меня «Гюльназ».
Скажи мне «Гюль» – прекрасно это имя!
Тахир, ведь ты когда-то был влюблен,
В меня влюблен, Тахир, не отпирайся!
Тахир
Гюльназ, мы принимали за любовь,
Что было просто детским увлеченьем.
Гюльназ
Быть может, увлеченьем для тебя,
А для меня – нешуточной любовью,
Которая поныне не дает
Покоя мне… тогда ты обнадежил,
А после променял на хана дочь…
Тахир
Не помню, чтоб давал я обещанья.
Ты зря, Гюльназ, грех на душу берешь,
Гюльназ
Обрек меня тогда на муки ада,
Отвергнув мою чистую любовь.
Вдобавок ко всему – убил сегодня
Отца… Тахир, ну как тебя простить!
Гюльназ уходит.
Тахир
Несчастная Гюльназ… такой ее я сделал!
Входит Арап.
Арап
Тахир, ты в замешательстве…
Тахир
Меня
Гюльназ смутила. Дай, пойду за нею.
И, может быть, удастся мне смягчить
Ее наполненное местью сердце.
Уходит.
Арап
(радостно).
Держись, мой черный, радуйся, Арап!
Дворец неколебимый Бабахана
Стал разрушаться, – так тому и быть!
Одним из четырех столпов у трона
Мансур убитый был… Да будь ты лев,
Останься без ноги – тотчас шакалы
Навалятся и скопом загрызут!
Дракон вползает во дворец, и пламя
Из глоток извергает. У него
Три головы: предательство, месть, зависть.
Коль сможешь приручить его, Арап,
Зухра – твоя, твой – трон, твоя – корона!
Арап, ты ханский отпрыск! Ханский сын!
А те, по чьей вине терпел ты голод
И с детства подвергался униженьям,
Те землю будут грызть! Ну, а начну,
Начну, пожалуй, дело я с Бахира…
(кого-то заметив)
А вот и ханша с дочерью своей,
И кстати как: я ей отдам записку,
Что матери плененной шлет Айруз.
Входят Шахиджан и Махим.
Арап протягивает ханше письмо с печатью Айруза.
Письмо – от сына. Будьте осторожны,
Чтоб вас никто ни в чем не уличил.
Арап уходит.
Шахиджан
От сына?.. Значит, жив! Он жив, мой мальчик!
Прочти, Махим…
Махим торопливо пробегает письмо, возвращает матери.
…Что пишет наш Айруз?
Махим
Он пишет, что при помощи Арапа
Вступает в войско стражником простым,
И, внешность изменив, неузнаваем.
«Отец наш, – продолжает он, – убит,
Однако я отчаяньем не сломлен –
Сторицей Бабахану возмещу! –
Еще он пишет: – Очень нам полезен
Арап, что здесь на многих точит зуб.
И если вам сказать мне что-то нужно,
Ему шепните, он и передаст.
Храни Аллах вас, будьте осторожны».
Шахиджан
Аллах Велик! Так значит и Арап
На нашей стороне! Смотри же, дочка,
Не выдай нашей тайны никому?
Возьмемся – и корону возвратим мы,
И Бабахана трона мы лишим!
Теперь уйдем, Махим.
Махим
А можно, мама,
Я в сад пойду: там ждет меня Зухра.
Шахиджан
Иди, не забывай про осторожность…
Махим
Не беспокойся, мамочка, иди.
Шахиджан уходит. Входят Тахир и Зухра.
Зухра
Махим, ты мне позволишь познакомить
Тебя с моим возлюбленным? Тахир.
(смеется)
Не вздумай лишь сама в него влюбиться:
Хоть ты мне и подруга – не отдам!
Тахир
(Зухре, шутливо).
Ты думаешь, что мы об этом скажем?
Махим
(смущенно).
Знакомству рада, только попрошу:
Аллаха ради, не вгоняйте в краску.
Зухра
Мы шутим, разве ты не поняла?
Тахир
(приобняв Махим).
Кто шутит, ну а мы с Махим – серьезно.
Шутить мы не умеем, верно, нет?
Махим
Нет… то есть – да!.. а впрочем, нет, конечно!
Все трое смеются.
Не надо так шутить со мной, Тахир.
Тахир
А почему?
Махим
Не спрашивай, а просто
Скажи за мной – «не буду никогда!»
Тахир
Не буду никогда, Махим, не буду!
Зухра
Мы думали тебя развеселить,
Увидев здесь, печальную такую.
А может быть, Махим, пойдем в мой сад?
Махим
Конечно! Знаешь, я уже скучаю
По твоему чудесному цветку.
Тахир
Простите, я оставлю вас, – дела!
Зухра
Тогда – пока!
Тахир
Привет садовым розам!
Зухра и Махим уходят, но Зухра тут же возвращается, целует
Тахира в щеку и убегает. Входит Марух.
Марух
(вслед Тахиру).
Постой, Тахир! Должно быть, ты забыл,
Ведь я предупреждал тебя однажды.
Оставь пустые хлопоты, Тахир,
Забудь Зухру, не льсти себе надеждой!
Тахир
Я вижу, что и ты забыл, Марух,
Что я – глаза в глаза – тебе ответил:
Зухру Тахир забудет лишь тогда,
Когда она сама велит мне это!
Ты знаешь, мы с Зухрой наречены,
Великий хан согласье дал на свадьбу.
Иначе я не смел бы подойти
И близко к ханской дочери. Ты понял?
Твои придирки кончатся бедой.
Прошу тебя – оставь меня в покое!
Марух
Что слышу! Ты осмелился грозить?!
Очнись! Перед тобой – племянник хана!
И брат Зухры!
Тахир
Поэтому терплю,
Не то, давно б узнал ты свое место!
Марух
Наверное, ты мнишь, что говоришь
С Мансуром, и поэтому так дерзок.
Но я – Марух!
Тахир
Но даже тень Мансура
Была сильней тебя…
Марух
Не забывай
Кто – ты, кто – я! В речах – поосторожней!
Тахир
Кто дело захотел иметь со мной,
На разговоры времени не тратит.
Уходит.
Марух
(вслед).
Когда со мной не хочешь говорить,
С моим мечом наговоришься вволю!
(сам с собой)
Покуда жив Тахир, мне не видать
Зухры моей… Однако что же делать?
Коварства полон мир, так разве нет
Возможности мне устранить Тахира!
Входит Арап, до сих пор подслушивавший разговор из-за колонны
Арап
О чем шумели, если не секрет?
Марух
Да просто так.
Арап
Послушайся совета.
Плохому не научит верный друг:
Зачем махать мечом, рискуя жизнью.
Зухра – твоя, когда сумеешь ты
Тахира перед ханом опорочить!
Марух
Хорош советчик! Подлостью не счел –
Подслушивать тайком чужие речи!
Ты вот что, если нету дел других,
Пойди загон почисти для скотины.
Марух уходит.
Арап
Не буду я Арапом, что везде
И всюду поимеет свою долю,
Когда я не заставлю вас блевать
Холодной вашей, голубою кровью!
Я буду продавать вас, как рабов,
На шумном и глумящемся базаре!
С навозом будут вам мешать еду.
Сотру с лица земли поодиночке!
Гордыней обуянных, не прощу!
Вернутся к вам тяжелыми камнями
Слова обиды, что узнал Арап!
Увидев приближающихся Бабахана и Бахира,Арап снова прячется.
Бабахан
(колеблясь).
Бахир, мне посоветоваться нужно…
Бахир
Я слушаю тебя, мой властелин.
Бабахан
Боюсь, что речь придется не по нраву…
Бахир
Значенья не имеет, говори.
Бабахан
(решительно).
Задумал Шахиджан себе я в жены…
Ты знаешь, сколько лет я одинок.
Бахир
Я знаю также – это было нужно,
Чтоб не обидеть дочь твою, 3ухру.
Теперь она не прежний несмышленыш:
Намеренья отца должна понять.
Женись, раз Шахиджан владеет сердцем.
Вопрос в другом: сумеет ли она
Стать искренней и любящей супругой?
Бабахан
Чем вызваны сомнения, визирь?
Бахир
Признаюсь, далеко я не уверен
В том, что вдова заклятого врага –
Не враг тебе. Змея, что выползает
Из-под подушки, жалит в тот же миг.
Во-первых, это. Ну, а вот второе:
Сын ханши жив, и он опасен нам.
И, думаю, что он нашел подмогу,
Здесь, среди наших, заимел друзей.
Не справиться ему с железной клеткой,
Когда б не помощь, – знать бы мне его!
Бабахан
Ты прав, мой друг, и мы должны Айруза
Немедленно найти!
Бахир
(после паузы).
Великий хан,
У Сурайхана, если ты припомнишь,
Была когда-то тайная любовь –
Красотка-негритянка…
Бабахан
Да, я помню.
Но что с того?
Бахир
Я нынче дал приказ
Найти ее… но, видишь ли, какое…
Бабахан
«Какое» – что? Яснее говори!
Бахир
На этот счет есть некие сомненья.
Послушай, хан, а после сам решай.
Входит стражник, кланяется хану.
Стражник
Высокочтимый хан, какой-то воин
Визиря хочет видеть. Пропустить?
Бабахан
Пускай войдет!
Бахир
Сюда он мною вызван.
Входит воин, преклоняет перед ханом колени.
Он – предводитель тех, кого послал
Любовницу искать я Сурайхана.
Бабахан
А я его узнал: он приносил
Мне весть, тогда, в великий час победы!
Бабахан жестом разрешает воину подняться.
Рад вновь тебя увидеть, удалец!
Воин
Благодарю, мой хан, я горд и счастлив!
А с перстнем, что тогда ты подарил,
Передо мной открыты все дороги!
Бахир
Давай – о деле. Вы ее нашли?
Воин
Покуда нет, а вот на след напали:
В округе бродит нищенка одна.
Она, по описаньям очевидцев,
Та самая и есть! Денек-другой,
И, без сомненья, мы ее разыщем.
Бахир
Но к прежнему – еще один приказ:
Ты должен неотступно за Арапом –
Куда б он ни пошел – хвостом ходить.
Заданье столь секретно, сколь и важно!
Воин
Я понял все, почтеннейший визирь,
И выполню приказ!
Бахир
Иди, любезный.
Воин уходит.
Бабахан
Не раз уже доказывал Арап
Мне верность, – может, зря подозреваешь?
Бахир
Мне больше некого подозревать.
Бабахан
Как знаешь… не забудь и про Айруза.
Хоть мертвым, хоть живым, но разыщи!
А заодно и тех, кто Сурайхана
Прикончил, а для сына клеть открыл.
Бахир
Я думаю, что нищенка подскажет.
И сам за этой женщиной пойду.
Бахир кланяется и уходит.
Бабахан
При чем здесь та красотка-негритянка?
Какая связь, куда ее приткнуть?
Не вяжется все это меж собою…
Входит Марух.
Марух
(кланяясь).
Зашел спросить…
Бабахан
Так спрашивай, Марух.
Марух
Зухру ты хочешь выдать за Тахира
Что, нету ханской крови женихов,
И не сыскать Зухре достойной пары?
Бабахан
Я связан словом! Есть еще вопрос?
Марух
Вопросов нет, но есть напоминанье:
Обычай наш велит, что только я
На ней жениться должен!
Бабахан
Да, обычай…
Но я перед Аллахом слово дал!
Оно любых обычаев сильнее!
Оставь, Марух, и душу не томи!
Марух
Кто что ни говори, а я Тахиру
Не уступлю Зухру! И мой отец
Сказал, что это будет по закону!
Бабахан
Отец твой полоумный… а давно ль
Он вспомнил, что приходится мне братом?!
Я вел войну – и столько лет! – один,
А он со стороны смотрел злорадно.
Я – хан, а это значит, не из тех,
Кто обещав, не держит обещаний!
Усвоил? Так и брату передай.
Марух
Великий хан, вели лишить хоть жизни,
Я от любви к Зухре не отрекусь!
Для этого и сил моих не хватит.
Бабахан
Не досаждай, Марух, ступай, ступай…
Марух уходит.
Бабахан задумчиво расхаживает по сцене.
Сомненья заронил во мне племянник.
Конечно, у Маруха больше прав
Жениться на Зухре, чем у Тахира…
А как же слово хана?.. Как мне быть?..
Хан уходит.
Из укрытия на сцену выходит Арап.
Арап
Я говорил, и вот вам подтвержденье:
Дворец уже шатается, трещит…
И мне, чтоб под руинами не сдохнуть,
Не медля, нужно мать мою найти,
Опережая в поисках Бахира.
Убить ее, когда еще жива!
(тревожно)
Где Сурайхана подлый недоносок?
Обычно он не заставляет ждать.
Входит Айруз.
Ага, пришел! Есть небольшое дельце.
Айруз
Скажи, Арап, кого на этот раз
Ты хочешь погубить?
Арап
А ты догадлив!
Прикончить надо нищенку одну.
Айруз
Ты шутишь, полководец?
Арап
О, нисколько!
А в деле этом выгода для всех.
Старуха та владеет страшной Тайной,
Что может погубить нас четверых.
Я б сам за дело взялся, но за мною
Повсюду соглядатай ходит вслед.
Айруз
Скажи, как я узнаю ту старуху?
Арап
По цвету кожи, черной, как смола.
Айруз
А я, признаться, жалостью проникся
К старухе той, но раз она черна,
Я просто раздавлю ее, как муху.
Арап
Дерзишь, Айруз!
Айруз
Прости, я пошутил.
Арап
…А нищенке дашь хлеб, он будет с ядом.
Айруз
Хоть этим жажду мести утолю.
Арап
Ну, если ты готов, то отправляйся!
Айруз уходит.
Немало на своем веку убийц
Мне встретить довелось, – я сам убийца,
Но от подонка этого – тошнит.
Такого «друга» надо опасаться:
Безмозглый, всюду лезет напролом.
Но чтобы враз покончить с Бабаханом,
Мне лучшего орудья не найти.
Входят Шахиджан и Махим.
Шахиджан
Арап, скажи, когда увижу сына?
Арап
Как будет случай, я тебе скажу.
А ты не торопи событий, ханша.
Шахиджан
Арап, ты «ханша», кажется, сказал.
Мне так приятно слышать это слово.
Здесь, в этом мрачном мраморном дворце
Так редко слышу я его…
Махим
Ах, мама,
Пойдем скорей отсюда: не люблю
Гориллу эту черную. Пойдем же!
Арап
Бежишь меня, но я тебе не враг,
Напротив, я тебе благожелатель.
Кто сможет вам помочь, когда не я?
Кто, сам рискуя, выведет из плена?
Айруз? О, нет! Ничто он без меня!
Шахиджан
Оставь, Арап, к словам не придирайся.
Арап
Оставим, ладно. Ханша, я сейчас
Подслушал разговор визиря с ханом
И кое-что узнал: великий хан
В законные супруги тебя прочит,
Удача! Я о ней не смел мечтать!
Шахиджан
Он и со мной беседовал об этом,
Но я уговорила не спешить
И дело отложил он.
Арап
И надолго?
Шахиджан
В ночь полнолунья будут нас венчать.
Арап
Аллах Велик!
Шахиджан
Хотела отказаться,
Но как откажешь хану? Не поймет.
Махим
Но почему? По-моему, он умный…
Арап
Ай, молодец! Хан сам идет в капкан!
Тебе же, ханша, чтоб вернуть обратно
Страну и трон, подарок — этот брак!
Шахиджан
Для этого я выйду хоть за черта!
Арап
Вот и прекрасно! Ханша, отойдем.
(отходя в сторонку)
Хочу сказать тебе, что я придумал…
Махим
Арап, что черен телом и душой,
Боюсь, он на погибель нас толкает.
«За нас рискует жизнью…» А зачем?
Зачем ему так доверяет мама?
И почему доверился Айруз?
Айруз возвращается.
Айруз
Махим! Махим!
Махим
А разве мы знакомы?..
Айруз
Еще бы нет! Ведь ты – моя сестра!
Махим
Айруз?.. Мой брат?.. Но кто обезобразил
Твой милый облик?!.
Айруз
Ведьма есть одна,
Она и постаралась…
Махим
Как мне жалко…
Айруз
О том не беспокойся, лишь бы мне
Свершить, что я замыслил. Ну, а прежний
Вернуть мне облик – дело несложней.
Махим
Как мог ты, брат, довериться Арапу?
Айруз
Выходит, что письмо…
Махим
Дошло, Айруз,
И мы его с тревогой прочитали…
Айруз
Скажи, не отомстив за кровь отца,
Как мог спокойно жить я в этом мире!
Махим
Но брат, себя ты можешь погубить…
Айруз
Придется умереть – умру, но раньше
Спроважу Бабахана на тот свет!
Махим
Айруз, пойми, мы сами виноваты.
Айруз
Как смеешь ты такое говорить!
А может, ты за жизнь свою боишься?
Махим
Я не стыжусь признаться: да, боюсь.
Лишь ты один мне с матерью защита…
Айруз
Не торопись оплакивать меня.
Еще мне предстоит вернуть корону
И трон отцовский. Ты Махим – дитя,
И многого пока не понимаешь.
Ну… мне пора: я должен кое-что
Сказать Арапу…
Махим
Осторожней, братец!..
Айруз
Прости, сестренка. Маму береги.
Айруз уходит.
Махим
Жестокий мир, подстать ему и люди.
Людская кровь – как черное вино:
Однажды опьянев, не протрезвеешь.
Людская кровь – огонь: горят дворцы,
И хижины горят, и все живое –
Все в пепел обратить готов огонь.
И кровь проливший не убережется,
Сам запылает щепкою сухой,
И ветер дым рассеет по округе.
Входит Зухра.
Зухра
(не замечая Махим).
…Его как душу я свою люблю.
Миг без Тахира – для меня мученье.
Мы – как алмаз и перстень золотой
Подходим друг для друга… И художник
Лица прекрасней не вообразит.
И лучший стихотворец, что умеет
На солнца луч нанизывать слова,
Не сможет речью передать твой образ, –
Секрета обаяния постичь.
Тахир! Тахир! Трепещет мое сердце
И, словно птица, рвется в небеса.
Душа исходит песней соловьиной
И неземным сиянием полна!
(заметив Махим, тревожно)
Ты заболела? Вся дрожишь, бледна.
Пойдем со мной – тебя посмотрит лекарь.
Махим
Сестра моя, мне лекарь ни к чему.
Входит Гюльназ. Она не в себе. Зухра и
Махим настораживаются.
Гюльназ
(бредит).
Ты отобрала у меня Тахира,
И солнца луч для бедной Гюль угас,
Не прилетает голубь белокрылый,
Чтобы с ладоней зернышки клевать.
Меня уже цветы не окружают,
Едва увидев, чтоб пуститься в пляс.
Тахир с другой, он станет зятем хана.
У бедной Гюль надежду отобрать!
Зухра, принцесса, как тебе не стыдно?!
Уходит.
Зухра
(ей вслед).
Гюльназ, постой! Прошу тебя, вернись!
Гюльназ уходит, не оборачиваясь.
Махим, она сведет меня словами,
Безумными и ложными, с ума!
Я, что же, силой увела Тахира?
Махим
Она, мне показалось, не в себе.
Зухра
Я знаю, она сильно изменилась,
С тех пор, как у нее погиб отец.
Входит Марух.
Марух
Он не погиб. Убит! Так будет верно.
А кто убийца?
Зухра
Я тебя просила,
Чтоб перестал преследовать меня?!
Махим
(испуганно).
Пойду, пожалуй…
Марух
Мудрое решенье.
Иди, Махим.
Зухра
Махим, останься здесь!
Марух
Ну что ж, она беседе не помеха.
Я снова говорил с твоим отцом,
Он начал уступать, Зухра, ты знаешь?
Зухра
Уступит он, но я не уступлю!
К тебе, Марух, я отношусь как к брату,
Вернее, относилась, а сейчас
Ты мне противен, ты меня изводишь,
Ты для меня уже не человек…
Марух
А дикий зверь? На это намекаешь?
Зухра
Не намекаю, прямо говорю:
И близко ты ко мне не приближайся!
Марух
Не только что приближусь… Как ни злись,
Но скоро будешь, стоя на коленях,
Мне – зверю! – молчаливо ноги мыть!
Зухра
Взять, кажется, меня ты хочешь силой,
Но я сломаюсь лучше, чем согнусь.
Марух
(в ярости).
Хоть разлетись на тысячу осколков,
Коль выпадет не мне тобой владеть!
Махим
(в испуге).
Нет, я пойду.
Марух
Насилу догадалась!
Зухра
Уйдет, но не Махим, а ты, Марух!
Не хочешь сам, тебе поможет стража.
Марух
(усмехаясь).
Ну что ж, я подчинюсь тебе, 3ухра.
Но не отдам тебя рабу Тахиру!
Марух уходит.
Зухра
(со слезами на глазах).
Махим, меня терзают с двух сторон,
С одной – Гюльназ, несчастна и безумна;
С другой – Марух, напыщенный дурак!
Махим
(обняв подругу).
А мне казалось – ты цветешь от счастья.
Зухра
Боюсь, мне не дадут счастливой быть.
Обе уходят.
АКТ III
Ханский дворец, тронный зал.
М а р у х один.
Марух
Не знаю, как мне быть и что мне делать.
Тахира и просил я, и стращал,
Но толку мало. Если бы на хитрость
Пуститься мог, да только не могу.
А между тем из рук моих уходит
Зухра моя. Ну, берегись Тахир!
Когда в золу мне счастье обращаешь,
Я, наконец, решу наш спор мечом!
И я найду причину, чтоб придраться…
Входит Гюльназ, она в траурном одеянии.
Гюльназ
Причина – я, и не ищи другой,
Он, совершив убийство, не наказан.
Никто и пальцем не пошевелил,
Все потому, что он жених принцессы.
Марух
Жених принцессы – я, и только я!
Гюльназ
Сын хана ты, и если по закону,
Конечно же, она была б твоей.
Но не видать тебе прекрасной розы –
Зухры твоей, покуда жив Тахир.
Марух
Но как тебя я выдвину причиной,
Ведь ты, Гюльназ, мне даже не родня.
Гюльназ
А разве мало то, что дочь Мансура,
Прославленного воина, сама
Не в силах отомстить, тебя попросит?
Марух
В конце концов, причина неважна,
А то, что мы с тобой желаем оба
Погибели Тахиру, жаждем мести.
Гюльназ
Я б именем твоим клялась всю жизнь,
Когда бы смог ты отомстить Тахиру!
(прислушивается)
Мне кажется, что пара голубков
Летит сюда… Уйдем!
Марух
Нет, будет лучше,
Чтоб мы, найдя укромный уголок,
Остались здесь и навострили уши.
Послушаем, как будут ворковать.
Гюльназ
Давай уйдем.
Марух
(увлекая ее).
Гюльназ, скорее, прячься!
Гюльназ и Марух прячутся. Входят Тахир и Зухра.
Тахир
Весь мир мне заменила ты одна.
Твои глаза – мне в этот мир оконце.
С тобою не сравнится ни луна,
Ни гибкий лучик утреннего солнца!
Зухра
Тебя пленила страстная любовь?
Костер взял сердце в пламенные руки?
Не будь в обиде, брови не суровь:
Что есть на свете слаще этой муки?!
Тахир
Перед тобой бледнеет лик луны,
И солнце меркнет и глядит уныло.
Когда мы жизни радостью полны,
Ты – этой жизни лучшее светило!
(обнимая Зухру)
Для гурии, такой же, как и ты,
Писал поэт, должно быть, эти строки!
Зухра
Тахир, любимый, спой мне хоть одну
Из песен, что написаны тобою!
Тахир
Согласен, но и ты потом споешь.
Нет, ты начнешь…
Зухра
Тахир, ну не упрямься.
Тахир
(с чувством).
Хотел бы я звездой тебя назвать,
Но так непостоянны искры эти.
Чуть приглядишься, станешь узнавать, –
Поблекнут и исчезнут на рассвете.
Зухра
Тебя бы ясным месяцем звала,
Ведь вы похожи, – сам он так считает,
И это для него как похвала.
Но есть изъян – он быстро убывает.
Тахир
Тебя бы солнца золотым огнем
Назвал я: на тебя оно похоже.
Но солнце согревает только днем,
А потому и сравнивать негоже.
Тахир снова обнимает Зухру.
Зухра
(с глубоким вздохом).
Откроет счастье двери в небесах
И позовет тебя в свои высоты.
Вдруг в небе – туча с черной бородой
Закроет солнце, к радости ревнива.
Тахир
Не надо, не грусти – Аллах Велик,
Он не оставит любящих, поможет.
Ведь настоящая у нас любовь!
Зухра
Но и Марух, он тоже настоящий,
Да и Гюльназ не выдумка, не сон.
Душа моя, Тахир, куда нам деться,
В каком краю любовь свою сберечь?!
Тахир
Хан сдержит свое слово, – как иначе?!
И нам никто не сможет помешать.
Зухра
Ах, если бы по-твоему все было.
Но от отца Марух не отстает,
И Шахиджан, что на правах невесты,
Почти что прибрала его к рукам.
Тревожно у меня, Тахир, на сердце.
Тахир
Зухра, тебя отец боготворит.
Тебя обидеть разве он позволит!
Зухра
Боюсь, что делу может помешать
Эрманус – дядя мой – отец Маруха.
С моим отцом соперники они,
Не ладят с детства, хоть родные братья.
Тахир
Цветок, что распустился средь снегов,
Не сможет уничтожить злая вьюга.
Зухра
Ты вспомнил о цветах, а мой цветок
Стал грустным почему-то. Так посмотрит,
Что у меня вдруг сердце задрожит,
И бабочка грустна, его подружка.
Не вьется, как бывало, вкруг меня.
И больше не садится мне на губы,
Не видит сходства с лепестками роз.
Поскольку они яркость потеряли…
Тахир
Душа моя, напрасно не грусти.
Никто нас разлучить с тобой не сможет,
Пока я жив!
Марух выходит из своего укрытия.
Марух
Вот именно, пока.
Довольно болтовни – противно слушать!
Твоя самоуверенность, Тахир,
Тебя же и погубит. Вот порука –
Мой меч, – я не даю ему ржаветь.
Тахир
А честь твоя, а совесть – не ржавеют?
Марух
Закрой свой рот! Ты что же возомнил,
Ты кем себя считаешь, проходимец?
Гюльназ ты предал! Правильно: зачем
Визиря дочь, когда тебе дочь хана
Вскарабкаться поможет на престол!
Зухра
Молчи, Марух! Тахир, он обезумел,
Не знает, что несет…
Марух
Ну нет, Зухра,
Я отдаю себе отчет в поступках,
И цену знаю я своим словам,
Напрасно все: и просьбы, и угрозы.
Теперь пусть говорит булатный меч!
Марух обнажает свой меч.
Тахир
Сын хана, как ты смеешь при принцессе
Хвататься за оружие! Но мне
Не позволяет честь ответить тем же.
Марух
А разве честь бывает у раба?
Зухра
Меч в ножны, а не то я кликну стражу?
Тахир
Скажи, Зухра, как вынести слова,
Которые разрушили б и камень?!
Марух
Чего ты мямлишь, дело покажи!
Тахир
За мной не станет, мы сейчас увидим,
Способен меч твой искры высекать,
Как высекает их язык твой длинный!
Зухра
(плача).
Убьешь его – тебя убьют, Тахир!
Тахир
Зухра, ты за меня не беспокойся:
Я только преподам ему урок.
Тахир с Марухом уходят.
Входит Гюльназ.
Гюльназ
Плачь, плачь, Зухра! Я тоже так рыдала,
Когда похищен был тобой Тахир.
И дни мои темнее ночи стали,
А ночи беспросветными от слез.
При жизни я узнала муки ада.
Зухра
Не я, а ты хотела увести,
Ведь хан еще до нашего рожденья –
Все знают! – нас с Тахиром обручил.
Гюльназ, когда-то мы с тобой дружили,
А ты, вместо того, чтобы помочь,
В огонь льешь масло. Хватит меня мучить!
Гюльназ
Зухра, мой разум с сердцем не в ладах:
Обугленное сердце ничего
Понять не хочет, только повторяет:
«Ничем тебя не лучше хана дочь,
Пусть в пепел превратится ее сердце!»
Зухра
Но ты сама могла б понять, Гюльназ,
Что не тебя Тахир – меня он любит!
Гюльназ
Когда б ты дочкой хана не была,
Тебе бы он не подарил и взгляда!
Зухра
Зачем себя неправдой утешать?
Гюльназ уходит, понурившись.
Вбегает Махим.
Махим
Зухра, душа моя, что приключилось?!
Хан в ярости, как разъяренный лев.
Сюда идет. Скажи, сестра, в чем дело?
Входят Тахир и Марух. Марух ранен.
С другой стороны сцены входят Бабахан и Арап.
Бабахан
(гневно).
Не ты зачинщик, – знаю все, Тахир,
И все-таки: ты ранил сына хана,
А эта не прощается вина!
Марух, не в силах стоять, падает.
Пусть стражники мои, Арап, поднимут
И к лекарю Маруха отнесут!
Арап подает знак, стража уносит Маруха.
А ты Тахир, сними свое оружье
И сдай Арапу!
Входит Бахир.
Бахир
О великий хан!
Что происходит? В чем мой сын виновен?
Бабахан
Им в поединке ранен был Марух.
И если мой племянник будет жив,
Тогда считай – Тахир не без надежды.
Бахир
(сыну).
Как мог ты оступиться так, сынок?
Бабахан
Бахир, он не виновен: мой племянник,
Заносчивый Марух затеял бой.
Однако же на этот раз Тахира
Я не прощу – взбунтуется мой брат.
(громко, во всеуслышанье)
Приказ Тахиру: пусть страну покинет!
Не подданый теперь он мне – изгой!
Вбегает Хубан, валится в ноги хану.
Махим, не выдержав, уходит.
Хубан
Почтенный из почтенных, обрати же
Свой взор на исстрадавшуюся мать!
Единственную радость отнимаешь –
Единственный ребенок мой – Тахир!
Как старому не разорваться сердцу.
Прости его, прости в последний раз!
Бабахан
(поднимая ее).
Хубан, бедняжка, это невозможно.
Поправить ничего уже нельзя.
Ведь слово хана – это слово хана!
Зухра
Напрасно открываешь ты, отец,
Дорогу для насилия. Ты знаешь –
Сколь ядовита у Маруха речь,
А яд его прикончит и гадюку.
Защитник справедливости, прости
Того, кто честь отстаивал с оружьем!
Ему не приходилось выбирать.
Бабахан
Не говори мне, дочь моя, не надо…
Зухра
(плача).
Отец, с тех пор, как помню я себя,
Впервые обращаюсь к тебе с просьбой,
Когда Тахира ты решил изгнать,
То и меня ты вслед за ним, несчастным,
Гони! Ведь без него мне жизнь – не в жизнь!
Ни ханский трон не нужен, ни корона!
Бабахан
Не мучай меня, дочь…
Хубан
Хоть дочь свою
Ты пожалел бы, не крушил ей сердце!
Бахир
Оставь, Хубан: у хана больше всех
Страдает сердце – он за всех решает!
Бабахан
Один лишь понимаешь ты, Бахир:
Не существует выхода иного.
Тахир
Почтенный из почтенных, разреши
Оружие мое при мне оставить:
Ведь я, подобно трусу, не бежал,
Спасая жизнь, позорно, с поля брани.
Бабахан
Пусть будет так. Ну а теперь – спеши.
Слова мои уже вступили в силу.
Оставь нас!.. помоги тебе Аллах!
Зухра
(плача).
Отец, я умоляю на коленях,
Не разлучай нас!
Бабахан
(гневно).
Эй, Арап, охрану!
Пусть выведут Тахира из дворца!
(Тахиру)
Три дня, Тахир, имеешь и три ночи,
Чтобы границу ханства пересечь.
Хан выходит.
Вслед за ним уходят убитые горем Бахир и Хубан.
Арап
(не скрывая радости).
Змея порой и свищет, словно птица,
Но в небеса подняться – крыльев нет.
Тахир
Вот именно, – привыкшим пресмыкаться, –
Таким, как ты – вовеки не взлетать!
Зухра
Я кое-что хочу сказать Тахиру.
Арап, ты нас за дверью подожди.
Арап
Хан будет в гневе…
Зухра
Слушай, раб презренный,
А хочешь испытать принцессы гнев?!
Арап, поклонившись, уходит.
Я поняла, что меркнет мое счастье,
Когда цветок мой начал увядать.
Тахир
Душа моя, не будем падать духом.
Отчаянье считается грехом.
Зухра
(плача).
Мой милый, ты ведь знаешь слово хана.
Аллах лишь сможет отменить – не мы!
Тахир
Не убивайся так, моя принцесса,
Не омрачай слезами свою жизнь.
Зухра
Жизнь без тебя? Зачем мне жизнь такая?
Ах, милый, что же делать, как нам быть?
Тахир
Мне слову хана должно покориться.
Сейчас уйду, но буду ждать тот час,
Когда мне предоставится возможность
Прощенье вымолить у твоего отца.
Аллах Велик, и он дает надежду.
Зухра протягивает Тахиру вышитый платочек.
Зухра
Вот, в память обо мне, возьми платок.
Тахир
(утирая платком ей слезы).
Слеза твоя, смочившая платок,
Не даст мне жить спокойно на чужбине.
Она мне ни на миг не даст забыть,
Что я любыми средствами обязан
Вернуться к милой!
Зухра
Без тебя мне жизнь
Подобна прозябанию в темнице.
И горше горького – как ночи, так и дни.
Тахир
Зухра, не поддавайся малодушью.
И, коль на то идет, любовь моя,
Я или выкраду тебя, или погибну!
Зухра крепко обнимает Тахира.
Зухра
Я никогда не буду за другим –
Меня скорей убьют, чем повенчают!
Тахир, тебя прошу лишь об одном:
Не забывай Зухру и шли ей вести,
Во главе стражи входит Арап.
Арап
(злорадно, чтобы слышал Тахир)
«Нужна вам правда? – говорит Судьба. –
Так вот она, во всей красе, возьмите!»
Усердно яму мне копал Бахир,
А получилось – сам в ней оказался!
Тахир
Напрасно ты смеешься: не забудь,
Что солнце после краткого затменья
Сильней и ярче освещает мир!
Стражники выводят Тахира.
Зухра
(в одиночестве).
Хызир[2] да будет спутником Тахиру!
Мой милый, возвращайся поскорей,
Не то – сгорю…
(после паузы)
Проведаю цветок мой,
Пойду и буду плакать вместе с ним.
Мы будем плакать и молить Аллаха:
Теперь лишь Он – опора для меня.
Сцена темнеет, затем освещается.
Арап один.
Арап
Еще немного, и Арап у цели!
А почему и нет: Маисур убит,
Тахир в изгнанье. Устраню Бахира,
Затем Маруха подойдет черед.
И вот тогда никто не помешает
Жениться на Зухре. Она – моя!
Айруз и Шахиджан мне доверяют,
И пригодятся мне в моих делах!
Входят Хан и Бахир.
Арап кланяется.
Бабахан
Скажи, Бахир, а что мой полководец?
Совсем ты отстранил его от дел?
Бахир
Он продолжает быть под подозреньем,
Дознание идет, великий хан.
Арап
Визирь твой прав, почтенный из почтенных.
Я должен оправдаться.
Бабахан
Да, Арап,
Коль речь о государственных устоях,
Нельзя спешить, решая впопыхах.
А разве мало знаем мы примеров,
Как легкомыслие расшатывало трон.
Ты должен потерпеть еще немного.
Арап с поклоном уходит.
Сдается мне, что будь на нем вина,
Давно бы он сбежал.
Бахир
Но мы не знаем,
Какие мысли в черной голове.
Он никогда мне не казался честным.
Бабахан
Но подозренье нужно доказать.
А впрочем, мы об этом – после.
Другое дело есть.
Бахир
Да, властелин?
Бабахан
Тревожусь сам я, и тебя тревожу,
Изгнав Тахира, я схожу с ума,
И мои чувства противоречивы.
Подумай сам: ведь если я отдам
Зухру мою за твоего Тахира,
Огонь великий мой раздует брат,
А если не сдержу я слова хана,
Как пред Аллахом мне держать ответ?
Как быть, Бахир, визирь мой, посоветуй!
Бахир
Один всего лишь из твоих рабов,
Что б мог сказать великому я хану.
Конечно, брат Эрманус твой силен,
Но мне куда страшнее гнев Аллаха.
Входит Шахиджан с дочерью.
Шахиджан
(недовольно Бахиру).
Совет никчемный!
(хану)
О великий хан,
Аллах всемилостив, простить он может,
Эрманус же позора не снесет.
Бахир кланяется ханше и ее дочери.
Бабахан
Ты умные слова сейчас сказала,
Иди же к нам, включайся в разговор.
Шахиджан
Нет, нет! – с мужчинами равняться –
С возможностями женского ума?
(смеясь)
Годны лишь для интриг мы и уловок.
Бахир
Интриги не под силу дуракам.
Кому-то вырыть яму, для кого-то
Устроить западню, тому – польстить,
Тому вранье представить чистой правдой,
Друзей – врагами сделать, – для всего
Ум будет нужен, хоть и извращенный!
Вот мнение мое.
Шахиджан
(хану).
А твой визирь
Мне кажется разумным человеком.
Бабахан
Да, ханша, он и верен, как умен.
А потому будь ласкова с Бахиром.
Ханша едва заметно кланяется визирю.
(обращаясь к Махим)
Махим, дитя, а где сейчас Зухра?
Махим
Сама ее сегодня обыскалась.
Бабахан
Наверное в саду…
Махим
Ее там нет.
Бахир
При мне она к нам в гости заходила.
Бабахан
Ну, ничего, когда у вас она.
Шахиджан
Дочь хана ходит в гости к слугам. Странно…
Бабахан
(недовольно).
Она ходила к матери: Зухру
Хубан-ханум растила с малолетства.–
Бахир
Мой хан, позволь уйти.
Бабахан
Иди, Бахир.
Шахиджан
(вслед Бахиру).
Зухру сюда пришли! Пусть привыкает
К тому, что ей Тахира не видать!
Махим
Ах, мама, ну зачем!
Махим уходит.
Бабахан
(едва сдерживаясь).
Я, ханша, с детства
Бахира знаю, он мне друг и брат…
Шахиджан
Мой хан, я лишь напомнила, что каждый
Знать место должен…
Бабахан
(прерывая ее).
Именно! Свое!
Шахиджан
Пойми меня, мой хан, остерегайся:
Беда, когда на шею сядет «друг».
Бабахан
Ты что же ханша, видела кого-то
Танцующим у хана на плечах?
Шахиджан
Нет, хан. Я просто думаю, что слугам
На расстоянии быть нужно от господ.
Бабахан
(усмехаясь).
Мне и тебя держать на расстояньи?
Шахиджан
Да, и меня. Ты – хан, а посему
Иметь друзей-товарищей не должен.
Шахиджан уходит.
Бабахан
Вот и считай, что женщины глупы.
Она права и если б не характер,
Была бы идеальной мне женой.
Заставлю ханшу поумерить гонор!
Входит Арап.
Арап
(поклонившись).
Хан ханов, я сейчас же объясню
Приход свой: мне известной стала тайна,
Такая, что владеть ей одному
Не хватит сил, и я подумал…
Бабахан
Тайна?
Ну-ну, какая тайна? Говори!
Арап
Боюсь, что ты рассержен будешь очень…
Бабахан
Так говори, коль начал, не тяни!
Арап
Хан ханов, мне доподлинно известно:
Тахир и твоя дочь хотят сбежать!
Бабахан
Сбежать? Нет, на такое безрассудство
Дочь хана не способна…
Арап
(заметив сомнения хана).
Прикажи,
Я тенью неотступной за Тахиром
Последую повсюду…
Бабахан
Что ж… ты прав.
Признаться, я и сам не слишком склонен
Считать, что у Тахира здравый смысл
Возобладает над слепою страстью, –
По молодости может он сглупить,
И осторожность нам не помешает.
Арап, кланяясь, удаляется.
Входит Зухра.
Зухра
(грустно).
Я здесь, отец, есть срочные дела?
Бабахан
Нет, просто я давно тебя не видел.
(после паузы)
Я знаю, что обидел тебя, дочь;
Что ты меня никак простить не можешь
Но если б я Тахира не изгнал,
И ты, и я, и даже наше ханство –
Все под угрозой было бы, поверь.
Прости, и не суди отца столь строго.
Зухра
А Шахиджан?
Бабахан
При чем тут Шахиджан?
Зухра
Прошу тебя, отец, будь осторожен:
Она же ведьма…
Бабахан
Если не любить,
То можно уподобить и дракону…
Зухра
Она пока что – хитрая змея,
Но скоро, – помяни мое ты слово, –
В дракона превратится!
Бабахан
Я б хотел,
Чтоб ты, как прежде, птичкою порхала.
Твой вид несчастный мне – что острый нож.
Как поступить?..
Зухра
А выдай за Маруха,
Но знай тогда, что мне живой не быть!
Бабахан
(рассердившись).
Напрасно ты решила мне перечить!
Послушай же, что я теперь решил:
Ты сей же час забудешь о Тахире!
Не смей мне даже имя называть
Запретное! Ты слышишь? Запрещаю!
Хан уходит.
Зухра
(печально).
Была бы мама бедная жива,
Она бы не дала меня в обиду,
Но волею судьбы…
Входит Xубан.
Хубан
Скажи мне, дочь,
Зачем ты вдруг понадобилась хану?
Я волновалась…
Зухра
(обнимая Хубан).
Просто мой отец
Соскучился…
Хубан
А я так испугалась,
Подумав: это козни Шахиджан, –
Чего еще дождешься от гадюки.
Входит Бахир.
Бахир
(Хубан).
Ты здесь? Напрасно: если Шахиджан
Тебя увидит, вновь покажет зубы.
Иди скорей домой.
Бахир собирается уходить.
Хубан
Визирь, постой!
Бахир
Спешу, Хубан, иду по делу к хану,
Потом поговорим.
Хубан
Я – в двух словах.
Представь себе, недавно на базаре
Ко мне пристала нищенка одна,
«Послушай ради твоего ребенка», –
Сказала так и этим привлекла,
Затем она подробно рассказала
Про наших… про Тахира и Зухру,
Так, словно и не я их воспитала,
Моих золотокрылых голубков,
А эта женщина. Она ж, внезапно
Став грустной, прочь пошла.
Зухра
(в испуге).
Ах, Боже мой!
Судьбу Тахира знает та старуха,
Что погрустнела, речь свою прервав.
Его плохое что-то ожидает!
Хубан
Я с нею нынче встретилась опять.
Зухра
(нетерпеливо).
И что же? Что она тебе сказала?!
Хубан молчит.
Бахир
Ну что же ты молчишь?
Хубан
Так я она
Ни слова не добавила к рассказу.
Зухра
Но почему?
Хубан
Откуда же мне знать.
Бахир
Да, было б что хорошее – сказала б.
Хубан
Вот это мне покоя не дает.
Зухра
Аллах Великий, помоги Тахиру!
Хубан
Аминь. Да, нам осталось только ждать.
Надеяться на милости Аллаха.
Зухра уходит.
Бахир
Пойду я.
Хубан
Подожди еще чуть-чуть.
Хубан достает из кармана золотую цепочку.
Цепочку эту нищенка просила
Тебе отдать. И вот ее слова:
«Он должен передать цепочку сыну,
И тот поймет, что мать его жива,
Ведь, кроме сына, у меня на свете
Нет никого…»
Бахир
И кто же этот сын?
Хубан
Она сказала мне, что полководец.
Бахир
Как имя сына?!
Хубан
Кажется, Салим.
Бахир
(разглядывая цепочку).
А нищенка, она – не негритянка?
Хубан
Да, черная. Ты, что же, с ней знаком?
Бахир
Коль девушка – та самая, то знаю.
Хубан
Не девушка, та нищенка стара.
Бахир
Я знал одну красотку-негритянку
В те времена и сам я молод был.
А девушка владела чудным даром –
Она могла предсказывать судьбу.
Хубан, старуха-нищенка с базара
Давно нужна мне, я ее ищу.
И, кажется, я знаю, кто владелец
Вот этой вот цепочки золотой.
Пошли со мной!
Хубан
Куда – скажи сначала?
Бахир
К старухе, разумеется.
Хубан
Пойдем.
Вбегает Махим.
Махим
Хубан, Хубан!
Хубан
Что детка? Что случилась?
Махим
Зухра слегла!
Хубан
Ах, Боже мой, слегла?
Махим
Она в бреду, и часто повторяет:
«Хубан, Хубан…»
Бахир
(жене).
Иди сейчас же к ней!
Я сам найду старуху-негритянку,
Хубан
Когда найдешь, несчастной помоги.
Махим
Пойдем, Хубан, пойдем, она страдает…
Хубан
Ах, бедное дитя! Моя Зухра…
Хубан и Махим поспешно уходят.
Бахир
Любовница былая Сурайхана,
Так значит, она все-таки жива.
Я помню: Зубайда – так ее звали,
А Сурайхан «Смородинкой» назвал –
За черный блеск великолепной кожи.
Беременную бросил он ее…
Нет, я не зря подозревал Арапа:
Он – незаконный Сурайхана сын!
(задумчиво)
Понятно, он отца убил из мести.
Но почему Айруза отпустил?
И почему свое происхожденье
От нас он так старательно скрывал? –
За пазухой как будто прятал камень.
Узнай, что Сурайхана сын пошел
Против отца, его бы еще больше
Ценил наш хан, – Арап ведь не дурак,
Чтоб этого не знать и не открыться.
Да, только Зубайда все объяснит.
Узнает хан все тайны полководца,
И что задумал он и предпринял.
Бахир собирается уходить.
Входит Арап.
Арап
Постой, визирь, я тут к тебе с вопросом.
Бахир
Я слушаю, Арап. В чем твой вопрос?
Арап
Скажи, мудрейший, ты и вправду веришь,
Что я предатель, и мою вину
Чтоб доказать – улики собираешь?
Бахир
Я этим занят, но не для того,
Чтобы свалить тебя или унизить,
И не из-за того, что я, визирь,
Забавы ради раздуваю дело,
Мне хан велел, чтобы в короткий срок
Я разобрался в деле об измене
И все поставил по своим местам.
Как раз сегодня я нашел зацепку,
Которая поможет ухватить
За кончик нити – и клубок распутать.
Бахир, уходя, оборачивается.
Тебя же завтра ждет великий хан.
Ты дашь ему ответ на три вопроса.
Уходит.
Арап
(ему вслед).
Ну да, конечно, ты у нас мудрец!
И я, однако, воду пью не носом!
Входит Айруз.
Ага! Айруз! Сейчас как никогда
Ты нужен мне. Иди вослед Бахиру,
Но осторожно! И не упусти!
Визирь пошел на встречу со старухой,
Которую ты столько дней искал!
Иди и помни, что ты должен сделать.
Айруз
Не надо беспокоиться Арап,
Сейчас я их обоих!..
Арап
Нет, приятель,
Бахира ты не тронешь, ибо хан
Меня еще сильнее заподозрит.
Айруз уходит.
Вбегает Махим, видит Арапа и останавливается,
но, взяв себя в руки, пытается пройти мимо него.
Арап
Постой, Махим.
Махим
(не может скрыть испуга).
Я очень тороплюсь.
Зухра болеет, а меня послали
К знахарке. Не задерживай меня.
Арап
Иди себе, ты матери лишь, ханше,
Скажи: Арап велел, мол, передать,
Чтоб встретиться пришла со мною завтра.
Есть дело, нам с ним лучше не тянуть!
Арап уходит
Махим
Вот ужас! Словно черта повстречала.
Такой вот появись перед больным,
Что при смерти, но умереть не может,
Так из него не только что душа –
И сердце выпрыгнет, ломая ребра!
Входит помешавшаяся Гюльназ.
Гюльназ
Раскрою тайну сердца своего:
Об этом я давно сказать хотела.
Мой милый, ненаглядный, дорогой,
Любя тебя, уйду в сырую землю,
Любя тебя, воскресну в Судный день.
(замечает Махим)
Ты! Ты украла моего Тахира,
Не светит больше солнце для меня.
И голуби, как раньше, на ладони
Уж не летят ко мне, мои цветы
Уже не дарят мне своих улыбок.
Скажи, Зухра, зачем тебе Тахир?
Дочь хана ты, пусть будет тебе стыдно:
Похитила ты счастье у меня!
Махим
Гюльназ, послушай: я – Махим! Опомнись!
Гюльназ
(вглядываясь).
Да, не Зухра – названая сестра,
Как и она, ты в пламени любовном
Горишь без дыма, хоть сама себе
Не хочешь ни поверить, ни признаться.
Красавица, ты тоже влюблена.
Махим
О нет, Гюльназ!
Гюльназ
И дни твои, и ночи
Тахиром заняты, – лишь он один…
Махим
Нет, что ты! Нет!..
Гюльназ
Зухру, свою подругу
Ты проклянешь, не сможешь во вражде
С самой собою жить…
Махим
Гюльназ, уйди!
Гюльназ уходит.
Махим остается плача.
АКТ IV
Хансарай. Один из залов.
Б а б а х а н один.
Бабахан
Дарует мне прощенье Всемогущий,
Я знаю. А Эрманус не простит
И, если дочь не выдам за Маруха,
Он полчища свои сюда пошлет.
Входит Марух.
Марух
Ты прав, почтенный хан, в том, что Эрманус,
Хоть он и брат тебе, пойдет на все.
Бабахан
(только сейчас заметив его).
Напрасно ты, Марух, постель оставил.
Поди приляг – уще ты очень слаб.
Марух
Да, я ослаблен от потери крови,
Но не смертельна рана моя, хан.
Однако – что скрывать – твоя забота
Приятна мне.
Бабахан
(задумчиво).
Хочу тебе сказать,
Что я не собирался отрекаться
От клятвы, – ей свидетелем Аллах.
Но ты, Марух, ни с чем не посчитался.
Ты дочь мою берешь, грозя войной.
Не жди же от меня благословенья.
Никто насильем счастья не достиг!
Входит Шахиджан.
Марух
Я буду терпелив, Зухра смирится.
Сейчас она как запертый ларец.
Но все-таки, отчаявшсь в Тахире,
Когда-нибудь мне сердце отворит.
Я думаю, откладывать не стоит.
Назначь день свадьбы, о, почтенный хан.
Шахиджан
Да, жениха, достойнее Маруха,
Великий, не найдешь ты для Зухры.
Не мучайся, отбрось свои сомненья.
А с братом не враждуй, а помирись.
Тогда никто не сможет покуситься
На все твои богатства и на трон.
Бабахан
Единственная дочь – мое богатство!
Несчастной ее сделать не могу!
Шахиджан
Да, дочь твоя – сокровище, бесспорно.
Аллах свидетель, красоте Зухры
Завидуют и гурии на небе.
Марух
Воистину правдивые слова,
И потому она мне так желанна.
Шахиджан
Должно быть, настоящая любовь
Горит в тебе, когда ты так страдаешь.
А если так, Марух, повремени,
Не торопи Зухру, не мучай хана
Твое ведь счастье у тебя в руках.
Тахир тебе уж точно не помеха.
Марух
Зачем же мне откладывать, – женюсь…
Шахиджан
(прерывая его).
Пойми, что сила здесь – плохой помощник,
Ведь нежное сердечко у Зухры,
И никогда на нем не заживет
Насилием оставленная рана.
Так будь же рассудителен, Марух.
Бабахан
Она права: не торопи событий.
Шахиджан
Меж тем ты к ее сердцу путь найди.
Марух
Пусть будет так, но я боюсь, терпенья
Имею невеликий я запас.
Бабахан
Советы мудрых – вот залог успеха.
Шахиджан
Мудрейший хан, Марух едва стоит,
И кровь на перевязке проступает…
Бабахан
В постель, Марух! Держись, я помогу.
Марух
Спасибо, хан, – я что-то обессилел.
Оба уходят.
Шахиджан
(с изменившимся лицом).
Ну нет, Марух, не для того, глупец,
Я столько унижалась перед ханом.
Чтобы корона перешла к тебе.
Напрасно о Зухре ты размечтался.
Айруз мой – вот кто женится на ней!
И троном овладеет Бабахана!
Входит Арап.
Арап
Одна ты, ханша, здесь?
(увидев ее состояние)
Да ты вот-вот
Воспламенишься: до того сердита!
Шахиджан
Как не сгорела, – я сама дивлюсь.
Арап
(испуганно).
Хан заподозрил что-то?
Шахиджан
Не волнуйся.
Арап
Тогда скажи мне, ханша, почему
Глаза твои, как молнии, сверкают?
Шахиджан
Да потому, что чертов Бабахан
Решился все-таки отдать Маруху
Зухру свою – от этого и злюсь:
Она должна супругой стать Айрузу.
Арап
Да, неплохой тебе приснился сон!
Красавицу Зухру…
Шахиджан
Ты зря смеешься!
Послушай дело: лишним стал Марух,
Пора убрать, – тебе и карты в руки.
Арап
Кинжал убийцы, хочешь ты сказать?
Айруза руки разве не годятся?
Пусть он и убивает.
Шахиджан
Не глупи!
Он прячется, боясь разоблаченья,
А ты свободно ходишь по дворцу.
Арап
Да, я хожу… и, в общем, я не против.
Но! Что я буду с этого иметь?
Что ты предложишь: деньги? или должность?
Шахиджан
Поможешь сыну сесть на ханский трон,
И называй какую хочешь цену!
Тебя не тронет более никто,
Осыплю тебя почестями…
Арап
Ханша,
Меня ты, видно, держишь за глупца,
Который верит голым обещаньям.
Ошиблась ты, к тому же я сейчас
Под подозреньем…
Шахиджан
Это мне известно.
Арап
Зачем тогда на плаху ты меня
Толкаешь, ханша?
Шахиджан
Выслушай спокойно.
Обдумала я, прежде чем сказать.
Маруха ты убьешь ножом Тахира!
Арап
А эти двое – лютые враги!
Шахиджан
Да, и тебя никто не заподозрит!
Теперь что скажешь?
Арап
Ханша, по рукам!
Шахиджан
Но если, обещав, ты не исполнишь,
Во мне найдешь ты злейшего врага!
Я не Бахир, и это ты запомни.
Шахиджан уходит.
Арап
(злобно).
Вы только посмотрите на нее!
Она грозит! В людском обличье – ведьма!
Так и отдал я розочку Зухру
Ублюдку твоему! Ты шутить, ханша.
И жажду Шахиджан, – я это знал, –
Не утолить лишь кровью Бабахана,
Все приберет к рукам: страну, народ…
Посмотрим. Что касается Маруха,
Пусть даже Кер-оглы или Рустам
Мне преградят дорогу, – уничтожу!
Всех уничтожу, и Зухра – моя!
Входит Зухра.
Входи Зухра, входи, цветок небесный.
Зухра
(тревожно).
Сюда должна была прийти Махим…
Арап
Не видел… Говорят, ты приболела,
Зухра-ханум…
Зухра
(прерывая его).
Мне лучше.
Арап
Как я рад!
Признаться, я тревожился…
Зухра
Спасибо.
Арап
Принцесса, если б знала ты, как я
Несчастен был, но ты мне даришь радость.
И я на струны сердца нанижу
Слова твои, как алые кораллы,
Чтоб, стоя на молитве, повторять,
Перебирая четки, твое имя
С Аллаха именами наравне.
Зухра
Не обессудь, но я сейчас не в силах
Понять твои слова.
Арап
Прости, твой раб,
Наговорил, забывшись, слишком много.
Зухра
Аллах простит.
Арап
Позволь же мне уйти.
Одна, должно быть, хочешь ты остаться.
Зухра
Свободен ты.
Арап
Благодарю, Зухра!
Арап уходит.
Зухра
Да станет преисподней тот колодец,
В который ты провалишься, подлец.
Чтоб в глотке у тебя слова застряли,
Когда ты впредь со мной заговоришь!
А я уж не на шутку испугалась,
Что он узнал о помыслах моих,
И донесет отцу, – просить хотела,
Чтобы не делал этого.
Входит Махим.
Махим!
Ты задержалась. Может, кто мешает?
Махим
Ах, мама бесконечный разговор
Затеяла, никак не отпускала.
Зухра
Конечно, темой был прекрасный принц.
Махим
Да, как же! – так и сохнут всюду принцы
Из-за любви к Махим. Оставь меня
И о себе ты лучше позаботься.
Зухра
(грустно).
Да, плохи у меня, сестра, дела.
Махим
Скажи, а я помочь тебе смогла бы?
Клянусь Аллахом, жизни мне не жаль,
Чтоб снова ты, сестра, была счастливой!
Зухра
Не сомневаюсь, милая Махим.
(после паузы)
Меня решили разлучить с Тахиром,
И окончательно…
Махим
Что, вновь Марух?
Зухра
Да это он, Марух отца принудил,
Грозя междоусобною войной.
День свадьбы уже хан готов назначить.
Махим, родная, если б ты смогла
Сказать Тахиру, чтоб, во что ни стало –
Он встретился со мной.
Махим
Да, я скажу.
Входит Марух.
Зухра
Иди, Махим, я буду ждать ответа.
Махим уходит, а Зухру задерживает Марух.
Марух
Мне кажется, Зухра, согласна ты
Ослепнуть, на меня чтоб не смотреть.
Зухра
Да, кажется, меня ты ослепишь:
Взгляну лишь на тебя, глазам уж больно.
Марух
(удовлетворенно).
Похоже, что теперь твоим глазам
Болеть придется несравненно чаще!
Зухра
Ну нет, Марух! Когда на то пошло,
Я выколю сама их и навеки
Забуду твой самодовольный вид!
Зухра уходит.
Марух
(ей вслед).
Великий хан и тот уже смирился.
И ты смиришься, – дай мне только срок.
Торопливо входит Арап.
Арап
(решительно).
Сначала отобрал мою ты должность,
Теперь мою Зухру решил забрать.
Не выйдет у тебя, сыночек хана!
Марух
(в ярости).
А ну-ка повтори, ничтожный раб!
Что ты сказал?!
Арап
Не раб я, тоже принц!
О Сурайхане ты, надеюсь, слышал?
Он – мой отец; кровь ханская во мне!
Я только что убрал с пути Тахира,
Тебя же я, как муху, раздавлю!
Марух
Так значит, то, что Сурайхан пытался
При помощи меча себе добыть,
Ты хочешь взять интригами, скрывая,
Как женщина скрывает за чадрой,
Свое лицо.
Арап
А чем плохи интриги,
Когда ты одинок среди врагов?
И подлость, и предательство – все в дело!
Я всех, кто мне мешает сесть на трон,
По одному, без шума, уничтожу.
Затем заставлю твоего отца
Признать Арапа-хана превосходство.
На побегушках будет у меня
Эрманус несговорчивый…
Марух
Безумец!
Ты что несешь? Откуда этот бред?!
Обычно обезумевших прощают,
Но ты, пусть даже трижды идиот,
Прощения не жди – ты слишком дерзок!
Арап
(усмехаясь).
Ну что же ты стоишь, и где твой меч?
Марух
(обнажая меч).
Сейчас, Арап, сейчас, повремени же,
Пока тебе я голову свою
Не протяну, – сниму вот только с шеи.
Арап
(готовясь к бою).
На что мне твоя дурья голова,
Она ослу и то не пригодится!
Уж так и быть, пусть будет на плечах,
А я возьму – вот этим! – твою душу!
(показывая нож Тахира)
Марух
Да, подлости тебе не занимать.
Ты на меня идешь с чужим кинжалом,
Чтоб и невинного сюда вмешать.
Арап
Ты, кажется, узнал кинжал Тахира?
Узнай и о намереньях моих:
Я от обоих вас одним ударом
Избавиться хочу! Теперь держись!
Бьются. Марух падает, пронзенный кинжалом.
Хотел он на Зухре моей жениться!
Арап отталкивает падающего Маруха в сторону, уходит.
Входит Зухра.
Зухра
Махим все нет… Направь ее, Аллах,
Дорогой, что обходит все несчастья,
Ведь Ты даруешь жизнь: я не сама
Явилась в этот мир. О Всемогущий,
В твоих руках я, сжалься надо мной!
Велел ты – я влюбилась до безумья,
И за любовь могу – хоть на костер!
А если разлучишь меня с любимым,
Несчастна буду даже и в раю.
Входит Махим.
Махим
Сестра моя, ты таешь, словно свечка.
Зухра, не надо так переживать!
Зухра
Ты встретила его? Ответь скорее –
Он не с тобою, нет? Но почему?
Махим
Сильна охрана; твоему Тахиру
Заказана дорога во дворец.
Зухра
Ах, что теперь Зухре несчастной делать?
Махим
Не убивайся так, сестра, Тахир
Не устрашится каменной ограды.
(заметив Тахира)
Я говорила? Вот же он, подходит!
Но я прошу вас – будьте начеку:
Для вас здесь каждый камень – соглядатай.
Зухра
(вслед уходящей Махим).
Не уходи же слишком далеко.
Махим
Спокойна будь, сестра, я буду рядом.
Входит Тахир.
Зухра бежит навстречу, обнимает.
Зухра
Тахир, родной, придумай что-нибудь,
Иначе во дворце своем служанкой
Маруху буду…
Тахир
Нет, моя душа,
Пока я жив, подобного не будет!
Коснется тебя пальцем – руку прочь!
Рукой коснется – станет безголовым!
Зухра
Тахир, любимый, мы должны бежать.
В палатах ханских не видать нам счастья.
Оно нас ждет за тридевять земель
В какой-нибудь землянке…
Тахир
Словно мало
Позора мне изгнанья, и теперь
Стать беглецом Тахиру предлагаешь.
Зухра
(едко).
Да, беглецом и вором! Знай, Тахир,
Что если ты согласен, чтобы люди
Тебя завидев, говорили так:
«А, это он, тот самый, что позволил
Невесту из-под носа увести!»,
Мне лучше умереть.
Тахир
Зухра, послушай,
Нельзя, как хочешь, гнуть мужскую честь.
Она не гнется, но сломаться может.
Обломки же не годны ни на что.
Я лучше к твоему отцу отправлюсь;
Быть может, он теперь простит меня?
Зухра
Да что с тобой, Тахир, неужто порчу
Наслали на тебя твои враги.
Да неужели ты не понимаешь,
Что, выхода иного не найдя,
Отец мой отдает меня Маруху.
Тахир
Красивая, я так тебя люблю!
Когда, перебирая струны саза,
Тихонько свои песни я пою.
Вокруг меня, покинув свод небесный,
Танцуют звезды, так в лучах луны
Танцуют златовласые русалки…
(немного помолчав)
Зухра, я не украсть тебя хотел,
Но гордо выйти перед целым миром
И, посадив на белого коня,
Умчаться на цветочную поляну!
Да, милая, нам счастья не видать.
Когда не убежим…
Зухра
Ох, как же, милый.
Ты напугал меня. Я побегу
Готовить вещи и – скорей в дорогу!
Тахир
Душа моя, когда все будут спать,
И господа и бдительные слуги,
Ты выбирайся к старому мосту,
Я выйду с лошадьми к тебе из леса.
Зухра
Все сделаю, Тахир, как ты сказал.
Зухра уходит.
Тахир
И мне, пожалуй, надо торопиться.
Пойду домой и тоже соберусь.
Входит Арап.
Арап
(крича во все горло).
Что вижу я! Неслыханная дерзость!
Тахир, ведь ты был изгнан из дворца!
Как ты посмел приказ нарушить хана?!
Тахир
Ты что горланишь, как осел, Арап?
Ты, может, во дворце пожар заметил?
Арап
Страшней тебя пожара в мире нет!
Куда ни ступишь – всюду искры, пламя…
Сгорает все – как бедная Гюльназ!
Тахир
Бедняга, ну а ты по ком страдая,
Стал черным, словно чурка из костра?
Ответь мне.
Арап
(хватаясь за меч).
И отвечу, будь уверен.
А впрочем, поручу ответ мечу.
Как гром тебе булатный мой ответит,
Как молния тебя он поразит!
Тахир
Ты, если все-таки решил сражаться,
Не верещи, как пойманный кабан,
Не собирай толпу, приступим к делу.
На шум прибегают стражники, входит хан.
Арап, обнажив меч, бросается на Тахира.
Арап
Мерзавец, негодяй! Вот я сейчас!
Бабахан
(гневно).
Меч в ножны! Как ты смел при хане
Оружье обнажить! Нет, не Тахир –
Ты, негодяй, Арап! Эй, кто там, стража!
Гоните прочь обоих из дворца!?
Арап как бы случайно замечает труп Маруха.
Арап
(с изменившимся лицом).
О хан из ханов, весь в твоей я власти.
Казни меня, но прежде посмотри,
Кто здесь лежит!
Бабахан
Но это… труп… Маруха!
Арап
Он, кажется, заколот: в теле – нож!
(выдергивает нож из раны)
Его я где-то видел… у Тахира!
Бабахан
(грозно Тахиру).
Что скажешь мне на это?
Тахир
Да, он мой,
Но не моя рука, поверь, властитель,
Маруха поразила. Не моя!
Клянусь я, взяв в свидетели Аллаха!
Бабахан
Ты наглый лицемер! Ты черный джинн,
Таящийся в обличье человека!
Ты бьешь, как скорпион, исподтишка!
Эй, стража, к палачу его ведите.
Не медлит пусть и – голову долой!
Стражники хватают Тахира.
Не стало на земле мужчин, которым
Еще возможно верить. Я любил
Его как сына, он же – в благодарность! –
Повел себя коварнее врага,
(приходя в ярость)
Кому теперь прикажете мне верить?!
Входит Шахиджан.
Шахиджан
Почтеннейший владыка, что стряслось?
Бабахан
Не спрашивай! Я чувствую, что слепну,
Мутится мой рассудок. Я попал
В водоворот. Вот-вот меня поглотит!..
Кто руку мне протянет, кто спасет?
Шахиджан
Скажи мне просто, без иносказаний.
Входит Xубан.
Хубан
Почтенный хан, прости, но я пришла
В ужасном беспокойстве за визиря.
Уйдя за черной нищенкой, мой муж
Давно уже сюда вернуться должен…
Боюсь, что приключилась с ним беда.
Бабахан
Припоминаю… что-то говорил он
Про черную старуху, что нашел…
Хубан
Аллах свидетель, это с черной силой
Столкнулся ты…
Бабахан
(встревоженно).
Ты думаешь, Хубан?..
Теперь и мне понятно, что жестокость
Творится здесь по замыслу врага!
(стражнику)
Чего ты смотришь! Быстро за Тахиром!
Останови работу палача!
Хубан
О горе мне! Он мальчика на плаху
Отправил и уже занес топор…
Хубан выбегает.
Арап
(хану).
Тахир лишь мог так отомстить Маруху!
Шахиджан
Я тоже так считаю: лишь Тахир!
Бахир и два стражника вводят Айруза.
Бахир
(стражникам).
Чтоб во дворец и муха не влетела,
Уж я не говорю – чтоб из дворца!
(поклонившись хану)
Великий хан, старуху, что искал я,
Пронзил ножом вот этот негодяй!
Все трое мы – свидетели убийства.
Несчастная, пред тем как умереть,
Сказала мне: «Цепочку золотую
Жене я отдала твоей – Хубан,
И попросила, чтобы воеводе
Она ее скорей передала.
Но до сих пор он здесь не появился.
Он – сын мой, и на свете никого
Нет больше у меня. Пусть похоронит
Забытую, но любящую мать».
(передавая цепочку хану)
Великий хан, об этом вот предмете,
Что отдан был Хубан, ведется речь.
Бабахан
(разглядывая цепочку).
Бахир, я узнаю вещицу эту:
Когда-то мой придворный ювелир
Ее сработал. Помнишь, с Сурайханом
Я дружен был тогда. Ведь это он
Цепь подарил красотке чернокожей –
Наложнице своей…
(взволнованно)
Постой, постой!..
Арап! Ты – сын, выходит, Сурайхана!
Шахиджан
Не может быть! Арап и – ханский сын?!
Арап
Нет, может, Шахиджан! Я – ханский отпрыск,
Почтеннейшая мачеха моя!
Шахиджан
Что он несет? Ты спятил, черномазый!
Очажная затычка – мать твоя.
Арап
Я – старший сын, наследник Сурайхана!
Бабахан
Молчите все, а ты, Арап, ответь:
Зачем ты правду своего рожденья
Таил от всех?
Арап
Затем и утаил,
Чтоб ловкостью ума добраться к цели,
А цель – твой трон, тупоголовый хан!
Маруха и Тахира я прикончил,
Чтоб не стояли на моем пути!
Бабахан
Убийца! И душа твоя, как кожа,
Черным-черна. А вот я прикажу,
Чтоб заживо с тебя содрали кожу!
Эй, стражники, свяжите подлеца!
Стражники хватают Арапа.
Бахир
(Шахиджан).
А ты нам ничего не скажешь, ханша?..
Что ж, видно, говорить придется мне.
Ты полагала: «Став его супругой,
Я хана легковерного убью,
Умеючи, избегнув подозрений,
И приберу к рукам и ханский трон,
И подданных, и ханскую корону!»
Все так? Я ничего не упустил?
Шахиджан
Мне кажется, визирь, ты просто бредишь.
(хану)
Великий хан, не верь его словам,
Он зла тебе желает, он – твой недруг.
Гони его подальше из дворца!
Арап
Волнуется вдовица Сурайхана,
А почему, ты знаешь, Бабахан?
Бабахан
Что говорит он, подлый?..
Арап
В мою руку
Кинжал вложила именно она!
Махим, приближаясь и слыша эти слова,
отпрянула назад.
Бабахан
Аллах Великий!
Шахиджан
Нет, мой хан, не слушай!
Он – против нас, не верь его словам!
Арап
(показывая на Айруза).
Не верить? А вот этого джигита
Еще ты не узнала, Шахиджан?
Твой сын и Сурайхана! Я из плена
Помог ему бежать, и неспроста:
По плану моему Айруз был должен
Зарезать Бабахана, а затем
Я б сам его немедленно прикончил,
Вот этим вот кинжалом и – вот так!
Арап внезапно нападает на Айруза, один из стражников успевает выбить из его руки
кинжал. Оружие на земле, но Айруз все-таки ранен.
Шахиджан
(вглядываясь в Айруза).
Не верю я, не узнаю в нем сына, –
Какой-то неизвестный мне урод.
Бабахан
(Айрузу).
Так чей ты сын? Скажи мне правду, воин!
Айруз
Я сын торговца, о великий хан.
Арап
(хану).
Для правды этот парень трусоват.
Вели ему, чтоб с пальца снял повязку.
И я – не я, когда он не Айруз!
Хан делает знак стражникам, те срывают с пальца Айруза повязку.
Бабахан
(посмотрев на кольцо Айруза, к Шахиджан)
Ты и теперь в нем сына не признаешь?
Шахиджан
(плача).
Мой мальчик, неужели это ты?
Айруз
Не надо плакать, мама, твои слезы
Для них – лишь радость. Я прошу, не плачь.
Бабахан
Всю троицу на плаху, и немедля!
Шахиджан
Убивший Сурайхана, проклят будь!
С его женой блаженствовать хотел ты?
Как ты смешон… О, если б я смогла,
Зубами бы тебя я в клочья разорвала!
Айруз
Хочу я, чтобы знал ты, Бабахан:
Сюда вернусь я даже из геенны
И отомщу за своего отца!
Запомни, Бабахан, и жди Айруза!
Бабахан
Эй, прочь убийц тащите! С глаз долой!
Стражники уводят Арапа, Айруза и Шахиджан.
Аллах, Аллах! Узнать бы, что от плахи
Тахира все ж успели уберечь!
Бахир
Почтенный хан, ты говоришь – Тахира?
Бабахан
О, я глупец! Бежать бы самому,
Да побыстрей, чтобы спасти Тахира,
Не дать свершиться делу палача!
Бахир
Хай-хай-хай-хай, мой сын, мой бедный мальчик!..
Поспешно уходит.
Из своего укрытия выходит Махим.
Махим
О, бедная Махим, и как мне быть?
Весь мир перевернулся в одночасье!
Все на моих глазах произошло:
Мой брат Айруз убит рукой Арапа.
А что же будет с матерью моей?
Ей яд дадут, чтоб умерла в мученьях!
Аллах Великий, мне куда идти?
Где спрятаться от гнева Бабахана?
Он, как и мать, велит меня убить!
Входит Гюльназ.
В руках у нее роза, которую девушка,как свечу от ветра, заслоняет ладонью.
Гюльназ
(разговаривая с розой)
Все о тебе забыли, моя роза,
И ты чуть не погасла под дождем.
Не гасни, как моя любовь моя, без смысла.
На землю я тебя не уроню.
У моего всегда ты будешь сердца,
Я каждый вечер буду тебе петь,
Чтоб ты под эти песни засыпала.
Ты девочка красивая теперь…
Махим
(озабоченно своей судьбой)
Меня убьют, а если жить оставят –
Рабам но поруганье отдадут,
Чтобы потом забросить на помойку,
Как порванный башмак, пусть даже он
И был когда-то золотом украшен.
О, что мне делать?..
Гюльназ
(заметив ее).
Посмотри, Махим,
Как он горит красиво, мой цветочек!
Махим
Зачем ты сорвала его, Гюльназ?
Тебе несдобровать, когда принцесса
Увидит это…
Гюльназ
Он чуть не погас –
В саду сегодня был ужасный ливень.
Входит Зухра.
Зухра
(увидев сорванную розу).
Ах, что же натворила ты, Гюльназ!
Зачем ты погубила мой цветочек?
Гюльназ
(испуганно).
Он угасал, и я его спасла.
А бабочку, которая любила
Кружить над ним, спасти я не смогла,
Она осталась там, в огромной луже…
Зухра
(обращаясь к Махим).
В речах безумной чудится беда,
Что надо мной нависла и Тахиром…
Махим молчит.
Ну, не молчи, скажи хоть что-нибудь!
Махим замечает кинжал, которым Арап ранил Айруза, и приходит в неистовство.
Махим
Зухра, с тобой мы были словно сестры,
И, зависть подавив, я подсобить
Старалась твоему с Тахиром счастью.
Хоть и была в него я влюблена.
Так было, но теперь уже неважно,
Люблю тебя иль нет, – тебе я враг!
Зухра
(в изумлении).
Ты что это, Махим, наговорила?
Как только повернулся твой язык?
Махим
Вот только что, по повеленью хана,
Схватила стража мать мою, Зухра!
Она у палача уже, наверно.
Смотри, вот здесь злокозненный Арап
Зарезал брата моего, Айруза,
Вот этим вот кинжалом и убил…
Махим поднимает с земли окровавленный кинжал.
Ты посмотри, как кровь на нем дымится,
Взывая: «Отомстите за меня!»
Зухра
(испуганно).
Оставь кинжал, ведь это не игрушка!
Махим
Убив отца, теперь и всю семью
Решил рубить под корень хан великий!
Зухра
Нет, нет! Я знаю своего отца
Поверь мне, так он поступить не может!
Махим
Нет, ты не знаешь! Он ведь тоже – хан,
На совести его потоки крови!
Зухра
Мне лучше умереть…
Махим
(злорадно).
Да, умереть,
Что жизнь тебе без твоего Тахира,
Которого и труп уже остыл!
Зухра
О, нет! Так не ужалит и гадюка!
Ты сердце мне пронзила!
Махим
Погоди,
Сейчас я это сделаю! Кинжалом,
Которым был убит мой бедный брат!
Пусть все услышат вопли Бабахана,
Когда он будет биться головой
О крепостные стены. Получай же!
Махим бьет Зухру кинжалом, Зухра падает.
А я сбегу, пусть думают – Гюльназ
Из ревности принцессу заколола.
Махим убегает, бросив кинжал.
Гюльназ опасливо подходит к лежащей Зухре.
Гюльназ
Зухра, вставай, скорей: ты хана дочь
И так лежать тебе не подобает.
Вставай же, не пугай меня, Зухра.
(начинает плакать)
Вставай, и я верну тебе цветочек.
(испуганно смотрит в небо)
Там, в небе, приближается орел,
Все громче шум его огромных крыльев.
Вставай, не то тебя он заберет!
(плачет)
На сцену вбегает радостный, окрыленный Тахир.
Тахир
Зухра, Зухра!..
Гюльназ испуганно встает.
Увидев лежащую Зухру, Тахир в изумлении останавливается,
затем склоняется над ней и прижимает к себе.
(обращаясь к Гюльназ)
Зачем же ты убила?
Не думал я, Гюльназ, что до того
Дошла ты в своей ревности безумной.
Гюльназ
(пятясь).
Но я… Тахир, нет… это не Гюльназ.
(поднимая глаза к небу)
Орел, он возвращается, он близко!
Он когти навострил. Беги, Тахир!
(плачет)
Беги, он унесет тебя, мой милый!
Гюльназ цветком отгоняя воображаемого орла от Тахир, уходит.
Уходит со сцены.
Зухра
(говоря с трудом).
Тахир, ты плачешь?..
Тахир
Нет, моя любовь…
Зухра
Любимый, если б знал ты, как приятно
На сильных возлежать твоих руках.
Ты в нашу отнесешь меня землянку?
Тахир
Да, в тихий наш приют, душа моя.
Зухра
Но почему ты плачешь, мой любимый?
Не плачь, не огорчай меня, Тахир…
Тахир
Зухра, Зухра…
Зухра умирает.
Ни на земле, ни в небе
Нет силы, чтоб смогла нас разлучить!
Тахир закалывает себя тем же кинжалом и, обняв Зухру умирает.
ЭПИЛОГ
Звучат карнаи
Голос глашатая
Эй, люди ханства, слушайте меня!
Великий хан Эрманус едет сватать
За сына своего дочь Бабахана!
Эрманусу вовек – хвала и слава!
Вовек хвала и слава Бабахану!
Возрадуйся, народ! Ликуй, народ!
З А Н А В Е С
Перевод с балкарского
Л Местича
КНЯГИНЯ ГОШАЯХ
Трагедия в четырех актах
Действущие лица:
Бекмырза Крымшамхал, князь
Камгут }
Эльбуздук } — сыновья Бекмырзы
Каншаубий }
Гошаях Бийкан, княжна
Карачач, кормилица сыновей Бекмырзы
Гюргок Хадаужук, князь
Куна, жена князя Гюргока
Шаз, княжич
Сана, служанка княгини Куны
Действие происходит в ауле Эль-Журту, родовом поместье Бекмырзы Крымшамхала
и в имении Гюргока Хадаужука в начале ХVII в.
АКТ I
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Аул Эль-Журту. Сакля. Горский двор.
К а м г у т и Э л ь б у з д у к
Камгут
Хей! Эльбуздук, взгляни на те костры!
Дым — это весть: на кош беда свалилась,
Скорей — туда! скорей иди за мной!
Эльбуздук
Ружье лишь прихвачу и тут же — следом!
Камгут удаляется.
Ах, вы, собачья свора! Знайте, псы,
Что пули у меня для всех найдутся.
Покуда жив я, вам не улизнуть!
Входит Бекмырза.
Бекмырза
Быстрей-быстрей! И сына Асланука
С собой возьмите: в помощь будет вам.
Эльбуздук
Ну да — помощник. Лишняя обуза.
А с тех довольно будет нас двоих.
Бекмырза
Не отвергай отцовского совета.
Не будь самонадеян, Эльбуздук.
Эльбуздук
Твои сыны не кланяются пулям.
Теперь им ни к чему искать друзей.
А недругов — накажем, как и прежде.
Тревожиться не стоит…
Удаляется.
Бекмырза
Пусть Тейри
Хранит вас, чтоб живыми возвратились.
Пусть не коснется вас недобрый глаз.
Камгут горит, когда врага увидит.
Как молния — с ним рядом — Эльбуздук.
Сильны они, смелы они не в меру…
Никто из них меня не посрамил,
И седины моей не обесчестил.
Входит Карачач.
Карачач
Здесь что-то было? — я не поняла.
Бий Бекмырза, скажи мне, что случилось?
Ты так встревожен, так взволнован ты…
Бекмырза
Сдается мне, что вероломный Гоча,
Что с княжескою честью не в ладах, —
Ведь не однажды клялся Дадиану —
Взбесился, видно, смерти захотел.
Надеюсь, он найдет ее сегодня.
И шкуру потеряет, и стада.
Карачач
А Каншаубий еще не возвратился?
Он, кажется, поехал к табунам…
Бекмырза
Да, видит Бог, уж лучше бы вернулся,
Со старшими в погоню поскакал.
Ведь их там двое…
Карачач
Он еще ребенок.
Да неужели, собственной рукой,
Отправил бы мальчишку в это пекло?
Бекмырза
Я знаю — больше всех ты Каншаубия
И любишь, и боишься за него.
Карачач
Ну что ты, бий… Бекмырза
Рассказывай, старуха.
Я в его годы в первый свой поход
Отправлен был,,и двух арканил пленных,
Я храбрым был, — ты помнишь, Карачач?
Не зря меня Залим любил могучий.
Карачач
Вы только посмотрите на него!
Седой, а похваляется, как в детстве…
Бекмырза
Э-э, Карачач, шутил лишь Бекмырза.
Волнуюсь я
(прислушивается, клонясь к дороге.)
Я слышу конский топот.
Вон! появились! это — Каншаубий!
Карачач
А рядом с ним?..
Бекмырза
Дружок его, Гио с ним.
Идут вразмет, вздымая к небу пыль…
Вбегает Каншаубий.
Что не приветлив?
Каншаубий
Там, на нас напали!
Взять пули заскочил я, и ружье…
Гио, тот со своим не расстается.
Бекмырза
Каншау, ну сколько можно повторять:
Не выходи из дома безоружным…
Ну да теперь не время поучать.
Послушай лучше: Гоча к перевалу
Погнал отары, все, что мог забрать.
Там вора поджидают наши парни,
А вы должны закрыть ему отход.
Ударите по общему сигналу.
Свалитесь на врага со всех сторон!
Отвага победит любую подлость!
Вперед! И да поможет вам Тейри!
Карачач
(вслед Каншаубию).
Душа моя, Каншау, будь осторожен.
Зря не рискуй, — известен мне твой нрав.
Тебя вверяю нынче Эрирею…
Удаляются.Гаснет свет
На следующий день.
Б е к м ы р з а и К а р а ч а ч
Карачач
Бий Бекмырза, гадала мне Бёбе
На камнях, — да продлятся ее годы.
«Все четверо вернутся, видно мне
Сказала, — будут живы и здоровы.
Напрасно бий тревожен…
Бекмырза
Бог спаси!
Умеет утешать твоя гадалка.
Карачач
Что ни скажи, — свидетельница я, —
Сбывается всегда; ведь не забыл ты?
Как че поверил Канамат Бёбе
Что нет ему дороги на охоту.
Но собственного сына и Залим
Не удержал…
Бекмырза
Знать, суждено так было.
Судьбы своей никто не избежит…
Но табуны когда у нас угнали,
Бёбе сама нам указала след…
Карачач
Вот я и говорю, — она все знает.
«Вернутся сыновья, — сказала мне,
И возвратят награбленное Гочей.»
Бекмырза
Но — все в руках великого Тейри.
Надеюсь, он поможет пострадавшим.
Входит Гюргок.
А-а, бий Гюргок! Ну, здравствуй! Прохода!
Гюргок
Спасибо; дай-то Бог тебе здоровья,
Бий Бекмырза.
(обращается к Карачач.)
А как твои дела?
Карачач
Хвала Тейри, сынок мой, ничего…
Бекмырза
А те, о ком вопрос наш, бий Гюргок,
Здоровы ли?
Гюргок
Здоровы, слава Богу.
Карачач
Скажи, сынок, а как твоя жена?
Видать, она, негодница, красива…
Бекмырза
Оставь, старуха, в краску не вгоняй!
Гюргок наш, видишь? — вовсе растерялся.
Карачач
Умру я, если он растерян был,
Сажая на коня свею красотку…
Он грудь мою сосал, — при чем тут стыд?
Бекмырза
Чем парня мучить — вынеси напиться.
Карачач
И вправду, бий, совсем из головы…
Удаляется.
Гюргок
Бий Бекмырза, что сыновей не видно?
Разъехались все трое по делам?
Нет во дворе коней, — вот и спросил я…
Бекмырза
Они все в коше; сам давно их жду.
Безделицу творят, должно быть братья
А думают – великие дела
Ты знаешь ведь Камгута, — он, как ветер.
Неделю — дома, уж по телу — зуд.
А Эльбуздук снует, как угорелый:
То — здесь, то — там, то — неизвестно где.
Он подружился о сыном Дадиана,
А Дадиан, он мне старинный друг.
Да, были мы когда-то, словно братья…
Входит Карачач с чашей бузы.
Карачач
Душа моя, отведай-ка бузы.
Гюргок
(протягивая чашу Бекмырзе).
Сначала — уважаемый…
Бекмырза
Сын мой,
Пей на здоровье, — добрая буза.
Гюргок
(возврацая пустую чашу Карачач).
Буза и вправду превосходна!
(обращаясь к Бекмырзе.)
Бий Бекмырз а, по делу я пришел…
Бекмырза
По делу, говоришь? — так не стесняйся.
Скажи, — я, если в силах, помогу.
Гюргок
Пустая бы ты со мною Каншаубия.
Я собираюсь ехать в Дагестан,
И лучшего попутчика не знаю…
Бекмырза
О чем тут речь! Молись теперь Тейри,
Чтоб легким был ваш путь и безопасным.
Гюргок
Пусть счастья даст вам Бог, бий Бекмырза!
Бекмырза
Пусть вас убережет Тейри великий!
Послышав какой-то шум, обращается к Kapaчaч.
Мне кажется, я слышу голоса.
Клянусь, и с ними слышу конский топот.
Гюргок
Да, кто-то подъезжает: храп коней,
Бряцанье ножен… вьехали в ворота.
Что происходит? Я хотел бы знать…
Бий Бекмырза, скажи мне, в чем тут дело?
Бекмырза
Малгары снова, клятву преступив,
Нагрянули на кош, угнали стадо
Бий Гоча, видно, смерти захотел.
Но даже если он сегодня скрылся,
То завтра же, его князъ Дадиан
Сотрет с лица земли — ночного вора.
Ведь в прошлый раз он Гоче говорил,
Чтоб тот не нападал на коши асов,
Ценя тем самым дружеский союз…
Входят сыновья Бекмырзы.
Ну как вы там? Я за людей тревожусь,
И не спешу спросить насчет скота.
Камгут
Когда мы подошли, шакалы скрылись.
Пастух лежал убитым, его сын
Был связан и лежал неподалеку.
Совсем еще юнец. На перевал
Он с нами напросился: встретить Гочу.
Как только те явились, он вскочил,
В руке кинжал отцовский, — гнев и ярость
Им овладели и — за трупом труп
Валился там, куда бросался парень.
Эльбуздук
Такого храбреца я не встречал.
Отец, мы победили; все мы живы.
Немалая заслуга в том — юнца.
Бекмырза
Я в горе… Пастуха похороните,
Как требует адат, воздайте честь.
Семье его — особую заботу!
Чтоб сиротам ни в чем нужды не знать.
Эльбуздук
Пастух ушел, откуда нет возврата.
Но мы вернули все, что выкрал вор.
Камгут
А главное — честь рода не погибла.
Погибли же малгары; этих честь
Втоптали в грязь подошвы да копыта.
Каншаубий
Нашел и Гоча, что искал…
Бекмырза
Я знал,
Что так и будет. Поделом собаке!
Камгут
Пожалует на белом муле труп
К жене своей любимой…
Эльбуздук
Да, не знал я,
Что это ты, Каншау, клянусь Тейри!
Ты молод, брат, но ты уже мужчина.
Сразиться с Гочей — это не для всех…
Каншаубий
И сам не знаю, как… он растерялся,
Когда я закричал… скрывая страх.
Замешкался, бедняга, — я ж не медлил:
Напал и зарубил…
Гюргок
Ай, молодец!
Мой брат, ты стал воистину мужчиной.
Сегодня ты геройство проявил.
Снимает с пояса и подает Каншаубию свой кинжал.
Счастливый день! Прими же мой подарок!
Каншаубий
Спасибо, брат Гюргок. Такой кинжал!
Клянусь, я этот дар не опозорю!
Гюргок
Бий Бекмырза, сегодня — къурманлыкъ!
Ребята заслужили этот праздник.
Бекмырза
Благодарю великого Тейри!
Готовьте стол! И вправду — заслужили!
СЦЕНА ВТОРАЯ
Аул Элъ-Журту прошествии двух лет. Двор Карачач. Светает.
Слышен стук копыт. Через некоторое время во двор входит
Камгут и стучит в дверь сакли.
Карачач
Петух еще не цел, а в дверь стучат.
Добро ли, зло, стоит за этой дверью?
Молю, Тейри, от горя огради!
Открывает дверь.
Глаза мои! — никак не распознаю.
Ты кто, пришелец? Имя назови.
Камгут
Камгут я, Карачач… но как же скоро
Состарилась ты. Раньше по шагам
Меня ты узнавала, не по стати…
Да, беспощадна старость…
Карачач
Ах, мой сын!
должно быть, я сошла с ума, иначе,
Ослепнув даже, знала: здесь Камгут!
Потерянный Камгут! Давно все слезы
Повыплакала мать; зачах отец.
А я, смотри, во что я превратилась.
Вот так вот, в горе, старость и взяла…
Замечает кого-то, стоящего поодаль.
Ты не один, бродяга? это кто там?
Еще один очаг ты погасил?
Скажи, мой мальчик…
Камгут
Да, ты угадала.
В Балкарии, у бия дочь украл.
Карачач
Ой, что ты говоришь…
Камгут
Я, как невольник,
Трудился от зари и до зари.
Мне бий доверил скакунов отборных,
Чистейшей крови. Только я один
Мог с ними справиться: я объезжал их,
Я их кормил, я убирал навоз,
Я, словом, был старательным слугою.
И все из-за нее…
Карачач
Великий грех!
Как жалобно заблеял бы ягненок,
От матери насильно отлучен.
Ты ж дочь украл, негодник, у кого-то.
Камгут
Украл не у кого-то», Карачач.
Ее отец — наш враг, заклятый, злейший.
Дружил когда-то он с моим отцом,
Затем, должно быть, дьявол их рассорил.
Карачач
Враждуй с врагом. Зачем же ты пленишь
Безгрешную голубку? — о, Камгут…
Камгут
Я сделал, что хотел: ему несладко.
Но ей, клянусь, я зла не причинял.
Карачач
Ты знаешь сам, такого не прощают.
Камгут
Не надо волноваться, Карачач.
Откуда я, какого я народа,
Бийкановы не знают. Я сказал,
Что родом из Кумыкии; слугою
Рожденный в услуженье господам …
Хотел украсть раба я поначалу
И скрыться… но увидев раз Ази..
Всем сердцем привязался к ней, два года
Безропотно Бийкановым служа.
Когда же уходил я в горы, долы,
Я свирепел, как отошавший волк.
И кто меня встречал, жалел об этом.
Орлом сшибал я путника с коня
И оставлял в веревках, как барана.
Встречал я и отважных силачей,
Встречал и хитроумных лиходеев…
Ни одному не дал продолжить путь,
Ни к одному не зная состраданья.
Но – чудо: сам я сделался рабом
Вот этого невинного ягненка.
Карачач
Что — «раб», что — «сострадание»…- слова.
Боюсь, что ты не знаешь их значенья.
А может, хватит быть тебе в бегах?
Прошу я, молоком, тебя вскормившим,
Одумайся и не терзай родных.
И подари нежданную им радость:
Тебя увидеть, тронуть твой рукав,
И — снова слезы лить, уже — от счастья…
Камгут
И сам я часто думаю о них…
Но вот досада: нет конца беседе.
Карачач
Ой, сдохнуть мне, не знаю, что творю.
От радости рассудок помутился.
Скорей входите в дом!
Камгут
С тех самых пор,
Как я ее украл, она не ела.
Ни крошки не взяла, как не просил.
Попробуй ты, ведь этот вот ягненок,
Чуть подойду я, обратится в рысь.
На мне не счесть укусов и царапин.
Карачач
Войди же дочка, как благая весть…
Камгут
Какая весть? О том, что я в ауле
Никто не должен знать. Ты поняла?
Я — снова в путь, и – часа не промедлив.
Есть дело… вот когда его свершу,
Тогда домой…
Карачач
А я хотела мать
Обрадовать твою: сынок вернулся!
Камгут
Обрадуешь потом. Теперь — молчок!
Карачач
Ну что ж, как ты решил, пусть так и будет.
Камгут
Кто там идет?
Карачач
Должно быть, Каншаубий.
Кутила, брат твой, и лихой гуляка.
Веселье где, забавы, там и он.
Идет со свадьбы…
Камгут
Да, но их там двое.
Ази скорее прячь!
Карачач
С ним друг идет,
Гио, внук Адурхая, славный воин.
Камгут
Да-а, Каншаубия надо бы женить.
Боюсь, не приключилось бы несчастья.
Суди сама: как муравьи на мед,
К нему со всех сторон девчата липнут.
Узнай — сторонкой — кто ему милей.
На той и женим, чинно, по закону.
А беззакония не надо допускать.
Карачач
Ты верно говоришь. Совсем недавно
Едва сумели потушить сыр бор.
Все – ветреное чадо Асланука
Да и девчата тоже хороши.
Что делать парню — окружен толпою,
И каждая поближе норовит.
Камгут
Ну хорошо, вернусь и все обсудим.
Никто не должен знать про наш секрет.
Прячь ото всех, не выпускай из дома.
Она мне будет доброю женой.
Все остальное как-нибудь улажу.
(немного помолчав)
Да, иногда случается беда
Из мелочи, нечаянного слова.
Не будет ли надежней, Карачач,
Дать гостье дорогой другое имя?
Карачач
Как скажешь. Но прошу тебя, Камгут,
Не пропадай надолго…
Камгут
Постараюсь.
Тем более, что есть к кому спешить.
Карачач и Ази скрываются в доме.
Как я задумая, так и совершилось.
Пришел незримо, так же — ухожу.
Есть дело у меня: чтоб без позора
Вернулся я домой, мне нужен раб.
Сын Бекмырзы, раба я раздобуду!
Камгут я, совершающий один,
Как волк, набеги на чужие земли!
CЦEHA ТРЕТЬЯ
Аул Эль-Жтрту. Дом князя Бекмырзы.
Г ю р г о к и К а н ш а у б и й
Гюргок
Ты прячешь от меня глаза, мой брат.
Постой, Каншау, скажи мне, что на сердце…
Каншаубий
Ты думаешь, я что-то затаил?
Гюргок
Да, — это не дает тебе покоя,
Гнетет и отравляет жизнь, твою.
И не один я это заприметил.
Спросил у Карачач,- она рукой
Лишь отмахнулась так, как будто знает,
Но просит: «Ах не спрашивай меня».
Известно что-то ей. Когда не прав я,
Зачем же ей молчать?
Каншаубий
Оставь, Гюргок.
Я не могу делиться этой ношей.
И в то же время — не могу нести…
Гюргок
Каншау, скажи мне прямо, что случилось?
Каншаубий
Я, брат, схожу с ума, так, словно с гор
Спускаюсь на равнину…
Гюргок
Нет, ты скажешь! Иначе мы с тобою не друзья
Во имя молока, что пили вместе,
Скажи, Каншау!
Каншаубий
Не спрашивай, Гюргок.
Мне совести не хватит, чтоб открыться.
Я должен это вынести один.
Не отравляй себя чужим страданьем.
Я душу за тебя готов отдать,
Но не признаюсь: для тебя ударом
Признанье будет; проклянешь меня.
И — хватит. В этом деле не поможешь.
Я сам петлю на шее завязал,
Сам я и выберусь… когда не поздно.
Гюргок
Упрямый! нет, ты будешь говорить.
Скажи, ты за кого меня считаешь?
Какой я брат, когда в тяжелый час
Я не смогу для брата быть опорой,
Люблю тебя, хочу тебе помочь.
Подумай сам: не знающий дороги.
Не будучи немым, задает вопрос,
Туда ли он идет, куда хотел бы.
Спроси, — я укажу, где верный путь.
Каншаубий
Нет, кажется, меня ты не оставишь.
А ведь узнаешь — будешь презирать.
И скажешь мне: «Ты больше не мужчина».
Сейчас перед тобой не тот Каншау,
Кто первым был на свадьбах и забавах.
Я тот, чью дурью голову беда,
Как обруч давит…
Гюргок
Все же — признавайся!
Я все пойму, а надо — и стерплю,
Когда признанье будет не по нраву.
Каншаубий
Так слушай, брат, ты сам того хотел.
Излишне говорит — все между нами
…Камгут, под маской верного слуги,
В Балкарии, похитил дочь у бия.
Тринадцать ей, и в доме Карачач
Камгут ее до времени упрятал,
Сказав: «Когда придет заветный срок,
Она законной станет мне супругой.
«Однажды заболела Карачач,
А я подумал, надо бы проведать.
Пришел нежданно… и застал врасплох.
Кого б ты думал? Девушку! О, брат мой,
Ты видел, хоть однажды, солнца луч,
Купающийся в утреннем тумане?
Она — прекрасней! Тоньше и нежнее.
Дочь Апсаты!* — нет: дочь Луны и Солнца!
Нет! — рождена самою Сатанай!
Я был растерян; девушка — не меньше.
Недвижно слезы светлые лила…
Клянусь тебе, Гюргок, что так и было.
Убей меня, Тейри, когда я лгу! …
В руках держала чашу. Чаша — на пол!
Лицо в ладонях спрятала и — прочь,
В другую комнату, все громче плача,
Так испугалась. Я же, сам не свой,
Растерян так, как будто бы отроду
Не видел женщин… Милостив Тейри:
Не дал мне до конца еще свихнуться.
Гюргок
Я думаю, совсем наоборот.
Ты все-таки сошел с ума, несчастный.
Влюбиться в ту, что старший твой Камгут,
Назначил себе в жены…
Каншаубий
Что я сделал!
Зачем язык мой к горлу не присох!
Меня ты проклянешь теперь, швыряя,
Как кость собаке, каждое словцо.
Просил я: не пытай; ты не послушал.
Казни теперь, я к этому готов.
Гюргок
Забудь о ней! Да пусть она хоть с неба…
Ты должен эту страсть перебороть.
Ведь ты мужчина. Разве может разум
Настолько затуманить красота?
Как бабочки летят к горящей лампе,
__________
*Покровитель диких животных.
Так девушки кружатся вкруг тебя.
Любую выбирай — твоею станет.
Я думаю, и Дадиана дочь
В объятиях твоих, нашла бы счастье.
Каншаубий
Легко сказать — забудь, взывать к уму.
Ум в голове, да сердце неразумно.
Оно не понимает, как забыть.
Гюргок
Когда прижмет, и дурень понимает.
А если не захочит…
Каншаубий
Хватит, брат!
Мне Карачач уже чертей наслал.
Теперь и ты… ведь камень на душе.
Тебе бы сдвинуть, — нет, ты сел на камень,
И — с умной речью …
Гюргок
Брат мой, ты пропал.
Каншаубий
Возможно, но не так бы ты сердился,
Когда бы сам увидел Гошаях.
Гюргок
Да где уж нам, убогим и бескрылым.
И что мы можем знать о красоте.
Любовь ведь для того и создавалась,
Чтоб только ты срывал ее плоды.
Некоторое время молчат.
А что она сама?., я, впрочем, знаю:
Увидела тебя и, словно воск,
Растаяла. Лепи теперь, что хочешь
Такая же, как все… что говорить.
(пытается шутить)
Не так ли? — сердцеед и обольститель.
Каншаубий
Клянусь тебе, Гюргок, совсем не так!
Гюргок
Не верю я тебе, Каншау, не верю!
Каншаубий
Напрасно. До сих пор меня во лжи
Никто не уличал… нет, ты послушай:
Ни слова не сказала по сей день.
Увидит лишь меня, забьется в угол,
И близко не подпустит, прочь бежит
О, если бы она мне нагрубила
И прогнала, надежды погасив.
Мне бы стало легче: но – она не слова,
Ни «да», ни «нет» не скажет…
Гюргок
Ты смотри!
Тем ядом убивали великанов
Какая хитрая. Она тобой играет.
О, женщины, вы — ароматный яд!
Как — змеи солнцу, так они душе
Внимают- ненароком шевельнешься,
И в сердце – жало…. нет, я не шучу. —
Для них неуязвимых адаманты.
Будь камнем, брат, иначе ты пропал.
Поспишь в сердце, словно кукушонка –
В свое гнездо и — будешь на земле.
Каншаубий
Что я могу сказать? Она ни слова
Еще не проронила, все молчат,
Как будто говорит : «Каншау, подумай,
Такая, знать, судьба, и ты смирись.
Я буду для тебя женою брата…»
Гюргок
Постой — постой, я что — то не пойму
Вы, что же, до сих пор не говорили?
Каншаубий
Хотел бы я услышать, как звучит
Ее не сомневаюсь – дивный голос.
Но он звучит во мне ,и он зовет.
«Куда б ни шел, все к ней приводят ноги.
Гюргок
Узнает что Камгут, прольется кровь.
А ноги, что рассудку неподвластны,
Сведут тебя прямой дорогой в ад.
Остановись, Каншау.
Каншаубий
А как посмотрит,
Покажется, всю жизнь тебя ждала.
Я — к ней. Она, глазами улыбаясь,
Бежит, как серна, прочь…
Гюргок
Я говорил
И повторяю: губит она, губит!
Посмотрит влажным взглядом на тебя,
Да пристально, считай, что погубил.
Каншаубий
Послушай, брат, когда б твоя жена
Была змеей, давно б уже ты умер.
Однако, видит Бог, у нас в гостях
И пары дней не высидишь, сорвешься,
И — ветру не угнаться за тобой,
Летящим к милой…
Гюргок
Я — другое дело.
Свое я счастье у других не крал.
Тебя ж никто не посчитает правым.
Озлобится Камгут, заплачет мать.
Отцу — позор, соседям — пересуды.
Ты любишь: я могу тебя понять
Но есть такое, что любви превыше.
Во-первых, честь! Ее нельзя ронять
Иначе не найдется в сердце места
Ни мужеству, ни правде… уж поверь,
Входит Карачач.
Сынок, ты где? Ответь скорее — где ты?
Ох, отзовись, не заставляй кричать.
Каншаубий
Да здесь я, Карачач, стою с Гюргоком.
Беседуем об этом да о том…
Карачач
А у меня, сынок, к тебе есть дело.
Каншаубий
Ну если дело есть, то говори.
Карачач
Зашел бы ты ко мне, сынок, попозже.
Тогда поговорим.
Каншаубий
Что ж, хорошо.
Я только провожу домой Гюргока.
Карачач
Прошу, не заставляй старуху ждать.
Каншаубий
Ты, Карачач, не в меру тороплива.
Карачач
(удаляясь, сама себе).
Да, будешь тороплив, когда твой дом
Со всех сторон охватывает пламя.
Гюргок
Бормочет что то, вовсе не понять.
Должно быть, что то с девушкой … Спеши же!
И я пойду к себе. Давно пора.
Входи в тот дом, мой брат, возвысив разум.
И за порогом оставляй любовь.
Оба удаляются
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Аул Эль-Журту. Домик Карачач.
Г о ш а я х одна
Гошаях
Умай-Богиня, что мне делать? что?!
Ведь я была совсем еще ребенком,
Когда меня украл злодей Камгут,
И в этом тесном и холодном доме,
Закрыл, как если б — посадил в тюрьму.
Уж лучше бы убил меня, проклятый.
Стал ночью — день, и плачем стала ночь.
А время шло, я счет ему теряла,
Всегда в слезах, всегда в глухой тоске.
Я, плача, смерти для него просила.
Пусть, вместо хлеба, землю ест, подлец.
А самого могила пусть проглотит.
Пусть конь его утонет вместе с ним
В свирепом вое горного потока,
Просила я Тейри… но, с той поры,
Как случай свел меня и Каншаубия,
Язык не повернется — проклинать
Камгута, словно сделал мне добро…
Я радуюсь, как будто бы готовлюсь
К замужеству с Каншау… Велик Тейри,
Быть может, Он, несчастную научит,
Поможет, глупой, мне, и объяснит:
Как можно выйти замуж за Камгута,
Когда, я знаю, рядом Каншаубий –
Князь сердца моего, и в этом сердце
Нет места для другого… О, Тейри!
Входит Карача.
Карачач
Ну как ты, дочъ моя? Сама я вижу,
Тебя, как будто, покидает жизнь,
Так ты слаба; не видевшая солнца
Прозрачна кожа, словно кисея.
Ты — как цветок, растущий в сени дуба.
Тебя увидев — слез не удержать…
О, мир несправедливости и злобы!
Гошаях
(стыдлив).
Спросить хотела… ты уж не взыщи…
Спросить я, Карачач, тебя хотела…
Карачач
Спроси, душа моя.
Гошаях
Что — Каншаубий?
Он перестал ходить к нам. В этом доме
Давно он не был… не зайдет и впредь?
Карачач
(забавляясь).
Нет, больше не зайдет.
Гошаях
(тревожно).
Но почему же?
Карачач
Как почему! Чуть парень на порог,
Ты, пряча взгляд, немедленно уходишь.
Появится, скучая по тебе,
А ты играешь в прятки, как ребенок.
Заметно мне, когда, украдкой, ты
Посмотришь на него, и вздох невольный
Все выдаст…
Гошаях
Ах, мне стыдно, Карачач.
Карачач
Стыдишься ты, и это мне отрадно.
Дочь без стыда – желала бы врагу.
Дай мне обнять тебя, моя шалунья,
И, к сердцу прижимая, рассказать,
Что в этом сердце, верном, хоть и старом.
Обнимая Гошаях.
Я думаю, ты знаешь и без слов:
Княжна милей родней мне стала.
Тебе — невмочь и мне — невмоготу.
Ты — ночь в слезах, я — до утра в мученьях,
Я плакала, не зная, чем помочь,
Когда ты пела свои песни-плачи.
Гошаях
Ах, эти песни, Птицей в небеса
Рвались они, как я из этой клетки.
…А вот моя любимая… прочесть?
Читает:
«Роза расцвела на том лугу.
Где цветы скромны и низки травы.
— Ты прекрасней всех, и я не лгу.
Роза, ты достойна высшей славы!
Запахом и цветом всех маня…
— Нет, любовь прекраснее меня!
От цветка к цветку летит пчела,
Золотым осыпана нектаром.
Вечер, а – с рассвета начала,
Сладкоежка… Говорят недаром,
Что всего на свете слаще мед.
— Нет, любовь! Изведавший – поймет».
Карачач
…Вот я и говорю, что почитаю,
Как собственную душу, твой талант,
И красоту твою, и твой характер…
Да будь ты мне хоть дочерь родной
Я и тогда любила бы не больше
Тебя, княжна, Свидетель мне – Тейри!
Гошаях
Я знаю, Карачач. Что мать родная
Дала бы мне, все это – ты дала:
И ласку, и любовь, и утешенье.
Но сердце жжет тоскою по родным,
И – тяжесть на душе. Когда б не это.
Летала б, не ходила я, поверь.
Карачач
Сказала ты, душа моя, про тяжесть.
Но звезды не бывают тяжелы.
Они легки, как свет, что излучают.
Ты – звездочка на склоне моих лет.
Единственный мой свет в тумане жизни.
Гошаях
О, Карачач, от этой похвалы
И вправду возомню себя звездою.
Ты лучше расскажи, что «рассказать»
Хотела мне, покуда не забыла.
Карачач
Ох, если бы то, что я хочу сказать,
Неомраченной радостью звучало,
Меня б никто не мог остановить…
Таков, увы, удел извечный женщин:
Не то, чтобы судьбу свою решать,
Без спроса выйти из дому не может,
И слова в своем доме лишена.
Гошаях
Зачем ты это все перечисляешь?
И до тебя учила меня мать,
Что есть адат. Поверь, я это знаю.
Карачач
Издалека я речь мою веду.
Ты путаешь меня, перебивая.
Молчи и слушай!
Гошаях
Извини, молчу.
Карачач
Так вот, чтоб знала ты, я дочь узденя.
Мне было девять… несколько подруг
Отправились со мной – набрать малины –
В ближайший лес… покой и тишина.
Мы разобрались, беспечные, но вдруг! –
На вороном коне примчался кто-то,
И, не сходя с седла, схватил меня,
И как явился, так и ускакал…
(вытирая слезы)
С тех пор и поселилась я в Эль-Журте,
В кольце зловещих, неприступных гор.
Я ни родных не видела, не близких…
В шестнадцать лет сказали мне: «Пора».
И жизнь мою с охотником Биясом –
Связали. К счастью, добрым был мой муж.
Но он погиб, в объятиях медведя,
И сына воспитала я сама.
Погиб и он, когда на нас напали
Аскеры, — их послал равнинны князь, —
А дочку задушила скарлатина.
Вот так живу… и только ты одна
Утешила безрадостную старость…
Но и тебя со мною разлучат:
Камгут сказал, чтоб ты была готова.
Настал и для тебя, княжна, твой срок.
Ты выйдешь, по закону, за Камгута.
Что слов своих обратно не берет.
Гошаях
О, горе мне, несчастной! Нет и нет!
Убьют пусть лучше, — за него не выйду!
Карачач
Камгут тебя не спросит, лучик мой.
Из-за тебя он был слугой два года.
Сын князя гордый – убирал навоз…
Он не потерпит твоего отказа.
Гошаях
Нет! Лучше умереть! Не говори!..
Пусть поразит меня Тейри Жестокий!
Ты помнишь, чтоб когда-нибудь Камгут
Ребенку подарил немного ласки.
Чтобы слово теплое кому сказал?
Скажи, я неправа?.. я лучше – в воду!
Плачет.
Карачач
Когда б могли помочь потоки слез,
И я бы избежала злой неволи.
Не плачь, дитя. Камгут ведь неплохой…
Характер вот, пожалуй, слишком жесткий.
Гошаях
И слушать не хочу!.. О, Каншаубий!..
Карачач
Твоя тоска, она мне так знакома.
Иди ко мне, я снова обниму,
К груди прижму… вот так, бедняжка.
Обнимает Гошаях.
И, знаешь, Каншаубий, он, как и ты,
Растерян и подавлен…
Гошаях
Ах, нет, нет!
Он догадался? Знает, что творится
В душе моей?..
Карачач
Тебя он любит так,
Что за любовь расплатится хоть жизнью!
Гошаях
Но, если так влюбился мой улан.
То – где он? До сих пор его не вижу.
Нет, видно ты ошиблась, Карачач.
Карачач
Не плачь! И пусть Тейри Великий счастьем
Тебя одарит. Ты поверь в добро.
И вытри слезы: скоро Каншаубия
Увидишь здесь…
Гошаях
Каншау?.. сегодня?.. к нам?
Карачач
Да, он придет, но – чтобы распрощаться,
По-доброму, с тобой, пока Камгут
В неведеньи. Он, если что почует,
Убьет и Каншаубия, и тебя!
Гошаях
Уж лучше умереть, — пусть убивает.
Я, если б даже матушка моя
Была без родной нищенкой, Камгуту
Не подчинились бы… о, Каншаубий!..
Карачач
Он, между тем, идет и скоро будет.
Ты ж в комнату свою иди пока.
Не выходи без зова…
Гошаях
(удаляясь).
Я не выйду…
Входит Каншаубий.
Карачач
Входи, входи, прошу, любимый сын.
Каншаубий
Я – здесь и жду. Что ты сказать хотела?
Ты, показалось мне, дала намек.
Тревожно стало мне… Так что случилось?
Карачач
Боюсь я, Каншаубий, узнаешь все
Беда с тобой случится…
Каншаубий
Нет, постой-ка!
Так Гошаях узнала?.. знает?.. все?
Что, и она?.. меня?..
Карачач
Да, она любит.
Призналась мне вот только что, в слезах.
Каншаубий
Нет, не могу! Отказываюсь верить!
Что говорю?! Я этого хочу!
Я так хочу поверить, что все реки
Обратно заверну, чтобы услыхать
Хоть слово от нее, чтобы увидеть
Улыбку Гошаях. Я в небеса
Взлечу стрелой, чтоб сделать ожерелье –
На шею ей – из самых ярких звезд.
До самых, до глубин земли дойду я,
Чтоб золотой, в алмазах весь браслет
Надеть ей на запястье…
Карачач
Хватит, хватит!
Не возомнил ты случаем, мой сын,
Что пред тобой Тейри раскрылись двери?
Не дело это — сказки сочинять.
Мечту, что не исполнишь, лучше выбрось.
В Баксане пусть плывет на край земли,
Где, может быть, случается и чудо…
Но здесь, мой сын, не видели чудес.
И вам, увы, никто здесь не поможет.
Каншаубий
А я-то думал, это Гошаях
Мечте моей обламывает крылья.
Что будет, если окажет «да»? О, нет!
Она не скажет! Нет, она прогонит!
Карачач
Стыдись, Каншау, ну что ты говоришь.
Она тебя во много раз несчастней.
Вам следует сегодня же порвать,
Затем, что не твоя она – Камгута.
Обдумай то, что должен ей оказать.
Хочу, чтоб брат не пролил крови брата.
И помни: совесть выше мелких душ.
Удаляется.
Каншаубий
Да, ты права: и честь, и совесть – выше!
Любовь же – это просто сладкий сон.
Проснешься – ни цветов тебе, ни луга,
Ни дерева с листвою золотой,
Ни ханской башни из слоновой кости.
Вокруг лишь горы, словно ураган
Подбросил к небу волны с белой пеной.
И только волки ходят вкруг тебя,
В людском обличье… Верно: честь – превыше!
Входит Гошаях. Оба теряются.
Бесценная!.. княжна… О, Гошаях!
Гошаях
О, мой Каншау!.. Ты – сердца – повелитель!..
Каншаубий
Дочь Апсаты, что в небе рождена!
Ты – золото луны в мерцанье звездном.
К тебе и солнце опустится с горы.
Чтоб голову склонить пред красотою.
С тех пор, моя стремительная лань,
Как я тебя увидел – жизнь прекрасна!
Но как же нелегко скрывать любовь.
От сладости и горечи вкусил я.
Как птица, жизнью, в небо вознесен.
И брошен, словно чернь, на дно болота.
Но не посмел обиду нанести –
Любви, сказав ей «нет», и не посмею.
Попробовал бежать я от мечты.
Был у подножья гор и за горами…
Не удалось: где б ни был, по следам
Любовь, не отставая, шла за мною.
Была голодной, жаждала воды.
Камнями острыми изранив ноги,
Упрямо шла за мной… И я сказал:
«Прости, любовь», — и на руки взял нежно,
И влажные глаза ей целовал,
И целовал ее сухие губы…
Она меня к тебе и привела,
Сказав при этом: «От любви не бегай!»
Гошаях
Вон, видишь? – черный ворон, как Азмыч,
Кричит о чем-то, сев на Черный Камень.
Скогтит его орел? Наверно – нет.
Демон, враждебный к людям.
А ты слышишь? – под обрывом, рев Баксана.
Несется он, терзая берега.
Все это наполняет меня страхом.
А за тебя боюсь, мой Каншаубий.
Баксан сегодня, как Камгут, опасен…
Каншаубий
От дум уже распухла голова.
Того гляди, расколется, дурная.
Не в небо ж, в самом деле, улетать:
Не зарываться, в самом деле, в землю.
Смириться? Что ж, иного не дано…
Входит Карачач.
Гошаях
О, Карачач, одна у нас надежда:
Камгут не камень все же – человек.
Поговори и, может быть, уладишь…
Карачач
Но что ему скажу я? О, Тейри!
Ты знаешь, Гошаях – тебя он выбрал.
Нельзя просить. К тому же, посуди:
У Каншаубия есть два старших брата.
Закон велит женить по старшинству.
И первенство Камгута здесь бесспорно.
Гошаях
Ах, что нам делать? Как нам поступить?
Несчастную меня, Тейри Великий,
Без моего Ты ведома творил.
Огонь в моей груди зажжен Тобой же.
Теперь во мне свирепствует пожар.
Как сотворил меня, так и считайся.
Прошу, Тейри, не дай сгореть совсем!
Каншаубий
И слева горы от меня, и справа.
Передо мною – пропасть, вслед – огонь.
А в небе – воронье, а под ногами –
Готовая развернуться земля.
Гошаях
Каншау, нам остается лишь одно:
Спасти любовь немедленным побегом!
Поедем к нам! Увидишь, мать с отцом
С ума сойдут от радости нежданной…
От злобы и насилия бежать –
Не стыдно… или, все-таки… Что скажешь?
Карачач
Нет, раньше я скажу! Клянусь Тейри!
Я сделала для вас все, что сумела.
Но этого не стану брать греха…
О Бекмырзе подумай, о Камгуте!
Побег ваш – это вечный их позор.
Гошаях
Ему позор, а мне, беглянке – счастье.
Останусь, ему – счастье, мне – беда.
Я, что была украдена ребенком,
Четыре года проведя в плену,
Должна разрушить собственное счастье,
Чтоб мой мучитель не узнал стыда,
Чтобы глаза не прятал от соседа?
Каншаубий
Все правильно, но – только для тебя.
А мне на преступление решаться:
Камгут – не забывай – мой старший брат.
У брата похищать его невесту!
За что проклянет меня Тейри!
Гошаях
Каншау, ты сбился с правильной дороги,
Не голове, а сердцу лишь внимай.
Каншаубий
Любимая, душой тебя я жажду.
Трон золотой, что в сердце – только твой.
И все же…
Гошаях
Нет! Прошу тебя, не надо!
Каншаубий
И все же, честь превыше, чем душа,
Что жалости достойна!
Каншаубий резко встает и уходит.
Гошаях (вслед).
Нет! Останешься!
Своим уходом ты меня убьешь.
Уходит он… не обернется даже.
Ушел, не посмотрел в мои глаза,
Которым не просохнуть… как все просто:
Оставил и ушел.
Карачач
Дитя мое,
Поплачь, ты этим сердце успокоишь.
Слышен громкий шум. Камгут вталкивает Каншаубия в дом.
Гошаях убегает во внутреннюю комнату.
Камгут
(в ярости).
Как это называют, Карачач?
Позором, надругательством, бесчестьем!
Карачач
Во-первых, не кричи, не будь огнем.
Домишко мой подпалишь ненароком.
Должно быть, сам Тейри так присудил.
Чтоб встретились они… а свел их случай.
Ты может быть, подумал – Карачач?
Я вскормила грудью негодяя!
Камгут
Ах, Карачач, да я не говорю,
Что ты свела, что ты недоглядела…
Ты – в стороне…
Указывает на Каншаубия.
Но он меня убил!
(Каншаубию)
Откуда эти дикие повадки?
Скажи, откуда? Не в хлеву ведь рос!
Имеешь представление о чести.
Тебя учили соблюдать адат.
И что же я увидел здесь? Услышал?
Нет, ты не князя сын, последний раб.
Не сотворит подобного бесчинства.
Карачач
Камгут, твое бесспорно старшинство.
И Каншаубий, твой брат его уважил.
И честь твою ничем не запятная,
Иначе Гошаях была о далече…
Камгут
Да, счастье не оставило его.
О, если б я застал сегодня брата
В объятьях с этой девкой Гошаях.
В обнимку их связав, Тейри свидетель,
Я закопал бы их живьем! Живьем!
А где же эта дрянь! А, ну-ка выйди!
Гошаях выходит из своей комнаты с поникшей головой.
Из-за тебя я убирал навоз.
Прислуживал два года, я, сын князя!
Скажи на милость, кем себя ты мнишь?
Ты – плата! Заработная плата.
А также – месть! Да ведь не будь тебя,
Отца бы твоего сожрали черви.
Из-за тебя остался он живых,
Тобой он расплатился, ты – моя!
Хочу – продам, хочу – в моей усадьбе
Рабыней будешь, в ношеном тряпье…
Но я, забрав тебя, иное мыслил, —
Что станешь мне законною женой.
Тебе же захотелось порезвиться.
Уймись, иначе я, клянусь Тейри,
Сверну тебе твою лебяжью шею!
(обернувшись к Каншаубию)
Уйди! Исчезли! Не мозоль глаза!..
Каншаубий уходит.
Гошаях
Нет, ты не смеешь гнать его отсюда!
(/вслед Каншаубию)
Не уходи, Каншау! Не уходи!
(Прижимается к груди Карачач и плачет).
Карачач
Плачь, девочка моя, плачь золотая.
Кому же плакать, если не тебе…
Камгут
Сегодня же начни ее готовить.
Я, не поздней чем завтра, укажу
Где будет ее место…
Гошаях
Нет! О, нет!
АКТ II
ПЯТАЯ СЦЕНА
Селение Хадаужук. Дом князя Гюргока.
Г ю р г о к и К а н ш а у б и й
Гюргок
Я так скажу: ты сам во всем виновен.
Посмел мечтать о той, что старший брат
И выбрал, и готовил себе в жены…
А что сказал отец?
Каншаубий
Когда узнал,
Взъярился и корил меня нещадно.
Гюргок
Что ж, так тебе и надо, вертопрах.
Тебе воздали по твоим заслугам.
Каншаубий
«…Иди, — сказал потом он, — в Хадаужукъ.
Спроси мешок отборной кукурузы…
Нет, что я говорю? – мешок ума!
По зернышку, в башку свою пустую,
Не торопясь, несчастный, собери».
И с этим он к тебе меня отправил.
Гюргок
Тебе сейчас, конечно, нелегко.
Прости: и я тут, сгоряча, добавил…
Входит Сана.
Сана
Тебя там кто-то спрашивает, князь.
Гюргок
Пришел, так позови, пускай заходит.
Входит Шаз.
Шаз
Салам алейкум!
Гюргок
Алейкум а салам!
Входи, желанным гостем здесь ты будешь!
Шаз
Спасибо. Шаз я, Муртазала сын.
Ты моего отца, возможно, знаешь?
Он – князь дигорский…
Гюргок
О, конечно! Да!
Ведь мой отец, как дорого гостя,
Его здесь принимал. Сочту за честь –
И сыну оказать гостеприимство!
Располагайся, Шаз: мой дом – твой дом!
Оказывают друг другу знаки внимания.
Шаз
Отец мой говорил, во всей округе
Не сыщется князей знатнее вас.
А также: если стану тебе другом.
Узнать смогу немало, и понять.
Я этим объясняю цель прихода…
Да, и еще: отец из табуна
Сам выбрал чистокровного текинца*
И шлет тебе в подарок, князь Гюргок.
Гюргок
Спасибо, но зачем он утруждался.
Шаз
Нет, князь Гюргок, для моего отца,
Большая часть – столь знатному семейству
Вниманье оказать. Я так хочу,
Чтобы тебе понравился текинец!
Посмотришь?
Гюргок
Да, конечно, посмотрю!
(обращаясь к Каншаубию)
Каншау, идешь? – ведь ты лихой наездник.
_________
*Текинская порода – одна из лучших в мире.
Удаляются втроем. Входит Куна.
Сана
Княгиня, новость! – в нашем доме — гость!
Не парень – загляденье, словом, княжич!
И статен, и речист: а как красив!
А как воспитан! А в какой одежде!..
Куна
Скажи мне лучше, где твой Ёрюзмек?*
Не вижу я его, сбежал, должно быть?
Сана
Он только что был здесь… пойду искать.
Куна
Да, Сана, поищи…
Сана удаляется.
…Когда сын князя,
Хоть слово скажет бедному слуге,
Как бисером украсит ему сердце,
И сердцу хватит радости на год.
Чего же мне, княгине, не хватает?
Как хана дочь, в парче я и алмазах,
И все-таки несчастна. Почему?
Ответ, я знаю – в сердце. Только страшно
Открыть его, хоть вдруг увижу…
Увижу… Каншаубий… нет! – боюсь…
Вбегает Сана.
Затем появляются Гюргок, Шаз, Каншаубий.
Сана
Ах, что за парень! Я б не пожалела
Души своей, когда б такой джигит
Мне руку протянул! Ах, я б сказала:
«Теперь тебе владеть моей душой!
Возьми ее!» — и тихо вынув душу,
Ему бы положила на ладонь,
_________
*Предводитель нартов.
Как тонкий язычок горящей свечки.
Шаз
(бесшумно подойдя).
Так положи!
Сана
Ой, чтоб я умерла!
(закрывая лицо, убегает. Общий смех оставшихся).
Гюргок
(Куне).
У нас, княгиня, гость, и гость почетный.
Он – из Дигории. Отец его – наш друг –
Князь Муртазал, прислал его залогом
Дальнейшей дружбы… словом, это – Шаз…
Куна
Приятно слышать. Здравствуй, гость дигорский.
Добро пожаловать!
Шаз
Княгиня, как я рад –
Увидеть я приветствовать особу,
Чья добродетель, ум и красота…
Куна
(смеясь).
Довольно, княжич, хватит церемоний…
Гюргок
(Шаз).
К Тохчуковым с Каншауом вместе я
Наведаться решил. Вернемся завтра.
К обеду жди, — пока же брат Тембот
Беседой развлечет, — скучать не будешь.
(обращаясь к Куне и Сане)
Пока я не вернусь – займите гостя.
(шутит, обращаясь к Сане)
Ты, Сана, поняла, что я сказал?
Твоим заботам гостя поручаю!
(обращаясь к Шазу)
Шаз, не скучай. Мы завтра же, час в час,
Обратно будем…
Шаз
Доброй вам дороги!
Гюргок и Каншаубий удаляются.
/обращаясь к Сане, шутливо/
Ну что, красотка, где твоя душа?
Сказала ты – горит! Давай посмотрим!
Нет, надо посмотреть: а вдруг – коптит!
Сана
Мне стыдно, княжич…
Шаз
Райская ты птичка…
Коровка Божья! Ну же, прилетай,
И сядь мне на ладонь и побыстрее.
Я загадаю: если улетишь ты,
То к Шазу его счастье прилетит.
Сана
А вдруг не улечу я? Вдруг – останусь?
Шаз
И оставайся! Если рядом – ты,
Другого счастья я и не желаю!
Куна
Хочу, чтоб знал ты, наш дигорский друг:
Она лишь до поры резвится пчелкой,
Но меру перейдешь, она, осой
Ужалит тебя так, что… уж поверь мне.
Один тут князь, вот так же, о ней шутил
Да в лужу сел… о том сложили песню.
Шаз
Ну, если так, — лети себе, пчела…
Сана
(Куне).
Чем зря язык чесать, пускай расскажет,
Шутник наш о себе…
Куна
И вправду, Шаз!
Хотелось бы узнать тебя получше.
Шаз
(медленно, с расстановками).
Ну, слушайте: отец мой, Муртазал
И князь Элькан из Дуат-аула,
Что рядом с нашим – близкие друзья.
А дальше так: дочь родилась у князя.
Созвал друзей он и устроил пир.
Из-за чего, не знаю, но повздорил.
С одним из званых, вспыльчивый Элькан.
Дошло и до ножей, и князь был ранен.
И если б не вмешался мой отец.
И не разнял их, князь Элькан бы умер.
Тот давний случай памятен и тем,
Что князь отцу тогда же и поклялся,
Отдам я, дескать, дочь…
Сана
За тебя?!
Шаз
Да, Сана, за меня, ты не ошиблась.
Куна
Походит на легенду твой рассказ.
Шаз
Нет, к сожаленью, это не легенда.
Сана
Сказал ты «к сожаленью». Почему?
История, что началась красиво,
Красиво и закончиться должна.
Шаз
Я рассказал вам только половину.
История моя еще в пути…
Чем кончится, и сам еще не знаю.
Посмотрим…
Сана
Ну а дальше, дальше что?
Шаз
Прошла года, и у меня пробились
Усы и борода, я повзрослел.
А дочери Элькана, в ту же пору,
Одиннадцать исполнилось. Ази, —
Так звать ее, — затмила всех красавиц.
Она светилась; многим было жаль,
Что девочка просватана, и зависть
Копилась в них ко мне, а с нею – злость.
Пытались сватать, и большим калымом
Хотели договор переиграть.
Однако же, Элькан не поддавался,
Был тверд и слово данное держал.
Сана
Не зря Элькан имеет титул князя!
Шаз
…Тот о себе сказал – простолюдин.
Я говорю о парне, что однажды
Пришел в селенье, князю стал служить.
Элькан ему коней своих доверил,
Отборных самых, самых дорогих.
И парень тот, признаться, был не промах.
Напористый, как меч, и пробивной.
И не скакала лошадь, а – летела,
Ухоженная им. Когда ж, в седле,
На скачках появлялся он, — ни разу,
Никто его не мог опередить.
Да, в лошадях мерзавец разбирался.
В борьбе он тоже равных не нашел.
Втроем и вчетвером его валили, —
Он, знай себе, швырял нас, как снопы.
Подарки, что выигрывал на скачках,
Или в борьбе, он приносил Ази.
И это отравляло мою душу
Она же, замечая, что горю,
Смеялась надо мной, и эту пытку
Решил, в конце концов, я прекратить.
Убить Астала, — имя негодяя, —
Хотели многие уже в селе.
Но, видно, он неладное почуял:
Когда пришел я, он уже бежал,
Да не один, проклятый, с нареченной,
С моей Ази… везде тревога, плач…
И где его мы только не искали,
И не нашли…
Гнетущая тишина.
А я с тех пор – в пути.
Пусть мой рассказ останется меж нами.
Гюргок узнает, — дайте только срок…
Пауза.
И если я не отыщу Астала,
И если не смогу его убить,
Усы я сбрею, выброшу папаху:
В село ж вернусь с платком на голове.
Куна
Рассказ твой горький. Пусть же будет проклят,
Тот, князь любовь твою похитил, Шаз!
Сана
А каково Ази теперь живется,
В плену у изверга? О, бедная Ази!
Шаз
А вдруг она бежала доброй волей?
В Астала влюблена… Смогу простить?
Убью обоих!
Сана
Шаз, ты словно бредишь.
Уверена, он силой брал Ази!
Куна
Я, княжич, представляю дело так же.
Шаз
Не знаю… Говорят, самим Тейри
Был проклят род ваш… да и чертом тоже.
(опомнившись)
О, что я говорю! Какой позор!
Несчастный! – в дом вошел почетным гостем,
И – нагрубил. А все из-за того,
Что в голове моей мутится, только вспомню
Мою Ази… Простишь ли ты меня?
Куна
(изменившимся голосом).
Пусть Бог простит. Воспользуйся советом:
Подумай раньше, чем раскроешь рот.
Но коль открыл, не опьяняйся речью,
Что значит – отдавай себе отчет
Во всем, что говоришь, во всяком слове…
Второй ошибки, Шаз, я не прощу!
Удаляется.
Сана
Будь здесь другой, клянусь, его, княгиня
Заставила бы камень разжевать!
Рассказ ее смягчил, вот и простила.
Такое, Шаз, не сходит даром с рук.
Удаляется.
Шаз
Смотрите на нее! Ты просто кукла,
Базарная, набитая тряпьем!
Решив, что можно, сына Муртазала,
Рассыпаясь, словно просо, на порог,
Ошиблась ты, спесивая княгиня!
(увидев кого-то, не зная, верить ли глазам)
Не сон ли вижу я?.. кто там идет?
Астал?.. не может быть!.. нашел Астала!
Тейри Великий, как я был неправ.
Что множил святотатственные речи.
Прости, Тейри, Ты – есть! Ты точно – есть!
Ты милость проявил и справедливость!
Камгут
Эй, кто там, в доме!
Шаз
Это я, Астал!
Скорей входи, Астал с душою тигра!
Что, онемели ноги и язык?
Не стой, входи, в почетные покои!
Камгут
Ты что несешь, усатый да в платке?
Сейчас я повращаю твою шею
И оборву, как тыкву на плетне!
Шаз
Эй, парень, говори поосторожней.
Нет князя, чтобы звался он – Астал.
Камгут
Ты прав, я – князь Камгут, и нет Астала.
И если не замолкнешь, словно кол,
Ты мною будешь в землю заколочен!
А где ты раньше был, такой храбрец,
Когда я возмутил селенье ваше?
Должно быть, в кукурузе ты засел
И тявкал, скрыт от глаз, как собачонка.
Шаз
Зря не хвались. Я знаю, ты силен.
Но ведь и я не тот, кого ты помнишь.
Четыре годя я тебя ищу,
Чтоб задушить вот этими руками,
А труп твой бросить шелудивым псам!
Камгут
Довольно лаять! Если ты мужчина,
И если ты пришел за мной – идем!
Оба удаляются.
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Двор князя Гюргока. День второй
Э л ь б у з д у к и С а н а
Эльбуздук
(взявшись за кинжал).
Эй, где Каншау?! Позвать сюда убийцу!
Скорей позвать! Куда он делся? Где?
Как жертвенный бычок он будет связан!
Я сам его свяжу! Зарежу сам!
Чтоб воронью он стал едой, скотина!
Чтоб волк останки в логово сволок,
Истерзанные, раньше всех – орлами!
Позвать, сказал, немедленно позвать!
Сана
Ах, что случилось, Эльбуздук, бедняга?!
Ты всех перепугал.
Эльбуздук
Где Каншаубий?
Сана
К Тохчуевым пошел твой брат, с Гюргоком.
Скажи мне, что стряслось?
Эльбуздук
Камгута конь,
В крови, домой вернулся. Без Камгута!
Сана
Ах, что такое?
Эльбуздук
Знает – Каншаубий!
Убил его, а тело бросил в реку.
Сана
Каншау – родного брата? Погубил?
Нет-нет! Я говорю тебе: с Гюргоком,
Он – у Тохчуевых.
Входит Куна
Куна
Кто поднял шум?
А, Эльбуздук! Взбешен и злоязычен,
Ты что плетешь? Откуда ты упал?
Каншау ты объявил братоубийцей?
Опомнись, Эльбуздук!
Эльбуздук
Пусть выйдет сам!
Не то, придется мне тащить наружу!
Куна
Мне кажется, что ты не понял слов,
Служанкой тебе сказанных: с Гюргоком,
Вчера ушел к Тохчуевым Каншау!
Не понял ты? Или понять не хочешь?
Эльбуздук
Но как понять, когда мой брат Камгут,
Сказав мне, что идет за Каншаубием,
Отправился за братом в Хадаужук.
Вернулся – конь, в крови… но где хозяин?
Княгиня, дорогая, как понять?
Куна
Скажи мне, почему ты так уверен,
Что именно Каншау, а не другой.
Убил Камгута? Чем докажешь это?
Греха ты не боишься, Эльбуздук!
Как будто мы не знаем Каншаубия!
Эльбуздук
Обижен был на брата Каншаубий,
Причина – месть! Достаточно, княгиня?
Куна
И все же…
Входят Гюргок и Каншаубий
Гюргок
О, эа это Эльбуздук!
Я очень рад, что ты пришел к нам в гости!
Эльбуздук
Я тоже рад, что, наконец, нашел,
Того, кто нужен… О, я торопился,
Ружье и меч в дорогу прихватив,
Чтоб этого убийцу, как собаку,
Своей рукой зарезать! погубить!
Эльбуздук, выхватив кинжал, бросается на Каншаубия
Гюргок
(став меж ними).
Ну нет! Мой Эльбуздук, я не позволю!
В отцовском доме!.. Убери кинжал!
Сошел с ума? – иди в другое место
Искать беду. Возможно и найдешь
Подобного себе, кто также – спятил!
Эльбуздук
Ты прав, Гюргок, прости, вскипела кровь,
И меру перешел я. Но не надо
Со мною говорить, как с дурачком…
Где брат Камгут?!
Каншаубий
В чем дело, Эльбуздук?
Эльбуздук
Нет, это я спрошу тебя – в чем дело!
Я и пришел, затем, чтобы спросить.
Как смог поднять ты руку на Камгута?
Зачем ты, изверг, брата погубил?
Каншаубий
Что за рука, скажи, и что за изверг?
И что с Камгутом сделалось, скажи!
Куна
Он говорит, что старший брат ваш умер.
Каншаубий
Как ты сказала? Умер наш Камгут?
Не может быть!
Куна
Как видишь, он уверен.
И в том уверен, что – из-за тебя.
Эльбуздук
Нет, из-за вас! В беде повинны оба!
Гюргок
Мне кажется, мы все сошли с ума.
А сели нет, то этот вот бедняга,
Наш Эльбуздук, поел дурной травы.
Куна
И без травы сдуреешь, как узнаешь,
Что умер брат…
Эльбуздук
Не – умер, а – убит!
Гюргок
Тогда скажи нам прямо, без намеков,
В чем наша здесь, по-твоему, вина?
Каншаубий
Так, Эльбуздук, я понял, в чем тут дело.
Грешил ты, будто я его убил.
Судил же опрометчиво, порывом.
Ошибся ты, а между тем, Камгут
Действительно убит. Искать убийцу! –
Вот что нам делать: след еще горяч.
Не мог он далеко уйти, так быстро.
И мы должны! Должны его найти!
Удаляются
Гюргок
(жен).
Камгут здесь был?
Куна
Его никто не видел.
Не мог он незамеченным войти.
Сана
Я спрашивала слуг. Все отрицают.
Входит Шаз
Шаз
Я слышал шум. Случилось что-нибудь?
Гюргок
Здесь Эльбуздук искал убийцу брата.
Камгут, как утверждает он, убит.
Шаз
Камгут? Мне это имя незнакомо…
Так кто же он?
Гюргок
Он старший брат Каншау.
Не парень был, а меч… и я горюю.
Действительно, беда… Камгут… убит…
Сана
Бедняжка Гошаях, его жена,
Три месяца прошло со дня их свадьбы.
Куна
И день ее лишь только рассветал,
Но чья-то подлость – он темнее ночи.
Сана удаляется
Куна
Ты, случаем, не болен, Шаз? Ты бледен;
Глаза горят, испарина на лбу…
Шаз
Нет, пустяки, не стоит беспокойства.
Немного приболела голова.
Но, думаю, пройдет… пойду прилягу.
Удаляется
Куна
Не нравится мне что-то этот Шаз.
Вчера он уходил, вернулся ночью.
Дворовые заметили: тайком
Прокрался он в кунацкую: без света
Отсиживался там и лишь теперь
В себя пришел… нет, что-то здесь нечисто.
Тревожно что-то мне… Един Аллах.
Эй, где ты, Сана!
Входит Сана
Сана
Здесь, моя княгиня.
Куна
В кунацкой, убирая, примечай.
И если что-нибудь, — ты понимаешь? –
Такое там увидишь, скажешь мне.
Но, Сана, больше никому. Ни слова.
Удаляются.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Двор князя Бекмырзы. Год спустя.
Издалека слышен шум свадьбы.
Э л ь б у з д у к один
Эльбуздук
Год минул, как ушел от нас Камгут.
Год, как звезда Баксана закатилась.
Тот, кто скалой стоял перед врагом,
Уже не защитит страны аланов.
Джигит, батыр, могучий нарт Камгут,
Душа моя не обретет покоя,
Пока я за тебя не отомщу.
Иначе – ишаков пасти отправлюсь.
Ни ночи Эльбуздуку нет, ни дня.
Ведь погубитель твой еще не найден.
«Найди, сказал отец, — пока я жив,
Чтоб, не стыдясь, я встретился с Камгутом,
В стране, откуда нет пути назад».
Но где же тот, с кого взыщу я кровью?!
Входит Шаз.
Шаз
Ты здесь, приятель? Почему – один?
Вдали от свадьбы… кажется, печален…
Ты зря ушел: веселье там, вино…
Там и твои глаза бы потеплели.
Эльбуздук
Я думал о Камгуте. И о том,
Кто должен мне, — а долг возьму я жизнью.
Кровь брата не дает покоя мне.
И сам он снится мне, все чаще снится:
В глазах невыносимая печаль…
Тейри Великий, я уже истерзан!
Добей! – или убийцу укажи!
Шаз
Кто проклят – повстречается с проклятьем.
Того, кто зло таит – настигнет зло!
И твой, в конце концов, найдется кровник.
Пойдем за стол…
Эльбуздук
Иди, кунак… я – вслед…
Шаз удаляется
На свадьбе Каншаубия пусть не будет
Ни грусти, ни тоски… Камгут поймет…
А ведь не только он! – томит мне душу.
Себе признаться стыдно… Гошаях.
Да, Гошаях! Змее она подобна:
Вползла мне в сердце, как в свое гнездо.
(испугавшись)
Что говорю?! Откуда эти мысли?
Наверняка, мне черт их нашептал.
Спокойно, Эльбуздук, ты не из теста.
У-у, Гошаях, в тебе – смертельный яд!
Любого он сразит… и Эльбуздука? –
Чья слава облетела весь Кавказ.
Не будь безвольным! Черта шли подальше!
Ты Эльбуздук, ты горы прошибешь!
Гони из сердца подлую гадюку!
И вспомни, наконец, что ты женат,
Не продавай жены и, вместе с корнем,
Рви из души кривой росток греха!
Входит Бекмырза.
Ты в стороне от всех, мой сын. Не дело.
Один… грустишь… скажи мне, Эльбуздук,
Что мучает тебя?
Эльбуздук
Боюсь позора.
Мне кажется, что я теряю честь,
Из-за того, что жив еще мой кровник.
Бекмырза
Не мучай свою душу, не терзай.
И если есть на свете справедливость,
Найдется враг… Но ты еще пойми:
Сегодня брат твой женится: ты ж – мрачен.
На свадьбе не пристало горевать.
Иди к гостям!.. и я – со стариками…
Оба удаляются. Входит Шаз
Шаз
Кто зло несет, тот встретится со злом.
Проклятие настигнет негодяя.
Но я за что страдаю, в чем мой грех?
За что же счастье у меня украли?
Но ничего, один уже – в земле.
Теперь настал черед и Каншаубия:
Не Гошаях обнимет – схватит смерть!
По одному, я изведу семейство.
И Бекмырзе потомства не видать!
Заставила страдать, так – пострадайте!
Входят Каншаубий с Гюргоком
Гюргок
Крутой дорогой шел ты к счастью, брат.
Да быть ему безоблачным и долгим!
Шаз
Хорошая жена – бесценный клад!
Тейри да охранит твое богатство!
Каншаубий
Спасибо вам! – простите – утрудил.
Добром пусть ваша помощь к вам вернется!
Гюргок
Ну, если пить вино и есть шашлык,
Назвать трудом, то мы переутрудились!
(выдержав паузу)
Да, вот еще, Каншау, хочу спросить:
Мы с Шазом помышляем о набеге…
Ты мог бы попроведать Хадаужук?
Так, между делом…
Каншаубий
Если оставляешь
Селение свое, я присмотрю.
Гюргок, ты можешь ехать с легким сердцем:
Я каждую неделю буду там…
Гюргок
Тогда в дорогу! Шаз, готовы кони?
Шаз
Готовы.
Гюргок
На прощанье – пару слов:
Хоть не легко дается в руки счастье.
Труднее – удержать его в руках.
Удаляется.
Спустя несколько дней.
К а н ш а у б и й и Г о ш а я х
Каншаубий
Прекраснее души не знает свет.
Краса, твоя улыбка – словно солнце.
А волосы распустишь – упадут
И заструится, словно дождь весенний.
Гошаях
Не свет Тейри, но радость Гошаях
Снег над Баксаном в золото окрасит.
Звезде моей надежды не страшны
Угрозы туч, она упала в сердце
И здесь, в моей груди, нашли приют.
Каншаубий
Ты споришь красотой с луной и солнцем.
Стоишь – стройней речного камыша.
Шагнешь – и поплывешь, бела, как лебедь.
Глаза твои – два чистых родника,
А брови – росчерк угля на бумаге.
Гошаях
Любимый мой…
Каншаубий
Судьбу нам дал Тейри
Такую, что страдая, мы любили,
Так пусть и счастьем он одарит нас!
Гошаях
Ах, это ли не сон? Боюсь поверить,
Но счастьем – и безмерным – я полна.
Каншаубий
Газель моя, глаза твои, как солнце,
Лучатся счастьем, греет добротой.
Гошаях
Мой милый…
Каншаубий
…И от них не оторваться.
Но – надо… Надо ехать в Хадаужук.
Как там они?..
Гошаях
И понимаю, надо…
Не гневайся, князь сердца моего,
Когда скажу, что в сердце и тревога.
Я и сама не знаю – почему,
Но если б сердце речью обладало,
Сказало бы: «Нельзя тебе – туда!»
Не думай! – отвожу не от дороги,
Но от возможных бедствий, милый князь.
Каншаубий
Не сон ли взволновал тебя, княгиня?
Что снилось, расскажи.
Гошаях
Смеешься зря.
У женщины особенное сердце:
Безмолвное – умеет прорицать.
Беда еще за дальними горами, —
Его уже предчувствие щемит.
Каншаубий
Предчувствие, беда… скажи все прямо!
Гошаях
Не нравится жена Гюргока мне,
Боюсь ее, Каншау…
Каншаубий
Оставь ты это!
Под языком держала бы, клянусь,
Могла бы если…
Гошаях
Так о чем толкую!
Все в ней прельшает: золото волос,
И глаз голубизна, и сладость речи.
Язык же, о котором ты сказал,
Раздвоен, как у змей. Она же ведьма!
Прошу, будь осторожен, милый мой.
Каншаубий
Ну хорошо, я буду осторожен,
Хоть не пойму, что может мне грозить?
Удаляются.
________
*Тейри – верховный бог.
АКТ III
СЦЕНП ВОСЬМАЯ
Селение Хадаужук. Дом князя Гюргока
К у н а и С а н а
Куна
О, нет! Мне это платье не подходит:
Ни талии не видно… ничего…
Что скажешь, Сана?
Сана
Нет, оно прекрасно!
Я, если бы, в таком же умерла,
И смерть не показалась бы мне страшной.
Куна
Что, в самом деле?
Сана
Правда, уж поверь!
Так озеро играет лунным светом,
В ночи, мерцает множеством огней…
Повеет на цветок рассветный ветер.
По лепесткам пойдет, волною, дрожь…
И платье так же, волнами, искрится.
Куна
Вот будешь госпоже своей верна.
Все, что ты увидишь здесь, и что услышишь,
Таить в себе, и делать, что скажу,
Получишь платье, — у меня их много, —
Пожалуй, даже наберешь сама.
Сана
Ах! Правда? Как добра моя княгиня.
От радости дыхание свело.
Об этом и во сне я не мечтала…
Куна
Да точно говорю – оно твое!
Все в мишуре…
Сана
Как выйду в новом платье,
Не разорвутся девушек сердца?
А парни, ой! – съедят меня глазами,
Как серну – волки…
Куна
Ты, хоть и служанка,
Но – все на месте: сладкая, в соку.
Должно быть, не один в селеньи парень,
С надеждою поглядывает вслед,
Когда ты за водой идешь с кувшином.
Сана
Не слышала, чтоб кто-то умирал
Из-за меня… вот выйду в новом платье,
Тогда посмотрим…
Куна
Но и ты смотри,
Все делай так, как я тебе велела.
Сана
Разрежут если даже, не найдут,
Клянусь, во мне, ни слова, ни полслова!
Един Аллах…
Куна
Ну вот и хорошо.
Старайся… А теперь послушай, Сана:
Не нынче – завтра будет Каншаубий.
Я думаю, что для тебя не тайна,
Что чувствую к нему…
Сана
А что тут знать?
Ты любишь… Даже будь тебе он братом,
Сильнее не любила…
Куна
Ты права,
Сильней не любят… только по-другому,
Не как сестра, как женщина люблю.
И это истомило мою душу.
Сана
Ах, что ты говоришь? – ведь ты княгиня.
Нельзя тебе такого допускать.
Не думай даже! Ты погубишь душу,
Ты в грязь уронишь княжескую честь:
Туда же упадет Гюргока шапка…
Куна
До чести ль мне, — свирепая чума
Владеет мной, с тех пор, как преступил он
Порог наш и явился предо мной!..
Сана
Не надо, Куна! После пожалеешь.
Не говори!..
Куна (не слыша ее).
…Когда мои глаза
Увидели его, вспылало сердце!
Затем все тело охватил огонь,
Так дерево, в грозу, воспламеняет
Огонь небесный… загорелась кровь:
Дыханье пресеклось в моей груди,
И ноги отнялись. И от позора
Едва спасла я голову свою…
С тех пор болею… О, Аллах Великий,
Убей меня, пока на весь я свет
Не осрамилась…
Сана
Милая княгиня,
Уж лучше не гневи сопротивленьем.
Гюргоку Каншаубий – молочный брат.
Куна
Боролась я с собой, да мало проку.
Вязала сердце путами – рвались.
И удила перегрызает сердце.
Стыдишь, а сердце, словно говорит:
«Мне без него нет радости, нет жизни!»
И бабочкой, в сети у паука, —
В груди моей, бессильное, трепещет…
А я схожу с ума…
Сана
Да, ты в огне.
В таком, что редко голову выносят
Попавшие в него, горят дотла.
И, все же, попытайся что-то сделать.
Ведь ты – княгиня: кровь свое возьмет.
Слепую страсть, греховные желанья,
Рассудком охвати и — раздави!
Куна
Не слышу я рассудка: сердце стонет,
Как пес голодный воет под окном.
«Каншау, Каншау», — все время повторяет.
Душа моя истерзана, пойми.
Сана
Ах, бедная моя, тогда покайся.
Куна
Я каюсь каждый день – спасенья нет!
Ты, если можешь, помоги мне, Сана.
Поможешь, я тебя озолочу!
Аллах един. Поверь, сдержу я слово.
Поможешь уберечься от огня,
Спастись от унижений, от позора,
Проси, что хочешь, все тебе отдам!
Сана
И у меня ведь сердце есть, княгиня.
Не рань его, ища во мне корысть.
Прикажешь ты: «Отдай мне свою душу!»
Отвечу тотчас, что она твоя!
Вот ведь не зря с утра хожу в тревоге.
В густом тумане бродит так овца.
Любовь, ах, почему ты так жестока,
Зачем ты – как смертельная болезнь?
Куна
Кому – болезнь, кому, от Бога – радость.
Кого в пустыне бросит – пропадать,
Кого поднимет в княжескую башню…
Меня, наверняка, опустят в ад.
Любовь, ты в моем доме затеваешь
Недоброе…
Сана
Не надо о плохом…
Бог милостив. Молись, и Он поможет.
И если Он послал тебе любовь,
Он видит и твои, бедняжка, муки.
Куна
Конечно, видит! Это я слепая.
Не зря ведь говорит: любовь слепа.
Любовь… ах, иногда ты Божьим светом
Ласкаешь душу в золотом саду,
Где травы, как шелка: плоды – алмазы.
Где, словно словей, поет душа.
Но иногда – дракон девятиглавый
Сидит в тебе, и страшен его крик.
И этот крик – мученье для рассудка.
И мыслей не собрать, они бегут.
Как звери убегают от пожара,
Когда горит, иссушен зноем, лес.
Сана
Покоя, видно, нет ни днем, ни ночью.
Княгиня, ты не выдержишь, вот так…
Куна
Наверно, я давно бы утопилась.
Но разве мало я страдаю здесь?
Зачем, в аду, усиливать страданья?
Что делать, Сана, можешь ты сказать?
Сана
Аллах велик! Ты верь, и Он поможет.
Надейся, госпожа, и тем живи.
Куна
Уже не знаю, что с собой поделать.
Я, как улитка, в свой забилась дом,
Скрываясь от любви своей несчастной.
Но даже если в небо я взлечу,
Зароюсь в землю, как в нору – лисица,
Она меня найдет, она – везде!..
Сана
Я помогу тебе, когда увижу
Хоть малую возможность. Ты ж, смотри,
Не дай почуять что-нибудь Гюргоку.
Куна
Ах, Сана, не его – себя боюсь!
Сана
/пытаясь все обратить в шутку/.
Оставь, княгиня! Кто тебя увидит,
Забудет все: адат, жену, себя…
Куна
Да все ты поняла. Не надо, Сана,
Устраивать игру…
Сана
Моя княгиня
Кто скажет: есть красивее тебя,
Пусть явится, ему я вправлю зренье…
А кожа так бела, что белизна
И райским гуриям – на удивленье.
До пят доходят волосы твои.
Распустишь их, засветятся, как дождь
Из золота. Глаза, как родинки.
А брови, словно ласточкины крылья.
Куна
Я умираю от любви к Каншау.
Сама же и кляну его от злости.
Боится разум, что вот-вот придет,
А сердце плачет: «Долго не приходит…»
(/услышав топот копыт)
Взгляни же, Сана, кто там, во дворе.
(оставшись одна)
Случись мне появиться где, на свадьбе,
Вся знать, сейчас же мной покорена.
Но вот что удивляет и немало:
Как камень равнодушен мой Каншау.
Чтоб Гошаях, проклятая, усохла!
Заколдовала милого, змея.
Мои глаза любовью истекают,
Ему же и улыбки жаль для них.
А может быть, он просто не решится?
Я, если так, должна ему помочь.
Начну издалека и по шажочку,
Окольными путями, подберусь.
Понять не сможет – как, но буду в сердце.
Ведь «льется на решительного свет»,
Как горцы говорят…
(решительно)
Я не княгиня,
Когда не попаду я точно в цель.
И сели мне придется говорить с ним,
Смотря в глаза, скажу, не оступлюсь!
Сын Бекмырзы, я не из той породы,
Чтоб мной, княгиней, брезговать ты мог.
А разозлишь меня, тогда сам Дьявол
С тобой сыграет в адскую игру!
В тупик загнал меня ты и поранил.
Теперь я рысью брошусь на тебя!
Мне ничего другого не осталось.
Решилась я!.. но что ж ты не идешь?
Вбегает Сана.
Сана
Княгиня, Каншаубий заходит!..
Куна
Что?
Входит Каншаубий.
Каншаубий
Добра желаю дому!
Куна
Я – того же,
Сын Бекмырзы, желаю и тебе!
А мы тебя, вот только, вспоминали.
(Сане)
Подай-ка гостю – жажду утолить.
Каншаубий
Как, самая красивая невестка,
Как, самая любимая, живешь?
Надеюсь, не болеешь ты, здорова?..
Куна
Дорога, что ведет сюда – одна!
И ту забыл. Должно быть, бросил камень,
Когда прощался… стыдно, Каншаубий.
Мы извелись тут, по тебе скучая.
Каншаубий
Тейри! Не я, а братец мой, Гюргок,
Скучать заставил милую княгиню.
Не знаю, что могло их задержать?
Да ведь в набеге всякое бывает.
Я начал беспокоиться, Тейри.
Сана приносит чашу с бузой.Куна сама подает ее Каншаубию.
Куна
Прошу, попей бузы, мой гость желанный.
Каншаубий пьет, возвращает чашу Куне, та передает ее Сане.
Каншаубий
Тейри, буза воистину живит!
Куна
Сама готовила: тебе известно,
Моя стряпня не может быть плохой.
Каншаубий
О, я, невестка, помню, как на свадьбах,
Твоя буза гнала меня плясать.
И разве не достойно удивленья,
Что наш Гюргок сейчас так далеко,
Ведь без твоей бузы он жить на может!
Куна
Нет, я не удивляюсь. От того,
Кто занят лишь собой, не жди иного.
О доме и не вспомнит…
Каншаубий
Зря ты так.
Душевней я не знаю человека.
Куна
Согласна, он хорош. Но что с того?
Не я его забота, его радость.
И в мыслях не задержит он меня.
Да мало ли утех найдется князю,
Что ищет, чем бы скуку разогнать.
Каншаубий
Ну-ну, невестка, знаю я отлично,
Что в голове у брата моего.
До хрипоты, бывало, утверждает:
Такой, как ты, на свете больше нет!
Рассказы о тебе подобны песням.
Твое же имя – на устах – как мед.
Куна
Кривишь душой ты, чтоб меня утешить.
Но я не верю в выдумки твои.
Ведь я не камень, я бы распознала,
Имей он чувства нежные ко мне.
Каншаубий
Скучаешь по нему, вот и ругаешь.
И день твой потому – длиною в год.
Куна
Кто знает…
Каншаубий
(после паузы).
Мне теперь пора в дорогу…
Скорей бы возвращался князь Гюргок.
Куна
Обижусь, если так вот и уйдешь.
Присядь, поешь…
Каншаубий
Не голоден, спасибо.
Куна
Поешь и оставайся ночевать.
Не отпущу тебя я, на ночь глядя!
Что скажет твой отец?..
Каншаубий
Я не могу…
Куна
Тебе не стыдно унижать княгиню?
Каншау, я третий раз тебя прошу!
Наверное, забыл ты, что Гюргоку
Дал обещанье – опекать меня.
Которую «он чтит, как свою душу».
Каншаубий
Но – будет волноваться Гошаях.
Я должен обязательно вернуться.
Останусь, значит ей не спать всю ночь,
Смотреть, уже сквозь слезы, на дорогу.
Куна
Невежлив ты, Каншау, ведь твой отказ,
Меня, хозяйку дома, обижает.
А может, ты боишься? Но кого?
Мне думалось, что если я соринкой
В глаз попаду, и не заметишь ты.
Так что с тобой? Скажи мне откровенно.
Каншаубий
О, не стыди меня, невестка, не хотел
Души твоей задеть неловким словом.
Куна
Не называй меня невесткой! Для тебя
Я – Куна, понимаешь?
Каншаубий
Понимаю,
Но, извини, сегодня день не твой.
Пора идти…
Куна
Да как же ты не видишь,
Что сделалось со мной?! Ведь ты не слеп!
Горю лучиной, по тебе сгораю!
Каншаубий
Что говоришь?! Молчи! Остановись!
Сама потом стыда не оберешься.
Что станут думать?..
Куна
Может, я крива?
Я косоглаза? Тело не по нраву?
Из-за меня князья пускали кровь
Один другому: злейшими врагами –
Свершали месть вчерашние друзья.
Ты ж, словно камень, все не потеплеешь,
Как и твои холодные глаза.
Каншаубий
Красива ты, бесспорно. Как Венера
Блистает в небе, так и ты горишь.
Вот так же, как она, и оставайся,
Там, в вышине, и не спускайся вниз.
Иначе схватят липкими руками
И, как наскучишь, затоптают в грязь.
Куна
Возьми меня! Лечу звездою с неба!
Поймай и к сердцу своему прижми!
Каншаубий
Довольно, Куна!
Куна
Милый мой, не мучай!
Убудет ли с тебя – отдай мне ночь!
Не прогоняй…
Плачет.
Каншаубий
(крайне растерянно).
Она на заболела?
А может быть, она сошла с ума?
Тейри Великий, может, я свихнулся?
Я сплю и вижу сон?
Куна
(злобно).
Нет, это явь!
Твоя, бездушный, явь! А я же – Куна,
Жена Гюргока…
Каншаубий
Что-то здесь не так!
…Ах, бедная! Ее заколдовали!
Куна
(смягчаясь).
Четыре года знаю я тебя,
Четыре года мучаюсь любовью.
Ты – явь моя, и сон мой тоже – ты!
Заствил заболеть – теперь излечишь!
Каншаубий
Остановись же, Куна, я прошу!
Куна
А в чем я не права? Что полюбила?
Тогда в моей любви повинен Бог!
Безумна если, ты тому причина!
Каншаубий
О, Бог Земли, что слышу от нее?!
Так я причина? Ловкий совратитель?
Я, что ношу в груди, взамен души,
Гюргока! Да другая бы сквозь землю,
От мысли провалилась бы одной!
Без слов!
Куна
Стыдишь? Поверь мне, что – напрасно.
Сама давно отчаялась стыдить.
Сейчас разрежу грудь, достану сердце,
И покажу тебе, и ты поймешь,
Какую муку я терплю, страдаю,
С ума схожу… Каншау, иди ко мне!
Я! – за любовь отвечу перед Богом.
Пусть Элия* испепелит – меня!
Каншаубий
Да замолчи ты, Куна!
Куна
Нет, мой милый.
Ты если дорожишь моей душой,
Поступишь так, как я тебе велела.
А если нет – меня возьмет река,
И, вместе с моей мукой, бросит в море,
О, как оно взревет, гоня валы,
Как щепки, разметет рыбачьи лодки,
В скалу прибрежную упрется лбом,
И, от натуги, в пене все – повалит!
Каншаубий
Тейри Великий, нет за мной греха.
Я не могу понять, за что наказан?
Куна
Единственный, я так тебя люблю!
Не отвергай, иначе – нет мне жизни!
Уже не удержать в гнезде орла:
Расправил крылья, в горле грозный клокот.
Сама в твои объятия пойду,
С твоим соединяя белым телом,
Горящее – свое…
________
*Бог молнии.
Каншаубий
Ты что несешь?!
Княгиня, ты все меры переходишь!
По мне, куда как лучше – трупом стать,
Чем вывалять в грязи Гюргока шапку.
Вскормила нас одна и та же грудь.
Хоть это вспомни! Ты, что все забыла.
Как я в глаза смотрел бы Гошаях?
Как бы явился к ней?.. Оставь! Довольно!
Торопливо удаляется.
Куна
(изменившись в лице).
Ты к смерти заспешил, мой дорогой!
Сын Бекмырзы, тебя я не прощаю!
И даже если ты сошёл с небес,
Ты испытаешь адские страданья!
Служанка не стерпела бы того,
Что я снесла! Раскаешься, но – поздно!
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Там же несколько дней спустя.
К у н а одна
Куна
Затменье в голове моей пустой,
И от Гюргока славного – ни слуха.
Теперь и Каншаубий к нам – ни ногой:
Напуган мой герой. А я несчастна.
Унёс бы моё сердце ураган
И там, в Эль-Журте, громовым ударом,
О камень равнодушный сокрушил.
Тогда гранит, напитан кровью сердца,
Заговорил бы и призвал Каншау,
И грозным голосом потребовал ответа!
Что я снесла, не стерпит и раба.
А гордость, честь – их, как и не бывало.
Нас трое. Тех, кто знает мой позор.
Когда о нём начнутся пересуды?
И кто начнёт? О, смилуйся, Аллах,
Не допусти, чтоб за одним ударом
Последовал другой. Да, я грешна.
Чёрт одолел. Но! …каюсь!…каюсь!…каюсь!
Входит Сана.
Сана
Ещё не одолел, моя душа!
Ты, если не побрезгуешь советом
Простой служанки, выслушай меня:
Мы сами обо всём расскажем князю,
Но – наизнанку вывернем рассказ.
Не ты – подлец Канашу склонял к разврату
Тебя, княгиню, верную жену…
Куна
Дай силы, мой Аллах, верни рассудок.
Моё бесстыдство – рана на душе.
С какими я глазами встречу князя?
Мне кажется, лицо моё черно,
Из-за того, что я, одним поступком,
Обоих осрамила… О, Гюргок!…
Сана
Княгиня, соберись, не будь безвольной.
А проведём Гюргока, то не ты –
Каншау, за всё, что было здесь, ответчик!
И не жалей, ведь он не пожалел,
Разбил, как чашу, любящее сердце.
Он честь твою по грязи проволок.
Куна
Сама ты знаешь, Сана, что не мне
Поверить князь Гюргок, а Каншаубию.
Проговорится тот, – меня, мой муж,
Живьём отдаст на растерзанье волкам.
Но даже если скроет Каншаубий,
Что сотворила, мне не станет легче.
На торжище греха я отнесла
Гюргока честь и долго торговалась.
Затем хотела счастья прикупить,
Сказать иначе – наслажденье блуда.
Как те, что утром – ангельски чисты,
Днём – девушки, а ночь настанет – жёны,
В чужих постелях. В эту же игру
И я сыграла, правда, без успеха.
Но это не меняет ничего,
Ведь «даже в мыслях согрешив, ты грешен».
Каншау ругала зря, Един Аллах.
Мне лучше умереть, во всём повинной:
И в искушеньи сына Бекмырзы,
И в мужнем, несмываемом позоре,
И в собственном грехе. Блудница мать
Как пропасть, меж детьми и целым светом.
Таких детей считают за щенков
Бездомной скуки… Что я сотворила!
Сана
Ты вспомнила о детях и – права!
За, что носить им прозвища ублюдков?
Прими совет, что я тебе дала.
Каншау – твой враг! Врагов уничтожают!
А пожалеешь, он не пощадит!
Куна
Но как оговорю я человека?
Как возведу на правого вину?
Сана
А если он?..
Куна
Ты думаешь он скажет?
Сана
Он брат Гюргока, и надежды нет,
Что Каншаубий не вступится за брата.
Куна
Измены грязь присыпать пылью лжи?
Из подлости одной – в другую подлость?
Нет, не могу…
Сана
(испуганно).
Княгиня, там – Каншау!
И князь Гюргок, и Шаз – за ними следом.
Куна
Ах, словно узник бьёт в стене пролом,
Так сердце мои рёбра сокрушает,
Как будто бы задумало бежать.
Спасай же, Сана, делай всё, что хочешь!
И жизнь моя теперь в твоих руках!
Сана
Да, я начну. Но мы должны друг дружку
Поддерживать, быть точными в словах.
В речах же наших всё должно сходиться.
Допытываться станут – твёрдой будь!
Стой на своём… ой, кажется, я слышу…
Входят Каншаубий, Гюргок и Шаз.
Гюргок
Не верится, что я вхожу в свой дом.
Из плена я бежал, избегнув смерти…
Вот и княгиня!.. вижу, что цветёт…
Но… но в глазах я радости не вижу.
Гюргок я!.. а туда ли я вошёл?
Дав маху сгоряча, не в те ворота,
Я как шальная пуля, залетел?
Куда попал я, может, кто подскажет?
Сана
Ты из огня, да в полымя попал!
Гюргок, все твои беды и напасти,
Всё, что прошёл ты, даже не сравнить
С бедой, что поджидала тебя дома.
Так мерзостна она…
Гюргок
(Куне).
Что говорит?!
Твоя служанка, что, ума лишилась?
Меня она уже не узнает?
А кто хозяйка здесь? Ты слышишь, Куна!
Куна
Уж лучше бы лежала я в земле,
А ты пришёл бы на мою могилу…
Гюргок
Терпение моё, – учтите все! –
Не из железа. Не шути с Гюргоком!
Что за беда?
(обращаясь к Каншаубию)
Быть может, ты, Каншау,
Расскажешь толком, что здесь приключилось?
Что, крымский хан спалил мой Хадаужук?
Куна
Каншау…
Гюргок
О, что такое?
Каншаубий
Будет лучше,
Поверь уж, если я оставлю вас.
Здесь грязная игра сейчас начнётся.
Каншау в такие игры не игрок.
Куна
Не отпускай его!
Гюргок
Каншау останься,
Прошу, как брата…. Куна, продолжай!
Но дело говори, не надо мямлить!
Куна
Как ты ушёл… Когда ты был в набеге,
Я здесь такую муку приняла…
И всё из-за него…
Гюргок
Какую муку?
Ты, милая, загадки эти брось!
Куна
«Пока Гюргока нет, — сказал он, — Куна,
Пусть будет у нас общая постель…»
Гюргок
Что ты сказала? Бред какой-то… Имя!
«Он», – ты сказала. Как его зовут?!
Куна
Каншау…
Гюргок
Ты называешь Каншаубия?!
Ещё раз… Я боюсь не так понять…
Куна
Да Каншаубий! Ты слышишь имя брата!
Шаз
(взявшись за кинжал, Каншаубию).
Собачье ты отродье!…
Гюргок
Шаз, постой!
(обращаясь к Каншаубию)
А ты братишка, волк, как оказалось…
В овечьей шкуре! Кто бы мог сказать…
Каншаубий
Тейри свидетель, зря меня вините.
Гюргок
Не будем молоко мешать и кровь!
Каншаубий
Тейри Великий…
Гюргок
Вон из дома, быстро!
Шаз
Ты, что Гюргок! Нет, так он не уйдёт!
Я подлеца блевать заставлю, кровью!
Каншаубий
(Шазу).
Тебе храбрец, советую молчать.
Перетерпел я, слушая Гюргока.
Твоей же болтовни не потерплю.
Я из тебя, как прелую картошку,
На кончик лишь кинжала наколов,
Душонку выну… И Тейри – свидетель!
Гюргок
Язычник ненавистный! С глаз! Долой!
С Тейри своим!
Къаншаубий
Уйду, Тейри Великий!
Удаляется в гневе.
Гюргок
Вот уж о чем не думал, не годал,
Что брат способен будет на такое.
Бесчестье, княз Гюргок! Какой позор!
И после этого, – должно быть, в лоб копытом
Ударил меня конь, – я все стерпел!
Не распорол развратника кинжалом!
Удаляется.
Шаз
Напрасно отпустил его Гюргок.
Каншау был должен умереть, без чести,
Позорно, как собака…
Сана
Что ж – убей!
Вдогонку, Шаз! Умрёт пусть, если должен.
Куна
Нет, что ты! Если и Каншау убьёшь,
Меж нами кровь рекою разольётся.
И так подозревает Эльбуздук,
Что это мы Камгута погубили.
Вот только, что не может доказать.
А думает он верно. Шаз, не так ли?
Шаз
Княгиня, как узнала?…
Куна
(не слушая Шаза).
И с Каншау
Покончи так же! Но не здесь – в Эль-Журте.
Избавь от подозрений Хадаужук.
Удаляется.
АКТ IV
СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
Аул Эль Журту
Б е к м ы р з а, Э л ь б у з д у к, К а н ш а у б и й
Эльбуздук
Сигнальные огни дымятся снова,
Пусть скачет каждый, кто на дело скор!
Каншаубий
(обращаясь к гробнице Камгута).
Восстань, Камгут! Настало твоё время:
Баксанское ущелье стонет, брат.
Беда в него вползает черной тучей.
Иди, возглавь, как прежде, храбрецов!
Пусть вражья кровь омоет наши камни!
Бекмырза
Тревога всё сильней день ото дня.
Над нами небо в зареве огня.
Нам и Тейри Великий не поможет,
Когда нам сердце страх позорный гложет.
Должны своих мы воинов собрать,
Коль грудью напирает вражья рать.
Нас грабят – терпим; но наглеет вор:
Решил добраться и до наших гор.
Так пусть же заиграет кровь аланов!
Теперь не станем ни князей, ни ханов!
Едины будем, тверды, как металл,
Чтоб нас, по одному не разметал
Заклятый враг; чтоб не лешил нас чести.
Аланы, поклоняемся же, все вместе:
Покуда Минги –тау за спиной,
Мы будем для врага живой стеной!
Входит Карачач.
Карачач
Эуей, эуей, чтоб развалился дом,
Того, кто вновь пришёл в дома Эль-Журта,
Чтоб унести плоды чужих трудов,
Под чьей ногой уже грохочут камни…
Кто этот изверг?
Бекмырза
Это князь Гюргок.
Молочный брат Каншау. Я удивляюсь:
Как можно, – ведь одну сосали грудь, –
С оружием стоять друг против друга.
Карачач
Гюргок? Паршивец! Нет, не может быть!
Бекмырза
Мне самому, признаться, непонятно,
Что здесь к чему, но именно Гюргок
Напал на коши…
Карачач
Если нападает,
Добыть ему желаю лишь беду!
Бекмырза
Овца не сдохнет, если нет причины.
И этой подлости причина есть.
Знать, Чёрный Джин Гюргока отуманил
И свёл его с ума, сомнений нет.
Тревожусь… выйду – встретить сыновей.
Удаляется.
Карачач
Когда хоть капля крови Каншаубия
Прольётся, пусть затопит Хадаужук
Потоками поганой вражьей крови.
Тейри Великий! Будь за нас, Тейри!
Не чтящий молока, которым вскормлен,
Не сын! Тейри, его Ты накажи!
Удаляется. Входит Гошаях.
Гошаях
(на коленях перед «Богиней Умай»).
Умай-Богиня меж Богинь в почёте…
Не обдели вниманьем Гошаях:
С лихвою перепало мне напастей.
Обиду я терпела и тоску.
Я претерпела выше всякой меры
От злых людей, от собственной судьбы.
Теперь и мужа у меня решила
Отнять княгиня, – золотоволос.
Глаза, как небо, – нет её прекрасней.
Умай-Богиня, помощи прошу:
Пусть не отнимут счастье моей жизни.
С таким трудом его я обрела!
Шаз
(в чёрной накидке с капюшоном, неузнаваем).
Тебе Умай-Богиня не поможет.
Проси меня, проси, пока я здесь!
Лишь я твоим повелеваю счастьем!
Гошаях
(в испуге).
Он Чёрный Джин, он вышел из земли,
Расколотой ударами копыта!
О, я несчастная!…
Шаз
Не джин я вовсе.
Я — человек, сгоревший от любви.
Смотри, как почернел, стал головешкой…
(пытается приблизиться к Гошаях)
Гошаях
(/в испуге более прежнего).
Не двигайся… о, нет! Стой, где стоишь!
Ты выбрал недостойное мужчины
Занятие – несчастную пугать.
Шаз
Подумала, что я негодник праздный,
Что потешаюсь, нагоняя страх
На женщин… вот и снова ты ошиблась.
Ты слышала? – я счастья господин!
Ты понимаешь! – твоего же счастья!
Гошаях
Откройся, кто ты? Дай себя узнать!
Шаз
Не сомневайся, ты меня узнаешь!
Гошаях
Мне кажется, что ты скрываешь зло.
Перед тобой я в чем-то винавата?
Обиду нанесла, а может вред –
Невольно или вольно причинила?
Скажи, зачем ты на моем пути,
Беспомощной, страдающей, несчастной?
Обидеть женщину. Считаешь – это знак,
Знак мужества, отваги, благородства?
Шаз
Тебя я не обижу. Мой кинжал
Блеснёт, когда увижу Каншаубия.
Теперь ты не пугаешься, Ази?-
Пропажа из Бийкановского рода.
Гошаях
О, горе мне! Откуда ты узнал?
Шаз
Сюда пришёл я сразу после битвы:
Дролись за коши бия Бекмырзы.
А нападал Гюргок, брат Каншаубия…
Я вижу, ты не знаешь ничего.
Гошаях
Ты лжёшь! Я не могу поверить в это!
Шаз
Я Эльбуздука, этим вот ружьём,
Убил… затем пришёл к тебе…
Слышны голоса, Шаз на стороже.
Гошаях
Постой же!
Меня ты знаешь. Дай узнать себя!
Шаз
Узнаешь я сказал, не сомневайся.
Шаз удаляется.
Каншаубий вносит тяжело раненого Эльбуздука.
Гошаях
Каншау, мой господин, сейчас здесь был
Стрелявший в Эльбуздука…О несчастье.!
Так значит правда, всё, что он сказал?!
Каншаубий
(не слушая Гошаях).
Зови Бёбе, но только поскорее:
Теряем Элтьбуздука! Поспеши!
Гошаях удаляется, входит Бекмырза.
Бекмырза
О, горе мне! Гюргок, собачий потрох,
Поправший всё, чтоб в дом к тебе вошёл
Тейри! Жестокий! Мстительный! Ужасный!
Эльбуздука уносят.
Сцена медленно темнеет и освещается.
Через несколько месяцев.
К а р а ч а ч и Г о ш а я х
Карачач
Что слышно от Каншау? На этот раз
Он, что то задержался За горами.
Гошаях
Да уж пора, ведь я считала дни.
Не нынче – завтра должен объявиться.
Входит Гюргок.
Гюргок
День добрый!..
Карачач
И тебе, Гюргок, добра.
Входи, входи мой сын умалишённый.
Гюргок
Каншау мне был и брат, и верный друг.
Теперь Каншау мне враг, теперь он кровник.
В отцовском доме принят, как родной,
Он поступил бессовестно и подло.
Лишь молоко, что выкормило нас,
Смирило гнев мой и сдержало руку.
Иначе б я вспорол ему живот.
Карачач
Не выслушал ты даже Каншаубия,
Ни слова ему выполнить не дал.
Гошаях
А это значит: в ваших отношениях,
Которые ты дружбой называл,
Скрывалась ложь. Гюргок ей было имя.
Гюргок
Аллах рассудит, правда или ложь,
Я к вам пришёл не обсуждать поступки,
Которых не исправишь, а сказать:
Пропал мой гость, нигде не видно Шаза.
Ищу и не могу его найти.
И здесь не обошлось без Каншаубия.
Стою на этом, так же, как на том,
Что гостя своего не дам в обиду,
И не позволю – вашим быть рабом.
Карачач
А я скажу. Рождён ты не от князя:
Ни выдержки ни благородства нет.
Ты зря, Гюргок, пришёл сюда за Шазом.
Здесь дорого гостя не найдёшь.
Гюргок
Что делать, нет уж веры Каншаубию.
Гошаях
Он никогда не вёл двойной игры.
И слова Каншаубия не двоится.
Ты думаешь – солгал, а он – смолчал!
Гюргок, ведь если б ты узнал всю правду,
Сгорел бы от позора, от стыда…
Он честь твою хранил, а ты не понял.
Ты брату не поверил, пролил кровь…
Гюргок
Ты так скажи, чтоб стало мне понятно.
Карачач
А, правды захотел! Тогда не здесь,
Ты дома разжигай пожар, несчастный!
Гошаях
Да! Человек споткнувшийся о свой порог,
Не лезет на соседа с кулаками.
Гюргок
(сам себе).
Загадка. Попытаюсь разгадать.
…Вот первое решение: плутуют.
Хотят и оправдать и защитить
Каншау мерзавца… так, а если вправду?…
Зачем я сомневаюсь? Прав был я!
Аллах, Аллах, а если не виновен?!…
Каншау мой брат, меня бросает в жар.
Да нет, не может быть, здесь всё понятно.
Он подполил, иначе… нет, нельзя,
Не надо сомневаться!… но сомненья,
Как змеи, заползают в сердце мне,
Холодные и мерзостные твари.
Так, решено, домой и всё узнать!
Гюргок стремительно удаляется, выходит Гошаях.
Карачач
Несчастный, и тебя свела с ума
Красавица жена, испей же чашу
Страданий до конца, изведай ад,
Он в доме у тебя, – иди несчастный.
Входит Каншаубий.
Каншаубий
Кормилица, день добрый!
Карачач
Каншаубий!
Мой сын и для тебя прошу добра я
У нашего Тейри!
Каншаубий
Ну, как вы здесь?
Спокойно всё! Никто из вас не болен?
Карачач
Хвала Тейри, нам жаловаться грех,
Но дай же мне обнять тебя покрепче!
Душа моя, Каншау, вот только, что
Гюргок был здесь, тебя хотел увидеть.
Каншаубий
(гневно).
Зачем?
Карачач
Сказал, что гость его пропал
Безумец, он винит тебя и в этом.
Каншаубий
Нет, какова же совесть у него!
Прийти в наш дом! И здесь искать след Шаза!
Карачач
Вот именно. А знаешь, этот след,
По-моему нащупал он удачно.
Каншаубий
Ты думаешь? Нет, этот сумазброд
Запутался, – нам надо повстречаться.
В пути бы лучше: дом его мне чужд.
Уходит.
Карачач
(вслед).
Спеши, орлёнок мой, и ты догонишь.
Кто знает, может этот разговор
Вернёт нам мир, утраченную дружбу.
А я, мой сын, уверенна всегда
Не месть тобою движет, не жестокость.
Удаляется.
СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ
Селение Хадаужук. Дом князя Гюргока.
Г ю р г о к и К у н а
Гюргок
(распаляясь).
Как говорят – «из собственной постели
Является беда». Ну, что молчишь?
Куна
Ты, значит, веришь слову Каншаубия,
И требуешь ответа от меня?
Гюргок
Я каждое твоё словечко, Куна,
Дыханье даже, взвешу на весах.
И если сомневаюсь, я имею
На то причину, как на то права!
Княгиня, ну же! Нет? Расскажет Сана!
О, я сумею вас разговорить!
Я разведу огонь, но на треножник
Подвешу не котёл, поверь – тебя!
Стремительно входит Каншаубий.
Каншаубий
Ты обвинил меня в пропаже гостя!
Добавь к тому, что прежде сотворил.
Не думая, сплеча. Гюргок, ты рубишь.
Рассчитывай сначала, княжий сын!
Иное слово сердце прожигает,
И замки рушит… Знай, что говоришь!
Гюргок
Да, знаю: всё разрушено меж нами.
Но у того пусть горлом хлынет кровь,
Кто это сделал…
Куна
Сана, где ты Сана!
Входит Сана.
Подай Каншау, чем жажду утолить!
Каншаубий
Нет, нет! Твоя буза мне не по вкусу,
С недавних пор… нет, я не стану пить.
Входит Сана, с чашей бузы.
Куна берёт у неё чашу и передаёт Каншаубию.
Куна
Возьми, Каншау: пусть эта чаша будет
Лишь здравницами в честь твою полна!
Каншаубий
Я вынужден, коль скоро мне княгиня
Напиток падает из белых рук.
Не стану оскорблять её и выпью,
Пусть даже яд здесь, выпью…
(пьёт)
Гюргок
(с опозданием поняв).
Нет! Не пей!
Куна
Теперь, Гюргок, хоть режь меня, хоть вешай:
Мозг ишака к бузе подмешан был.
Яд в муку превратит остаток жизни,
В страданиях ужасных он умрёт.
И я умру теперь, но я узнала
Всю сладость мести. Будет знать и он,
Как непосильна жизнь, что стала адом.
Гюргок
Аллах, мой дом одолевает зло!
Что говорит бесстыжая блудница.
Каншаубий
«Не заходи к ним, рыжая змея
Не успокоится и вновь устроит подлость!» –
Так, плача, говорила Гошаях,
И волосы рвала, я не послушал.
(/Гюргоку)
Мужчина ты и князь, и ты обязан
Обдумывать и речи и дела.
Каншаубий разбивает чашу об пол и удаляется.
Гюргок
Ты, что огонь меж нами разожгла,
Толкнув меня на клятвоприступленье,
На коши их заставила напасть,
И воровать заставила и грабить…
А сколько там потеряно людей?
И с той, и с этой стороны! Ты ведьма!
Ты ядом напоила здесь Каншау!
Позором несмываемым покрыта
Гюргока голова! Где имя! Честь!
Ославила на весь Кавказ, злодейка!
Ни взгляда, не поднять, ни головы,
Стыд клонит их к земле, бесчетье…
Куна
Убей меня! на поясе кинжал!
Хоть режь на части – посчитают правым.
Я, гордая княгиня, впала в блуд.
Ты от стыда избавишься лишь местью.
Смыть твой позор способна только кровь
И эта кровь моя …
Гюргок
Нет, слишком мало.
Ты, дрянь, два раза умереть должна!
Куна
Хоть десять, князь! Давно на всё готова.
Была б возможность…
Гюргок
О, возможность есть!
Куна
Скажи пойду на всё, Аллах единый!
Гюргок
Твой брат!..
Куна
О, нет! Ты, что задумал, князь?
Гюргок
Не он тебя, так я его зарежу,
За боль мою ответит и отец.
За то, что дочь он воспитал такую!..
Куна
Нет, нет отдай хоть бешенному псу,
Распни меня на собственных воротах,
Но их не трогай, я молю оставь!
Не вольно я, без умысла творила.
С любовью не сумела совладать.
Со мной ты волен поступать , как хочешь.
Но их, смиренная, прошу не тронь!
Моя любовь, моя же и расплата!
Гюргок
Бесстыжие, блудливые глаза!
Другая бы себя уж ослепила!
Сама должна ты вырвать свой язык,
Шептавший соблазнительные речи.
Он, между тем, болтает до сих пор,
Блудница…
Куна
Для меня он был всех лучше,
Всё привлекало: тело и душа,
Природный ум и красота мужская…
Как колдовством опутали меня.
Гюргок
Я это колдовство зову иначе:
Распущенность, прелюбодейство, блуд…
Куна
Прошу, убей меня, я виновата!..
Теперь уж не исправить ничего.
Возьми же кровью…
Гюргок
Да, но я сначала
Натешусь вволю, душу отведу.
Потом лишь разрешу расстаться с жизнью.
Я, как овцу, разделаю тебя…
Куна
О, именем Аллаха умоляю!
Гюргок
Как труп собачий, будешь вся в червях.
Куна
Убей меня, иначе новой болью
Страдать заставлю; к ней ты никогда
Не сможешь притерпеться! Умоляю,
Убей, пока молчу!
Гюргок
Ещё грозит!
Аллах един, но каково бесстыдство!
Куна (про себя).
Каншау, мой господин. Любимый мой,
Я не смогла другой тебя оставить.
Умру, но и тебя с собой возьму!
Любовь моя…
Гюргок
Каншау ты погубила.
Прекрасна телом, ты – сосуд греха.
Исчадье ада, в ад и возвращайся!
Куна
Ну так послушай, милый мой Гюргок:
Запомни, что в супружеской постели,
Когда мой слух словами услаждал,
Был не Гюргок; когда ласкал мне тело,
Не ты, постылый, был, а – Каншаубий!
Гюргок
Закрой свой рот! И более — ни звука!
Куна
Его я обнимала – ни тебя!
Его дарила ласками без меры!
Гюргок
(выглянув наружу).
Эй, кто там! Развести скорей огонь!
Подвешу эту стерву вверх ногами
И медленно изжарю…или, нет! –
Двух жеребцов с конюшни приведите!
К хвостам их привяжу, – пусть раздерут
Твоё ненасыщяемое лоно!
Куна
Взгляд на тебе, а вижу лишь его!
Ты улыбнёшься мне, – его улыбка
Волнует душу, согревает кровь!
Обнимешь…
Гюргок
Обниматься будешь с чёртом!
Вонзает в Куну кинжал.
Куна
Спасибо… князь Гюргок… прости… меня…
Умирает. Гаснет свет.
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Аул Эль-Журту. Дом князя Бекмырзы.
Г о ш а я х одна
Гошаях
(обращаясь к Богине Ума).
Умай Богиня, Ты среди Богов
В почёте; уважаема, любима…
Просить тебя, в надежде, я пришла:
Мне кажется, что снова, в Хадаужуке,
Княгиня златовласая, волшбой,
Отравленными яствами готовит,
Для Каншаубия новую беду.
Душа моя, недоброе почуяв,
В метаньях: как бы милому помочь?
Умай Богиня, в помощи нуждаюсь.
Не дай, чтоб счастье вырвали из рук.
Я выстрадала счастье…
Шаз
(в чёрной накидке с капюшоном, неузнаваем).
Ты забыла,
Что не Умай должна просить о том.
Лишь я твоим повелеваю счастьем.
О счастье, попроси меня, Ази!
Меня! Чьё имя – Шаз, сын Муртазала!
Отбрасывает в сторону накидку.
Гошаях
Великий, Почитаемый Тейри!
Да будет ли конец моим мученьям!
Шаз
Конечно, будет! Вот убью Каншау,
Примусь и за мальчишку Гилястана!*
Отправлю и его Камгуту вслед,
Как раньше Эльбуздука я отправил.
Гошаях
Самонадеян ты не в меру, Шаз.
Жив Эльбуздук! Ты хвалишься напрасно.
Шаз
Ну, если жив, то, значит, будет мёртв.
Потомство Бекмырзы уйдёт бесследно.
Весь род, что счастье у меня украл,
Испепелю я, в землю всех зарою!
Поклялся я…
Гошаях
Шаз, не сходи с ума.
Ведь я похищена была Камгутом.
Мужчиной будь, безвинных не вини.
Шаз
Весь Дагестан обрыскал, как собака.
Не рассказать в неделю, что стерпел,
Когда тебя разыскивал, годами…
Гошаях
Никто не избежит своей Судьбы.
Ни сила не поможет здесь, ни хитрость.
Вот так и я сюда попала, Шаз.
Шаз
Ты может быть подумала, за это
Я накажу тебя? Но нет Ази.
Ищу я Каншаубия: он ответчик.
Убить его хочу, – вот цель моя.
А из тебя я сделаю рабыню.
«Судьба», – скажу…
Входит Каншаубий.
Нет это я скажу!
________
*Младший сын Бекмырзы.
Но, раньше, если хочешь, прочитаю,
Что у тебя написано на лбу,
И надпись эту обведу кинжалом,
Чтоб кровью проступил твой приговор:
«Сын Муртазала, Шаз, убийца подлый,
Погибнуть должен от руки Каншау».
И это, Шаз, в твоих предначертаньях,
Клянусь Тейри, последняя строка!
Оба взявшись за мечи, становятся друг против друга.
Шаз
Камгута пса убил я. Эльбуздука,
Коль жив ещё, отправлю брату вслед.
И ты Каншау, зря напираешь грудью,
Как с братом, так с тобой я поступлю!
Каншаубий
Да, если я подставлю тебе спину,
«Убей», – скажу. Тогда-то ты убьёшь,
И совесть тебя, знаю, не удержит.
Ты не привык, злодей, лицом к лицу…
Ты и Камгута со спины ударил.
Исподтишка ударил и убил.
Шаз
Вас – четверо. И как бы я решился
Открыто воевать. Я проявил
Военную, как говорится, хитрость.
Каншаубий
Не хитрость это – подлость. Знаешь сам.
А на войне – уменье и отвага
Всего ценней… Но – хватит нам болтать!
Удар мечом, Шаз падает.
Ну вот и всё.
Шаз
Не оставляй собакам…
Прошу, Каншау… мой труп… не оставляй…
Умирает.
Каншаубий неожиданно начинает шататься.
Гошаях
Но, что с тобой Каншау? Что за несчастье?
(почуяв неладное).
Что сотворила рыжая змея?!
Каншаубий
Как ты была права, моя княгиня!
Жена Гюргока поднесла мне яд…
Теперь всё кончено…
Гошаях
Как день чернеет…
И холодом дохнуло на меня…
О, Каншаубий, мне без тебя нет жизни!
Входят Бекмырза и Карачач.
Бекмырза
(увидев тру).
Что за беда здесь? Да ведь это Шаз!
Скажи, Каншау, ты этого беднягу
За, что так наказал?
Каншаубий
За всё отец:
За кровь Камгута, рану Эльбуздука…
«Бедняга», этот – горе всей семьи.
Гошаях
О, Карачач, что делает мне, несчастной?!
Карачач
Что приключилось, чем могу помочь?
Каншаубий, обхватив голову обеими руками, качается.
Гошаях
Княгиня – златовласая гадюка,
Пустила яд! Погашен наш очаг…
Бекмырза
Яд, говоришь?
Гошаях
С бузою – мозг ослиный
Был Каншаубию в чаше поднесён.
Тейри! лишь на тебя теперь надежда!
Бекмырза
Ты был самонадеян слишком, сын,
Ты не учёл – месть женщины ужасна.
Моя вина: я не предостерёг,
Хотя и знал, что это всё возможно.
Каншаубий
Отец, теперь нет смысла сожалеть.
И я один в своей беде повинен.
Карачач
Но, что нам делать, чем тебе помочь?
Гошаях
Ведь есть же средство, где то есть лекарство?
Все молчат.
Молчите? Значит… Неужели нет?
Каншаубий
Надежда есть, но слабая надежда:
Я в Дагестане знахарку одну…
Бекмырза
Достаточно! Сегодня же в дорогу!
В попутчики себе возьмёшь Гио.
Поспешно уходит.
Карачач
Пойду и я, займусь твоим припасом.
Уходит.
Каншаубий
Душа моя, не властны над судьбой,
Мы мало были вместе, но безмерна
Любовь моя…
Гошаях
Жизнь без тебя пуста,
И если не вернёшься, я погибну.
Каншаубий
Молю Тейри, чтоб он сберёг любовь,
Он не оставит нас и ты надейся,
Смотри на путь, которым ухожу,
Которым обязательно вернусь я!
Гошаях
Не вынесу разлуки я, Каншау.
Нет, если уходить, уходим вместе,
А коль придётся, вместе и умрём!
Каншаубий
Нельзя, родная… О, не надо плакать.
Любимые глаза – их портят слёзы…
Входят Бекмырза и Карагач.
Бекмырза
Пора, мой, сын! Храни тебя Тейри!
В дорогу!
Гошаях
Неужели ты оставишь?
Возьми меня с собой, Каншау, возьми!
Каншаубий
(отведя Бекмырзу в сторону).
Я ухожу, надеюсь ненадолго.
Но мало ли… И если через год
Не возвращусь, тогда судьбу княгини
Решай, как посчитаешь верным.
Бекмырза
Сын,
Иди и будь храним Тейри Великим!
Гошаях
Такое надломило б и скалу,
Да сгинет тот, кто дал мне эту муку!
Все удаляются.
СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
Эль-Журту, спустя три года.
Г ю р г о к один.
Гюргок
Горою на меня свалилось горе,
И давит, и склоняет до земли,
И глаз я на людей поднять не смею,
И солнце и луна, не для меня.
Не для меня – в высоком небе звёзды,
Но всё, что пресмыкается, ползёт;
Что кровь сосёт, что отравляет ядом,
А с ними – ведьма чёрт и Чёрный Джин.
Не дверь Тейри – земли раскрылось чрево,
Чтоб испуская вопли, серный смрад,
Напала на меня вся эта нечисть.
Какой я дом разрушил, о, Аллах!
Мой друг, молочный брат – в каких он странах?
Я счастье Гошаях испепелил!
И Бекмырза иссох, как старый тополь,
А высился над всеми, как скала…
Мне надо с ним увидеться, я должен
Узнать о разговоре с Гошаях.
(замечает идущих.)
О Гошаях, легка ты на помине,
А с ней и Карачач, – идут сюда.
Аллах, что делать? Отойду в сторонку,
Не буду попадаться на глаза,
Надежду, что пустила робкий корень
Ты только с сердцем вырвешь, Гошаях!
Гюргок уходит.
Входят Гошаях и Карачач.
Гошаях
Три года, как простилась с Каншаубием.
Три года – ни вестей, ни самого.
Живу, как сплю, с открытыми глазами,
В глазах же – он, лишь, он и только он.
Карачач
Такой, как ты, я больше не встречала.
Ведь памятью ты только и жива.
Второй такой души, на эти горы,
Тейри Великий вряд ли посылал.
Гошаях
Дорогу одолев, он – в Дагестане.
Проклятье злое встретило его.
Он заколдован, чувствую, но путы
Настоль сильны, что их не разорвать.
Входит Бекмырза.
Бекмырза
Ох, тяжела твоя судьба, невестка.
Черна – одежда, на лице – печаль.
Изводишься меж тем, как век твой женский
Уходит невозвратно…
После паузы.
Я пришёл
Совет держать… в одном серьёзном деле.
К тому же, деликатном, не простом…
Я предложу вам принимать решенье.
Не принуждать не буду, не просить…
(невестке.)
Ты знаешь о наказе Каншаубия?
Гнетёт меня он, давит, словно груз.
«Отец, — сказал мне сын перед отъездом,-
Меня, коль через год я не вернусь,
Считайте мёртвым. – А затем добавил:
«Судьбу княгини ты решишь, отец».
Пока я жив, я сына завещанье…
Карачач
Так это завещанье, Бекмырза?
Бекмырза
А как назвать наказ, того кто умер?
Невестка, я тебе не прикажу:
«Иди вот за него!» Одна ты вправе
Решать ли, выбирать, кто мил тебе.
Но с этим не тяни, ведь я не вечен:
Увижу там Каншау и устыжусь.
Удаляется.
Гошаях
Ах, новая беда! Ну, что мне делать?
«В шкатулке каменной моя душа!»
Но я-то не из камня, мне же больно.
Моя беда, она всегда со мной.
Я родилась, она уж поджидала.
Зайду домой, беда в углу сидит.
Я – из дому, она за мною следом.
Я – в сторону, в другую… не уйти!
И спящую меня не оставляет,
Приходит в каждый сон моя беда.
Карачач
Бий Бекмырза, поверь, не мало думал
О том, что предложил тебе сейчас.
И Каншаубий, тогда перед отъездом,
Наказывал, заботясь о тебе.
И оба правы: тяжко одиноким.
Другой проедет, этому же путь
Завалит камепад, поток размоет…
Всех беззащитней тот, кто одинок.
Входит Гюргок.
Гюргок
День добрый…
Карачач
Заходи Гюргок, спасибо…
Гюргок
Ни словом не ответит Гошаях,
Да, что там, пожалеет даже взгляда.
И на коленях перед ней стоял,
И умолял: прости! Она ж, как камень,
Безмолвна, неподвижна, холодна.
А может быть пора уже смягчиться?
Одна ты не простила, – так прости!
Гошаях
Из дома твоего, из Хадаужука,
Пришла беда в Эль-Журт и в этот дом.
Злодейку наказал ты. Повинился.
Ты трижды возместил уже ущёрб,
Что причинил враждуя, безрассудно.
Ты трижды смыл позор свой, князь Гюргок.
Но даже, если золотую башню,
Ты выстроишь, Каншау ты не вернёшь,
Теперь он там, откуда нет возврата,
Он умирал один, никто из нас
Не оказался рядом, чтоб мученья
Смягчить его, закрыть ему глаза.
Карачач
Княгиня, ты чрезмерно с ним строга,
Прости Гюргока, был он в заблужденьи, –
Тебе же станет легче, как простишь.
Гюргок
Тогда и я избавлюсь от мучений.
Гошаях
Тейри избавит, – у меня нет сил.
Гюргок
Что ж, я уйду. Аллах тому свидетель,
Не мучить прихожу я, Гошаях.
И я, не меньше вашего, горюю.
К тому же непрошенная вина,
Как рана незажившая на сердце,
Сочится кровь… и неизбывна бол.
Удаляется.
Гошаях
(вслед).
Имела бы в глазах моих я пули,
Убила б князя, как из двух стволов!
Карачач
Да, зачастил в наш дом, Гюргок несчастный.
Зачем? А ты возьми да и спроси.
Гошаях
А я, и без вопросов, догадалась:
Ведь здесь, в Эль-Журте уронил он честь.
Бедняжечка, должно быть закатилась
Куда-нибудь за камень и лежит.
А князю не прилично быть без чести.
Вот он и ходит к нам… чтоб разыскать!
Карачач
Красивая, ты меру переходишь,
Что тоже не прилично. Устыдись.
Он сватает тебя. Вот и причина
Столь частых посещений, дочь моя.
Гошаях
Что за напасть? Куда несчастным деться!
Карачач
А разве князь Гюргок не брат Каншау?
Он вправе взять тебя. Так по закону.
Гошаях
По мне, так лучше в чёрной быть земле.
Не быть Гюргоку – вместо Каншаубия!
Карачач
Не он, тогда калека Эльбуздук
Возьмёт тебя, своей жене сонливой
В соперницы: ты будешь там – второй.
Как видишь, дочка, выбор небогатый.
Гошаях
Я лишней родилась на этот свет
И будет лучше – мне его оставить.
Да, будет лучше, кануть навсегда.
С лихвой я натерпелась…Как же дети?
О, золотые зёрнышки мои,
Две девочки мои, моя отрада!
О, Гошаях, и умереть нельзя…
Входит Эльбуздук.
Эльбуздук
Эй, Карачач, зачем сюда приходит,
Бездельник этот вечный, князьи сын?
Неделя не пройдет, и снова он в Эль-Журте
И это начинает злить меня!
Карачач
Отца спорси: Гюргок к нему приходит.
Гошаях
(сердито).
Он сватает меня.
Карачач.
Э, Гошаях…
Эльбуздук
Кто сватает? Гюргок?!
Карачач
Расслышал верно.
Сюда приходит свататься Гюргок.
Эльбуздук
А что отец? Как он на это смотрит?
Карачач
Бий Бекмырза не против сватовства.
Законно все: Гюргок ведь брат Каншау.
Эльбуздук
Каков разбойник. Он везде успеет.
А как же я?
Гошаях
Что значит это «я»?
Эльбуздук
Я значит – Эльбуздук! И я намерен
Взять за себя княгиню Гошаях!
Гошаях
Но ты женат!
Эльбуздук
А ты – жена вторая…
Гошаях
Так… ну а если я не соглашусь?
Эльбуздук
Красивая, тебя никто не спросит.
А не пойдешь добром – проиврлоку!
Входит Бекмырза.
Бекмырза
Кто здесь шумит? А, вижу Эльбуздука!
Кого «приволокут»? Как ты посмел
Кричать здесь на невестку? Прочь – сейчас же!
Эльбуздук удаляется.
(невестке)
Дитя мое, мне кажется ты зря
Надежды не оставила Гюргоку.
Привычка, время взяли бы свое.
А норов Эльбуздука всем известен,
За ним тебе покоя не видать.
Покуда жив, не дам тебя в обиду.
А как умру, что станется с тобой?
Красива ты, но красота – твой недруг.
Я сам тому свидетель…Как же быть?…
Удаляется.
Карачач
Бий Бекмырза желает тебе счастья.
Подумай о грядущем, дочь моя.
Гошаях
Что делать, не могу идти за князя.
Злодейства не могу его простить.
И Эльбуздук старается напрасно.
Начнет давить, я просто убегу:
Пусть волки в клочья разорвут, растащут…
Я все таки, надеюсь, Карачач,
Вернется Каншаубий, и сердце верит.
Зачем же мне другого выбирать?
Карачач
Несчастная, напрасные надежды.
Гошаях
Когда ж вздохну спокойно я, Тейри?
Вбегает Каншаубий . Счастлив безмерно.
Каншаубий
О, Гошаях!
Гошаях
Каншау? Не может быть …
Нет, нет , откуда мне такое счастье…..
Карачач
Мой Каншаубий пришел! мое дитя!
Он жив! Он жив, орел мой горный!
Все, втроем, приближаются друг к другу, почти сошлись.
Слышен жесткий голос.
Голос
Постой, Каншау, постой! Остановись!
Каншаубий останавливается.
И обернись!
Гошах
Храни Тейри от горя…
Карагач
Тейри Великий, не бросай же нас!
Каншаубий оборачивается на звук голоса.
Голос
(удовлетворенно).
Я отомстить пришел к тебе. За Гочу!
Итак, Каншау. Пришла твоя пора!
Каншаубий
Чтоб лишь беда была твоей добычей!
Ну где ты там, эй! – не тяни – стреляй!
Умеешь мстить ты, ничего не скажешь,
Убийца, не слыхавший слова «честь»!
(выстрел)
Гошаях подбегает и подхватывает Каншаубия.
Оба медленно опускаются на колени.
Гошаях
О, я несчастная…
Карачач
Какой же горькой
Была твоя судьба, моё дитя.
(в сторону голоса)
Чтоб горлом кровь пошла у душегуба!
Стреляй же и в меня!
Каншаубий
( Гошаях).
Душа моя,
Как долго я любил тебя… как мало
Мы были вместе…Слышишь Гошаях…
Как сильно мы … любили… и сгорели…
Умирает.
Гошаях
(в сторону голоса).
Убийца подлый! И меня убей!
Чтоб нас в одну могилу положили.
Голос
(постепенно удаляясь).
Княгиня, только кровь смывают кровью.
Но слёзы, так не принято смывать…
Я сбросил груз, давивший мне на плечи.
Исполнен долг. За этим – ваш черёд…
Гошаях
Тейри! Великий! Грозный! Всемогущий!
Не дал мне даже счастья умереть!
Гошаях закрывает лицо руками.
Песня Каншаубия слышится издалека, становится всё громче и громче.
Занавес.
- 1986. 1997.
Эльбрус-Нальчик.
УКРАДЕННАЯ ПЕСЕНКА
Сказка для театра
Действующие лица:
Блохарь
Блохиня
Муравей
Комарин
Комаресса
Комарыня
Праворук
Леворук
Ворона
Ведьма
Паукан
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Лесная поляна. Изредка доносится кукованье кукушки.
На опушке — домик Блохаря с соломенной кровлей; вокруг домика — изгородь.
Во дворе Блохиня, качая колыбель, напевает песенку.
БЛОХИНЯ
Бродит сон, вздыхает сон,
Словно пух, порхает он,
Осыпается с небес,
Засыпает дол и лес.
Дремлют камни и кусты,
Засыпай скорей и ты.
Ветерок к нам залетит
Колыбелькой заскрипит,
Этой песне подпоет,
Лесных яблок принесёт.
Твои глазоньки черны,
Баю-бай,
Твои глазоньки умны,
Баю-бай,
Мой наперсточек родной,
Баю-бай,
Колобочек славный мой,
Баю-бай.
Баю-бай,
Баиньки,
Засыпай,
Маленький.
Блохарь, взяв свою переметную суму и ружье, выходит во двор.
БЛОХАРЬ
Ну вот, припозднился.
Вот-вот уже ночь.
Хоть я до охоты
впотьмах не охоч,
Но ты не волнуйся:
вернусь поутру.
Вон звезды мигают —
наверно, к добру.
БЛОХИНЯ
Смотри, осторожней,
мой друг. В добрый путь.
Блохарику нашему
пищи добудь.
Промашки в стрельбе
да не сделаешь ты,
Пускай не разгневаешь
ты Апсаты;
Пускай, не споткнувшись,
пройдешь по мостам,
Пускай все разыщешь,
чего хочешь сам!
Блохарь, напевая песню Апсаты, уходит со двора,
его жена продолжает укачивать их сыночка –
Блохарика, — снова запевая колыбельную.
БЛОХИНЯ
Как пять мышек из норы
Поднесут тебе дары:
Принесет одна калач,
А другая даст курмач;
Что же третья? А она
Все скроит из полотна,
А четвертая — швея;
Ну а пятая, как я,
Колыбельную споет,
В сон с собою позовет.
Твои глазоньки черны,
Баю-бай,
Твой глазоньки умны,
Баю-бай,
Мой наперсточек родной,
Баю-бай,
Колобочек славный мой,
Баю-бай.
Баю-бай,
Баиньки,
Засыпай,
Маленький.
Пролетающий мимо хан комаров — Комарин, —
услышав эту необычную песенку, садится на шест во дворе.
КОМАРИН
Дни да полнятся добром!
Счастья, счастья в этот дом!
БЛОХИНЯ
И тебе добра. Входи.
КОМАРИН
Где Блохарь-то?
БЛОХИНЯ
Он, поди,
На Азау держит путь —
Раздобыть нам что-нибудь.
Вы бы встретиться могли,
По тропинке если б шли.
КОМАРИН
Так… А я ведь просто вышел
За огнем — и вдруг услышал
Твою песню. Сущий клад!
Как ребенок, ей я рад.
Кто вам песню эту дал? —
Я прекрасней не слыхал!..
БЛОХИНЯ
Да, отменно хороша.
Я и папа малыша
Не нарадуемся ей,
Чудной песенке своей.
КОМАРИН
Этой песенки слова
Слаще даже, чем халва.
БЛОХИНЯ
Ну, а песню подарил
Нам знакомый Муравей.
Мой Блохарь — он как-то раз
Спас беднягу из воды.
Муравей же получил
Песенку от Голубей —
Сам когда-то он их спас
От неслыханной беды.
КОМАРИН
Этой песенки слова
Слаще даже, чем халва…
Вдруг на ум ему приходит недоброе. Бормочет про себя:
Но кто такие Блохари?
А я ведь, что ни говори,
Великий хан! Я — Комарин!
Я — полноправный властелин
Всех здешних мест! И чей сынок
Внимать словам скорей бы мог
Подобной песни? Хана сын —
Ведь он с рожденья господин!
Решив не добром, так злом заполучить для своего
сына колыбельную, он обращается к Блохине:
Окажи мне как гостю почет –
Пусть Комарыня песню поет.
Мы ведь ночи не спим напролет —
Младший глаз нам сомкнуть не дает.
БЛОХИНЯ
Все болезни твои забрала бы,
Даже в жертву себя принесла бы,
Но ведь песенка только одна —
Занеможет Блохарик без сна.
КОМАРИН
Будешь ты мне тогда как сестра.
Никакого не жаль мне добра —
Как княгиня, есть будешь и пить,
Как княгиня, — до старости жить.
БЛОХИНЯ
Да, ты гость и просить — твое право,
Но жестокая это забава. —
Так и плещется холод в крови…
Душу мне не терзай, не трави!
КОМАРИН
Не достало, как видно, ума —
Не дала ты мне песню сама.
Мне подарок любой был бы мал,
А ведь как я просил-умолял!
БЛОХИНЯ
О, не хмурься, не гневайся, гость, —
Мне без песни бы сгинуть пришлось!
КОМАРИН
Я — гроза ста семнадцати стран,
Повелитель бесчисленных сел!
Твой каприз — позабыть, что я хан —
Все границы уже перешел!
Песню тотчас навек позабудь,
Чтобы с ней я продолжил свой путь!
БЛОХИНЯ
Хоть и хан, об одном ты забыл —
Все узнает Блохарь в свой черед.
Не остудит ничто его пыл,
Он тебя под землею найдет!
КОМАРИН
Ну давай же! И не прекословь.
Хватит портить вельможну кровь!
БЛОХИНЯ
Ваши он разорит очаги,
Впредь не будет здесь вашей ноги!
Тем, кто много наделает зла,
Достается в награду зола!
КОМАРИН
Ах, ты наглая женщина!
Ну-ка – молчок!
Я кому говорю?
Прикуси язычок!
А не то я тебе
Обломаю бока,
Буду плетью хлестать,
Не устану пока;
Привяжу тебя, дуру,
Ремнями к столбу, —
Головней почернев,
Прокляшешь ты судьбу!
БЛОХИНЯ
Погоди, погоди!
Вот вернется Блохарь…
КОМАРИН
Песню вынь да положь мне,
Болтливая тварь!
Комарин выхватывает у Блохини песенку и поспешно улетает прочь.
Блохиня плачет. В это время прилетает
Ворона усаживается на шест, покинутый Комарином.
ВОРОНА
Карр-карр-карр!
Ты слезы льешь?
Ты сегодня не поешь?
Как же твой заснет сынок?
Кто тебя обидеть смог?
БЛОХИНЯ
Ох, оставь…
ВОРОНА
Но почему?
Верят слову моему!
Я обидчиков твоих
Так ославлю в тот же миг,
Что волками станут выть,
Плакать, жаловаться, ныть!
Я их всех отправлю в ад!
Кто в несчастье виноват?
БЛОХИНЯ
Комарин…
ВОРОНА
Неужто хан?!
БЛОХИНЯ
Хан! По мне, так просто хам!
Чтоб он сам себя избил
И в огне вину избыл!
Шедшая вослед за отцом Комаресса, услыхав плач
Блохини, останавливается перед ее домом.
КОМАРЕССА
Как Блохиня горько плачет!
Что могло бы это значить?
Плакать зря никто не волен,
Знать, Блохарик тяжко болен.
Мне бы к ней зайти сейчас,
Расспросить бы на крыльце,
Но Блохиня — и не раз —
Отзывалась об отце
Как о злыдне… Где ж он сам?
Шла за ним я по пятам,
Заигралась, как на зло,
Много времени прошло…
Те, кто боль несет другим,
Все вредят себе самим.
Ошибалась я: не зря
Стонут люди, говоря,
Что отец мой так жесток.
Это правда, видит Бог!
Он опять во что-то влез…
Ополчился целый лес,
И на каждом на шагу
Можно встретить по врагу.
Кто оставил весь народ
Без еды на целый год;
Кто увел коней, коров;
Кто отнял и самый кров?
Сотворенное им зло
Сотни раз назад брело,
Возвращалось на порог —
Как забыть он это мог?
ВОРОНА
Значит, хан?
БЛОХИНЯ
Вестимо, хан!
Чтоб ему сгореть от ран!
ВОРОНА
Карр! Ведь хан — другое дело.
Карр! Потише б ты ревела.
БЛОХИНЯ
Песню новую мою
И единственную-ю-ю
Отобрал проклятый зверь…
Смерть, сполна ему отмерь!
Комаресса
/яро себя/
Значит, снова мой отец…
Что же делать, наконец?
Вечно голос его зол —
Даже камни он колол.
От несносного стыда
Страшно выйти иногда.
ВОРОНА (озираясь).
Карр! Услышать могут нас,
И погубишь ты тотчас
И себя, и Блохаря, —
Все забудь, не мучься зря.
Ты представь — меня саму
Может бросить он в тюрьму,
А не то — промолвить страх —
Просто вздернуть…
Карр — и ах!
БЛОХИНЯ
Что трусиха ты, поверь,
Я узнала лишь теперь.
На тебя не укажу…
ВОРОНА
Об одном тебя прошу:
Чтоб семью свою сберечь,
Ты пойми — о хане речь!
Карр! Не равной по судьбе,
Не тягаться с ним тебе!
БЛОХИНЯ
Правда твоя — не тягаться нам с ним.
Хан не по силам народцам лесным.
Трудно сказать, кому он по зубам.
Явится вновь — хуже будет лишь нам.
Вынув Блохарика из колыбели,
Блохиня уходит в свой домик с соломенной кровлей.
КОМАРЕССА (про себя).
Я 6 говорила — все вранье,
Когда б не зрение мое;
Сказала б — у лягушек пух!
А дождь, огню подобно, сух! —
Когда б не собственный мой слух…
ВОРОНА
Небоящийся хана герой
Враз заплатит своей головой.
Коль не можешь ты хана побить,
То подлизою следует быть.
Но все же Ворона боится, что Комарину донесут о нескольких
сочувственных словах, сказанных ею Блохине.
Не доводят порой
Пустяки до добра.
Надо прочь поскорей
Улетать со двора.
Карр! как пить дать, ему
Обо всем донесут…
Карр-карр-карр!
Мои крылья меня не спасут!
Лучше к хану сейчас же
Отправлюсь сама —
Ни к чему мне тюрьма,
Ни к чему мне сума!
Я скажу ему так,
С ним оставшись вдвоем:
«Осторожней! Блохарь
Где-то бродит с ружьем,
Хочет перестрелять
Комариную рать,
Свою песенку хочет
Назад отобрать!
Наготове будь, хан мой!»
Тревогу забью —
Вдруг когда и отслужит
Услугу мою
И дарует мне чин?
Мне 6 советницей стать:
У меня ведь —
Иголс, и перья, и стать!
Острый ум — это мой
Отличительный дар…
Да, продумала все я
Прекрасно – карр-карр!
Как только Ворона улетает, Комаресса тихонько жужжит и
Блохиня выходит во двор.
КОМАРЕССА
Это, Блохиня, пришла
Дочь Комаринина.
Слышала я, как ты зла,
О, не кори меня!
БЛОХИНЯ
В чем укорять мне тебя,
Девочка? Давеча
Хана кляла я, скорбя, —
Он пусть подавится!
КОМАРЕССА
Плохо я вижу от слез,
С трепетом слушаю.
Значит, он силой унес
Песенку лучшую?
Вот ведь какая беда! —
Хоть провались со стыда…
БЛОХИНЯ
Значит, тебе он отец?
Доченька, что за подлец!
Пусть бы великий Тейри
Бедным оставил его!
Ах, прах его побери,
Я не прощу ничего!
КОМАРЕССА
Полно, Блохиня, неплачь!
Да, он, я знаю, ловкач…
Может, мне выкрасть ее?
БЛОХИНЯ
Нет уж!
Хитрить — не мое!
Не воровать и не врать —
Лучше открыто забрать!
Пусть хоть сейчас же умру —
Кража мне не по нутру.
Доченька, что за позор
Метит любого, кто вор!
Этот позор, хоть умри,
На душу ты не бери.
КОМАРЕССА
Но ведь без песенки той
Сын исстрадается твой!
Просто мне жалко его,
А ведь известно и мне:
Большего, чем воровство,
Нету греха на земле.
БЛОХИНЯ
Если ты песню возьмешь,
То побеседуй и с ним.
Может, не зло и не ложь
Правят народцем лесным?
Может, остынет он сам,
Внемля разумным речам?
КОМАРЕССА
Ночь… Путь далек до дворца…
БЛОХИНЯ
Доченька! Вправду, ступай.
Зло часто губит творца —
Этого не забывай!
СЦЕНА ВТОРАЯ
Лесная чаща. Мурааем рубит на части поваленный
ствол сухого дерева и поет песенку дровосека.
МУРАВЕЙ
Вот пройдут дни весны,
Промелькнет лето —
И дрова вновь нужны
Для тепла, света.
«Эх-ма!» — так я кричу,
Крепче сжав руки;
Вправо-влево мечу
Чурбаны, чурки.
Ох, остер мой топор!
Ох, тяжел обух!
В деле скор я и спор,
Будет дров ворох.
Неподалеку Комаресса, расстроенная выходками своего отца,
любуется полевыми цветами, обдумывая,
как же ей вернуть Блохине ее колыбельную песню.
КОМАРЕССА (поет).
Белые мои цветы,
Вы — знак юной чистоты;
Синие мои цветы,
В вас есть отсвет высоты;
Красные мои цветы,
Вы — знак зрелой красоты;
Желтые мои цветы,
Вы — как призрак маеты;
Черные мои цветы,
Вы — разбитые мечты…
Мой отец — скупец и льстец,
Мать — такая ж, как отец;
Есть еще — хоть плачь, хоть вой —
Двое братцев у меня:
Первый — словно пень кривой,
А другой — глупее пня…
Излечите вы меня —
Без тоски не помню дня,
Научите вы меня —
Как прожить, судьбу кляня?
Белые мои цветы,
Вы — знак юной чистоты;
Синие мои цветы,
В вас есть отсвет высоты;
Красные мои цветы,
Вы — знак зрелой красоты;
Желтые мои цветы,
Вы — как призрак маеты;
Черные мои цветы,
Вы — разбитые мечты!
Слезы, слезы, в горле — ком…
Может, стать самой цветком?
И, танцуя с ветерком,
Не печалясь ни о ком,
Моясь в солнечных лучах,
Свет небес хранить в очах?
Комаресса, поглощенная своей печалью, совсем позабыла о том,
что ее постоянно преследует Паукан — паучий хан. Тот, набросив на нее паутину,постоянно ловит ее в свои сети.
ПАУКАН
Ха-а! Ну, как в моей сети?
КОМАРЕССА
Ой, пусти меня, пусти!
Дай пойти домой мне!
ПАУКАН
Нет!
КОМАРЕССА
Так вонзай же свой стилет!
ПАУКАН
Ни за что!
КОМАРЕССА
Убей меня!
ПАУКАН
Сто четыре долгих дня
По пятам я шел,— совсем
Не затем, чтоб погубить
Красоту твою — затем,
Чтоб голубить и любить!
КОМАРЕССА
Лучше уж взмахни мечом —
Враз убей, не мучай!
ПАУКАН (ухмыляясь).
Будет в городе моем
Наша свадьба — лучшей!
КОМАРЕССА
Вот отец прознает мой —
Будешь выть собакой!
Отпусти меня домой!
ПАУКАН (с издевкой).
С ним я — покалякал!
Обсудил с ним все стократ,
И, скрывать не стану,
Он ужасно тестю рад —
Мне, Паукану-хану!
КОМАРЕССА
Это ложь! Не мог отец…
(Не веря.)
Неужели мне конец?
ПАУКАН
«Нет» сменяется на «да»,
Если денег много;
Не скуплюсь я никогда…
КОМАРЕССА
В ад тебе дорога!
Что ж мне делать?!
ПАУКАН
Дам ответ —
Выдержанный, веский:
Мать моя — преклонных лет,
Будешь ей невесткой.
КОМАРЕССА (разгневанно).
Не бывать беде такой,
Ты, бурдюк прокисший!
Мне не жить с твоей каргой
Под одною крышей!
ПАУКАН
Упираешься ты зря —
Я ль не ладный парень?
КОМАРЕССА
Знаешь, прямо говоря,
Ты меня упарил!
Паукан, поняв, что добром ничего не добьется,
решается увести Комарессу насильно.
Та голосит, кричит о помощи; Муравей,
заготавливающий дрова, глядит в ту сторону,
откуда доносятся крики, и, увидев Паукана иупирающуюся
Комарессу, бросается к ним.
МУРАВЕЙ
Эй, Паук, это что за дела?
Эка выдумал — мучить девчонку!
Если ссора тебе так мила,
Вот мой меч — подставляй-ка печенку!
С этими словами Муравей выхватывает свой черный меч.
Паукан тоже готовится к бою.
ПАУКАН
Ну держись, хиляк!
Погоди, мозгляк!
Пустомеля ты, пустобрех!
Так и знай, дохляк, —
(Сражаются)
Клик-клок-клак, клик-клак, —
Не сочтешь ведь в боках прорех!
Пока Муравей и Паукан дерутся на мечах,
Комарессе удаетсй выпутаться из паутины и убежать.
Паукан, поняв, что Муравья ему нипочем не одолеть,
тоже пускается наутек.
Что за чудная краса —
Эта девочка.
Как на ландыше роса —
Эта девочка.
Что за чудная краса,
Как на ландыше роса —
Эта девочка.
До чего же хороша
Эта девочка.
Цветик, душенька-душа —
Эта девочка.
Цветик, душенька-душа,
До чего же хороша
Эта девочка.
Как стройна, мила, мягка
Эта девочка.
Словно звездочка, легка
Эта девочка.
Как стройна, мила, мягка,
Словно звездочка, легка
Эта девочка.
Какое-то время Муравей грустно смотрит в ту сторону, куда убежала Комаресса; затем, вздохнув, возвращается к прерванной работе.
Я тружусь, как вол,
Не сдаюсь стужам.
Эй, дуплистый ствол,
Нам огонь нужен!
Эх-ма! Эх! – я рублю,
За стволом — ствол валю.
Ох, остер мой топор!
Звон — как сталь о сталь.
В деле скор я и спор,
Будет дров вдосталь!
Мимо Муравья, потрясая мечем, пробегает разъяренный Блохарь. Встревоженныего видом, Муравей спешит за ним вслед.
МУРАВЕЙ
Эй, Блохарь! Куда ты, друг?
Что ты мчишься во весь дух?
Уф! запыхался… постой!
Ну куда ты, сам не свой?
БЛОХАРЬ
Друг, не спрашивай, прошу,
К Комарину я спешу!
Если песню не вернут,
Всех на месте порешу.
МУРАВЕЙ
Как ты взвинчен — нету сил,
Меч, как бритву, наточил!..
Погоди, умерь свой пыл,
Что у хана ты забыл?
БЛОХАРЬ
Друг, сейчас не до того.
Шкуру я спущу с него!
МУРАВЕЙ
Что же все-таки стряслось?
Отчего такая злость?
БЛОХАРЬ
Этот хан меня извел!
Ты слыхал про произвол?
МУРАВЕЙ
Произвол? Но чей, к кому?
Ничего я не пойму!
БЛОХАРЬ (останавливаясь).
Ладно, слушай, мой друг: на заре
Я вернулся с охоты домой;
Глядь: жена голосит во дворе,
В люльке плачет ребеночек мой.
МУРАВЕЙ
Ну и вид…
БЛОХАРЬ (кивает).
Он меня подкосил!
Обо всем я жену расспросил…
Шкура хана пойдет на мешок,
Самого разотру в порошок!
Погоди, негодяй, погоди,
В небо взмой или в землю уйди,
Скройся в море на самое дно —
Я достану тебя все одно!
МУРАВЕЙ
Если мы друзья с тобой,
То вдвоем пойдем на бой!
БЛОХАРЬ
Он явился в дом ко мне —
Дескать, с просьбой об огне;
Сам орал и топотал,
И зубами скрежетал,
Плетью взмахивал,
Плешью встряхивал!
Распоясался,нахал,
Нашу песню отобрал —
Ту, что так любил сынок, —
И с собою уволок!
МУРАВЕЙ
Если мы друзья с тобой,
То вдвоем пойдем на бой!
БЛОХАРЬ
Ладно, все! Не обессудь —
Надо в путь,
Хану голову свернуть,
Отвернуть!
МУРАВЕЙ
Если мы друзья с тобой,
Говорю,
То вдвоем пойдем на бой,
Говорю!
БЛОХАРЬ
Хана я зажму в кулак,
Да, в кулак!
Выжму песенку хоть как,
Да, хоть как!
Мой малыш совсем не спит,
Есть не может он и пить.
ВМЕСТЕ
Надо в путь, надо в путь,
Надо песенку вернуть.
Отдадут, отдадут,
А иначе — пропадут!
МУРАВЕЙ (поет хвалебную песнь Блохарю)
Славься, слабых утешитель, нарт Блохарь,
Ой-ра-ори, ой-ра-ори, ой-ра!
Великанов потрошитель — нарт Блохарь,
Ой-ра-ори, ой-ра-ори, ой-ра!
Злых драконов победитель — нарт Блохарь,
Ой-ра-ори, ой-ра-ори, ой-ра!
Славься, Блохарь, славься, Блохарь, славься!
Дунет он — и дуб с корнями вырвет прочь,
Ой-ра-ори, ой-ра-ори, ой-ра!
Он, играясь, может камни растолочь,
Ой-ра-ори, ой-ра-ори, ой-ра!
И теперь уж Комарину не помочь,
Ой-ра-ори, ой-ра-ори, ой-ра!
О, трепещи, о, ужаснись, Комарин!
Хоть сам Блохарь, слушая хлалебную песню,
и стоит на земле, душа его витает на седьмом небе.
Да, Блохарь действительно достоин хвалы.
И если он не скрывает своей радости, никому не придет в
голову устыдить его в этом. Блохарь — молодец!
БЛОХАРЬ (поет хвалебную песнь Муравью).
Муравей — храбрец, герой,
Ой-ри-ора, ой-ра!
Он бесстрашно рвется в бой,
Ой-ри-ора, ой-ра!
Он расправится с горой,
Ой-ри-ора, ой-ра!
Он сразится хоть с ордой,
Ой-ри-ора, ой-ра!
МУРАВЕЙ
Ну, теперь к хану, брат, поспешим,
Поглядим и, как быть с ним, решим.
БЛОХАРЬ
Коль опомнился враг наш уже,
Верно, кошки скребут на душе.
ВМЕСТЕ
О, трепещи, о, ужаснись,
Комарин!
Вот мы идем, так что держись,
Комарин!
Песню, что ты смел унести,
Отберем!
Всех, кто у нас встал на пути,
Перебьем!
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Прекрасный дворец. На троне восседает Комарин,
а Комарыня, качая своего ребенка, напевает ему песенку Блохарика.
КОМАРИН
Что, любезная, моей
Песенкой довольна?..
Мальчик дышит все ровней.
Как он спит, спокойно?
КОМАРЫНЯ (жаманмо).
Большей радости не жду!
Хоть достань с небес звезду
Мне носить на шее —
Не был бы милее!
В это время в дверь поспешно входит Ворона и
отвешивает низкий поклон.
ВОРОНА
Карр! Великий Комарин,
Сильный духом исполин!
Карр! Очей ты наших свет!
Карр! Тебя прекрасней нет!
Карр! Домашним не в укор —
Есть секретный разговор!
Комарыня уходит.
КОМАРИН
Ну-с, так что там за секрет?
ВОРОНА (мнется)
Карр…
КОМАРИН
Давай-ка внятно!
Каркнешь — раз! — и глаза нет!
Говори понятно!
ВОРОНА
Наш могучий, грозный лев,
Не сподобь узнать твой гнев…
КОМАРИН
Вот, другое дело! Ишь,
Как ты складно говоришь!
ВОРОНА
В общем, так: Блохини
Злой язык поныне
Хана милость костерит:
«Чтоб он лопнул, паразит!
Чтоб в домашней драке
Околеть собаке!
Чтоб его скрутило,
Сжало, раздавило!»
Ее слово — не вода;
Видно, ждет тебя беда!
«Чтоб он с лошади упал,
Хам, бесстыдник и нахал!
Дрянь, мерзавец и урод, —
Эх, смолы б кипящей в рот!
Чтоб он в волчьей пасти
Порван был на части!»
КОМАРИН (перебивая Ворону).
Клюв покуда не свернул,
Тихо, вражья птица!
Это — видишь? — трон, не стул!
Есть всему граница!
ВОРОНА (низко кланяясь).
Не грозила бы беда
От ее проклятья —
Разве стала бы когда
Хана оскорблять я!
КОМАРИН
Значит, это все затем,
Чтоб сгубить меня совсем?!
ВОРОНА
Карр-карр-карр, да, это так!
«Разрази его столбняк!»
КОМАРИН
Прекрати все эти страсти!
Есть ли средство от напасти?
ВОРОНА
К Старой Ведьме обратись
И спроси совета.
КОМАРИН
Ладно! Прочь теперь катись,
А не то со света
Я тебя сживу, твою
Тушу подлую сгною!
ВОРОНА
Карр! Вот это оборот!
Просто оторопь берет:
«Изрублю, сгною, убью», —
Принял хуже, чем свинью!
Как же, как же — наградил!
Лишь пинком не проводил!
КОМАРИН
Что ты там еще бормочешь?
Прочь, коль жить еще ты хочешь!
ВОРОНА (про себя).
Лютой смерти устрашилась,
Думала спастись доносом.
Как ошиблась, как ошиблась!
О, позор — осталась с носом!
Чин надеялась добыть,
Стать советницей мечтала…
Тошно даже есть и пить!
Со стыда погибнуть мало!
Небогатый мой навар,
Но глаза раскрыты — карр!
Впредь меня он не обманет —
У меня есть ум и память!
КОМАРИН
Эй, тут есть кто?
ПРАВОРУК
Я, отец.
КОМАРИН
С сей минуты ты — гонец!
Хоть ботинки изорви —
Ведьму тотчас призови!
Леворук мой — где он там?
ПРАВОРУК
Но, отец, ведь ведьму сам
Ты к Орлу вчера послал,
Чтобы тот перо ей дал
Что за дело мне, когда
Голове грозит беда?!
Если горечь тяжких дум
Отравляет, жжет мой ум?!
В это время в зал, словно ветер, влетает Старая Ведьма.
Сделав несколько кругов вокруг хана, она с трудом
останавливается, но ее Ветряные Башмаки злятся,
не желая успокоиться, и швыряют Ведьму то туда, то сюда.
Ведьма успокаивает свои башмаки, приговаривая:
«тпру!» Входит Леворук.
КОМАРИН (рассердившись).
Издеваешься над нами?
Не скачи перед глазами!
ВЕДЬМА
Долгий путь я одолела,
Разыскала я Орла,
Все исполнила умело
И перо с собой взяла.
КОМАРИН (продолжая злиться).
Слушай, мне какое дело,
Что за путь ты одолела?
Мне сейчас одно лишь дело —
До души своей и тела!
Мне тревог своих не снесть…
Что, душа в запасе есть?
ВЕДЬМА (испугавшись)
Хан любезный, грозный муж,
Нет в запасе лишних душ…
КОМАРИН
Лупоглазая Блохиня
Все мое поносит имя!
Длинноносая мерзавка
Хана — Хана! — прокляла!
У огня теперь мне зябко —
Вдруг сразит ее хула?!
У проклятий быстры ноги —
Вот о чем мои тревоги!
ЛЕВОРУК
Все устроится, отец.
ПРАВОРУК
Ведьма с нами — им конец.
ЛЕВОРУК (смеется).
Ну, а выход не найдет —
Ее вновь курятник ждет.
Старая Ведьма, грохоча сталью, вертясь и подпрыгивая,
шепчет в свою раковину.
Режь, рука,
Жги, рука,
Жарь, рука! —
Выйди-ка наружу,
У-лит-ка!
Дело есть, да,
Выйди сю-да!
Лей, вода,
Лей, вода,
Лей, во-да!
Старая Ведьма что-то бормочет на языке ведьм,
затем приподносит раковину к уху.
Поняла! Проклятий сила
В нож складной себя сокрыла!
Нож — в чехле, а тот чехол
Взял Блохарь и в лес пошел!
Он к тебе, копя свой гнев,
Приближается, мой лев!
(Кричит.)
Не теряйте время зря!
Задержите Блохаря!
КОМАРИН
Что он вздумал, идиот?
ВЕДЬМА
С ним и друг его идет!
КОМАРИН
Их в пути схвати тогда
И, связав, доставь сюда!
ВЕДЬМА (неуклюже пританцовывая).
Ох, ты, старость! Не с руки!
Ветряные башмаки
Я сейчас обую —
Вмиг напомню бурю!
Вылечу навстречу –
Славно их привечу!
Старая Ведьма, совладав с Ветряными Башмаками,
улетучивается, словно подхваченная ветром.
Комарин явно обеспокоен. Он резко встает с трона и выходит из зала.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Лесная поляна. Посередине — каменная глыба,
подле которой стоит одинокий дуб.
В тени дуба, с трудом переводя дыхание, стоит Комаресса.
КОМАРЕССА
Ох, с ума сейчас сойду —
Так бежала рьяно…
Отвела ли я беду?
Обманула хана?
Значит, знает все отец —
То-то хан хохочет!
Отвратительный наглец,
В жены, значит прочит?
Это золото, звеня,
Делает погоду!
Как не жаль отдать меня
Старику-уроду?
Шедший за ней Паукан, выйдя из-за глыбы,
оказывается прямо перед Комарессой.
ПАУКАН
Отвела беду, ду-ду,
Отвела беду!
Говоришь ты ерунду,
Просто ерунду!
(С притворной горестью.)
Ты попалась, да-да-да,
Ты попалась, да!
Может, ждет тебя беда,
Горькая беда!
Далеко твой Муравей,
А я рядом — вот!
Из ловушки из моей
Кто тебя спасет?!
Оскорбила, обозвав стариком!
Обозлила, и уродом назвав!
Чтобы сильно не жалела потом,
Укроти-ка ты свой бешеный нрав!
А не то тебя, конфетка, я съем —
Болтовня твоя достала совсем!
(Пытаясь смягчиться.)
Твой отец тебя мне сам отдает —
Так доволен, что едва не поет.
Мать при встречах так и смотрит мне в рот
Почему же от ворот поворот?
КОМАРЕССА
За тебя я никогда не пойду —
Кто приказывать душе мог бы сметь?
Сил, чтоб сердце подарить, не найду,
Даже если б угрожала мне смерть!
ПАУКАН
Я красивые слова говорил —
Только время понапрасну убил.
Я нелестные слова говорил —
Говорить не нахожу больше сил.
Вынимает из голенища кнут.
Такой, как видно разговор
Поймешь скорее ты!
Чтож, так и будет с этих пор,
А я добьюсь мечты!
Замахивается кнутом.
Пойдем скорей! Печаль — долой!
Я отведу тебя домой
И пошучу с отцом твоим —
Мол, уплывает твой калым!
КОМАРЕССА
Да-да, скорей туда пойдем!
Одна и радость, что мой дом!
ПАУКАН
Да-да, спеши к отцу, спеши!
Неужто думаешь: души
В тебе не чая, встретит он
Ту, кому вовсе не закон
Отцово слово? Погоди,
Не так все гладко впереди!
КОМАРЕССА
Да лучше пусть меня убьет,
Но за тебя не выдает!
ПАУКАН
(рассердившись).
Шагай, наивная душа!
Тебя убив, он ни гроша
Не заработает, а так
От денег сгорбится ишак!
Ну, ты пойдешь когда-нибудь?
Туда совсем не близкий путь!
Сопровождаемая воем ветра и звоном стали,
на поляну врывается Ведьма.
Не в силах сразу остановиться, она несколько раз обегает вокруг глыбы.
ВЕДЬМА
Чтоб вас выбросили в хлам!
Не доверюсь больше вам!
Не расшибли чуть, поди ты,
Косолапые бандиты!
Чтобы вам пропасть на дне,
Чтобы вам трещать в огне!
Старая Ведьма сбрасывает с ног башмаки,
отшвыривает их в сторону и поет ведьмину песню.
Шум и гам, творенье зла,
Где б я только не прошла.
Там, где я, всегда беда,
Не спасетесь никогда!
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Я скачу туда-сюда,
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Яд змеины – мне еда,
Уф-йуф!
Уф-пуф!
Обожаю колдовство,
Слаще нету ничего!
В лучших я швыряю камни,
Я за зло — двуми руками!
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Я скачу туда-сюда,
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Яд змеиный — мне еда,
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Вырываю волосок —
Будет, будет вам урок!
Ржавым перстнем дорожу —
В перстне душу я ношу!
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Я скачу туда-сюда,
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Яд змеиный — мне еда,
Уф-пуф!
Уф-пуф!
Старая Ведьма, вырвав из своих косм пару волосков,
дунула на него, плюнула и снова закружилась под стальной звон.
Ты, мой черный волосок,
Полетай-ка на восток!
Ты, мой белый волосок,
Чтоб на западе помог!
Я наказ такой даю —
Волю выполнить мою.
Не теряя время зря,
Муравья и Блохаря
Приведите-ка сюда!
Будет, будет им беда!
Завывает ветер, гремит гром. Слышатся голоса
Муравья и Блохоря.
ГОЛОСА (поют).
О, трепещи, о, ужаснись,
Комарин!
Вот мы идем, так что держись,
Комарин!
Песню, что ты смел унести,
Отберем!
Всех, кто у нас встал на пути,
Перебьем!
ВЕДЬМА
Так, прикинусь-ка незрячей —
Все добры к старушке!
Или нет, за камнем спрячась,
Навострю-ка ушки!
Старая Ведьма прячется за камнем.
Блохарь и Муравей выходят на поляну.
Одновременно откуда-то прилетает Ворона и усаживается на дерево.
БЛОХАРЬ
На войну не легок путь,
Не мешало б отдохнуть.
Перекусим-ка слегка!
И бузы — по два глотка.
ВОРОНА (про себя).
Карр! А Ведьма неспроста
Притаилась у куста.
Что она бормочет,
Зла какого хочет?
Посижу без звука —
Что нас ждет за штука?
Зная злобный ее дар,
Все разведаю, карр-карр!
Стуча палкой по земле, словно слепая, Старая Ведьма
выходит из-за камня. Муравей, завидев ее, машет ей рукой,
приглашая разделить с ними трапезу.
МУРАВЕЙ
Бабушка, ступай сюда!
Тяжела дорога?
Здесь у нас питье, еда,
Закуси немного!
ВЕДЬМА (притворяясь обессиленной).
Ах, спасибо, ублажил,
Оказал мне милость!
Третий день брожу без сил,
Как с дороги сбилась.
БЛОХАРЬ
Ах, бедняжка! Как же так?
От беды была на шаг.
К ней пути недолги —
Холод, голод, волки.
МУРАВЕЙ
Вместо зренья — палка,
Ходишь шатко-валко.
Что ж ты странствуешь, скорбя?
Или выгнали тебя?
ВЕДЬМА
Гнали — и не только.
Били — ах, жестоко!
Как обузой стала — в ночь
Выгнали из дома прочь.
МУРАВЕЙ
Да накажет их Тейри!
Вот злодеи, ты смотри!
ВЕДЬМА (всхлипывая)
Били палками, кнутом!
Как я мучилась потом —
Ой-ей-ей…
БЛОХАРЬ
Когда б нашли —
Живо 6 в чувсто привели;
И сынок твой, и сноха
Устыдились бы греха!
ВОРОНА (в сторону).
Как же, правды торжество!
Вы ж не видели его!
Прикусили бы губу,
С ним скрестив свою судьбу;
Пыл забыли бы и жар,
Встретясь с чертом, карр-карр-карр!
ВЕДЬМА
Дали мяса мне поесть,
Легче горе будет снесть…
(В сторону.)
Где мой яд? Ступай сюда…
(Открывает фляжку.)
Вот, брусничная вода,
Не хотите ли испить?
МУРАВЕЙ
Жажда мучит! Так и быть.
ВЕДЬМА (в сторону).
Ты, мой черный волосок,
Преподай-ка им урок!
Ты, мой белый волосок,
Будь коварен и жесток!
Я наказ такой даю —
Волю выполнить мою.
Блохаря и Муравья
Напоить велю вам я;
Муравью и Блохарю
Беспробудный сон дарю!
ВОРОНА (шепотом, тревожно).
Карр, не пейте! Это яд!
Карр! Не пейте, говорят!
Не питье — сплошной угар,
Сон смертельным будет, карр!
Блохарь и Муравей, конечно же, не слышат призыва
Вороны, выпивают воду и тут же засыпают.
ВЕДЬМА (пыгая туда-сюда).
Старый черт,
Хмурый черт,
Пей бузу,
Пьяней же, черт!
Юный черт,
Главный черт,
Танец мой
Танцуй же, черт!
И сегодня много зла
Сотворила я, смогла!
С горьким часом двум друзьям
Ныне встретиться я дам!
Ой-ра, осса! Ой-ра, осса!
Зло творят всегда без спроса.
Ой-ра, осса! Ой-ра, осса!
Ждем решения вопроса!
Зла увидев торжество,
Мы отпраздуем его,
Справим, справим торжество,
Чтобы вновь творить его!
Старый черт,
Хмурый черт,
Пей бузу,
Пьяней же, черт!
Юный черт,
Главный черт,
Танец мой
Танцуй же, черт!
Старая Ведьма сноровисто привязывает обоих к дубу,
вынимает из переметной сумы Блохаря чехол, а из чехла —
нож, который прячет за пазуху. Тем временем
Ворона незаметно заталкивает ветряные башмаки Ведьмы под камень.
Ха! Теперь пора и в путь —
Будет, будет чем блеснуть!
Аль зарезать их сейчас?..
Нет, пусть Хан отдаст приказ!
Мне порученное дело
Я исполнила умело!
Ведьма всюду ищет свои башмаки, но никак не может найти.
Чтоб вас выбросили в хлам!
Не доверюсь больше вам…
(Ищет.)
Только б мне вас отыскать
И до дому доскакать…
(Ищет, по-прежнему не находит.)
Ладно, брошу это дело,
В путь, покуда не стемнело!
Ведьма, оседлав палку, скрывается с поляны.
ВОРОНА (развязывает Муравья и Блохоря).
Карр-карр-карр! Скорей проснитесь!
Карр-карр-карр! Себя стыдитесь!
Волки бродят там и тут,
Ни за что вас загрызут!
(Блохарю.)
Быстро веки разомкни,
Стерву-Ведьму догони!
Карр! Она украла нож,
В путь! Блохарь ты или вошь?!
БЛОХАРЬ (не вполне проснувшись).
Ох, Ворона! Что орать?
Дай хоть капельку поспать!
ВОРОНА
Вздумал спать — когда и где?!
Ведьма всех ведет к беде!
МУРАВЕЙ
Так то — Ведьма? Срамота!
С вонью серы изо рта,
С бородавкой на носу…
Обознались мы в лесу!
ВОРОНА
Ведьма скрыться не должна!
Поступите, как она, —
Догоните поскорей
И обрежьте космы ей!
Ворона вытаскивает из-под камня ветряные
башмаки и дает каждому по одному.
Карр! Наденьте-ка по штуке,
Обучитесь их науке!
В башмаках сидящий бес
Понесет вас через лес!
БЛОХАРЬ
Ах, сгорел бы ты в аду!
Ой, сейчас я упаду!
МУРАВЕЙ
Ой, башмак, я сам не свой!
Что ж ты — в камень головой?!
БЛОХАРЬ
Тпр-ру, башмак, скотина ты!
Чтоб достался алмасты!
МУРАВЕЙ
Стой! Я дальше — ни ногой!
Чтоб тебя сожрал огонь!
БЛОХАРЬ
Трудно сделать плавный шаг?
Ты упрям, что твой ишак!
ВОРОНА
Карр! Ужель спросонок
Нет у вас силенок?
Так вам Ведьму не догнать,
Вы беспомощней ягнят!
Блохарь и Муравей спотыкаясьи петляя,
все же продвигаются вперед и спустя какое-то
время различают силуэт Ведьмы.
Старая Ведьма, заметив, что ее скоро настигнут,
вырывает пару волосков и колдует.
Ты, мой черный волосок,
Чтоб сейчас же мне помог!
Ты, мой белый волосок,
От тебя мне будет прок!
Я наказ такой даю —
Волю выполнить мою…
Да, мой замысел не глуп —
Превратите меня в дуб!
Блохаря и Муравья
Перессорю тотчас я!
МУРАВЕЙ
Где же Ведьма? Нет как нет.
БЛОХАРЬ
От нее простыл и след.
МУРАВЕЙ
Миг назад вот здесь была.
БЛОХАРЬ
Ну, она же не игла!
Оба начинают искать Ведьму; та своей толстой
веткой ударяет Блохаря и тут же бьет Муравья.
Кто меня ударил? Ой!
МУРАВЕЙ
Кто дерется? Кто такой?
Оба смотрят по сторонам,
но ничего не замечают.
Старая Ведьма бьет их еще раз.
БЛОХАРЬ
Кто меня ударил, эй?!
МУРАВЕЙ
Что еще здесь за злодей?
БЛОХАРЬ
Ты ударил?!
МУРАВЕЙ
Вовсе нет!
Это, точно, твой кастет!
БЛОХАРЬ
Другом я тебя считал,
Доверял и почитал!
Для чего ты?!
МУРАВЕЙ
Лучший друг —
Так я думал! Что же вдруг,
Словно пес, кусать тишком
Ты повадился?!
БЛОХАРЬ (замахиваясь).
Щенком
И собакой будь ты сам!
МУРАВЕЙ
Брось! Ты воли зря рукам
Не давай, а будешь — что ж,
Дальшы в путь один пойдешь!
В самый разгар ссоры прилетает Ворона.
ВОРОНА
Карр! Проклятье! Ну, дела!
Карр! Вас Ведьма провела!
Что вы здесь творите,
Что вы говорите?
БЛОХАРЬ
Что за глупое вранье!
Ведьма! Нету здесь ее.
МУРАВЕЙ
Не кивай на Ведьму зря —
Это штучки Блохаря!
БЛОХАРЬ
Ах, взбесившийся дебил,
Это ты меня избил!
Блохарь и Муравей снова сцепляются.
ВОРОНА
Карр! Вот это чудеса!
Карр! Два друга, как два пса,
Меж собой сцепились!
Что, бузой опились?
Поддались на колдовство
И не видят ничего!
БЛОХАРЬ
Ты права, Ворона, да!
Мы сгораем со стыда!
МУРАВЕЙ
Ты прости нас — ведь мы
Не видали Ведьмы!
ВОРОНА
Карр! Вот Ведьма — перед вами.
Дуб срубив, поймете сами.
Как только Блохарь замахивается топором, дуб кричит дурным
голосом: «Ой-ей-ей!» — и превращается в Старую Ведьму.
БЛОХАРЬ
Мало ты творила зла?!
Чуть с ума нас не свела!
МУРАВЕЙ
От дурного колдовства
Закружилась голова!
Пока Ведьма приходит в себя, Блохарь бритвой отсекает ее спутанные
космы, а потом швыряет их ей в лицо.
ВЕДЬМА
Что вам пусто было!
Чтоб вас всех скрутило!
БЛОХАРЬ
Не реви здесь, не рыдай!
Нож складной скорей отдай!
Уфф! Мерзавка, ну и вонь!
Прочь пошла! Сейчас же — вон!
Старая Ведьма, вынув из-за пазухи нож, отдает его Блохарю.
ВЕДЬМА
Ох, разрушен мой очаг!
Мой огонь навек зачах!
Оседлав палку, плача и воя, Старая Ведьма, сопровождаемая
стальным звоном, убирается прочь.
ВОРОНА
Карр-карр-карр, прощай, старуха!
Голова твоя — два уха —
Как скорлупка от яйца…
Добредешь ли до крыльца?
СЦЕНА ПЯТАЯ
Паукан ведет Комарессу и возле дворца встречает Комарина.
Не давая Комарессе и слова молвить, Паукан обращается к ее отцу.
ПАУКАН
О, словно Солнце ты, точь-в-точь!
Воистину — Хан ханов!
Твою привел к тебе я дочь,
Отбив у великанов!
КОМАРЕССА (с издевкой).
Неужто так?!
ПАУКАН
Конечно, так!
Там был и трехголовый!
А коль не так — сожру башмак,
Хотя он и не новый!
КОМАРЕССА
Ах ты, трусливая душа!
Да встреть ты великана,
Бежал бы прочь, едва дыша,
До моря-океана!
(Отцу.)
Отец, ты ложь его развей!
Там был один лишь Муравей!
КОМАРИН (дочери).
Дай Паукану говорить!
Во лжи ему нет смысла —
Я ж ничего ему дарить
Покуда не стремился!
(Паукану.)
Что было дальше, говори!
Помог ли там тебе Тейри?
ПАУКАН
Представь — трехглавый великан,
Огромнее утеса!
Макушками, поверь мне, хан,
Он в облака уперся!
Три головы — как три стога,
Шесть глаз — как шесть тарелок,
Как башня — каждая нога…
Но духом я не мелок!
Взмахнул мечом наискосок —
И голову ему отсек!
КОМАРИН
Смотри-ка, что за диво!
КОМАРЕССА
Он просто врет хвастливо!
Бежал с испугу во весь дух,
И — в камень головою!
Тогда, наверное, распух
Язык, вранье удвоя!
ПАУКАН (не обращая внимания).
Они рычали, словно львы, —
Две уцелевших головы!
Но я никак не отступал,
Разил, разил, и он упал!
Взвился, как молния, мой меч
И на куски сумел рассечь
Поверженное тело!
КОМАРИН
Герой! Сражался смело!
Пусть радует тебя Тейри,
Как ты меня сегодня!
КОМАРЕССА
Отец!
КОМАРИН (возмущенно).
Оставь, не говори!
Умолкнуть не угодно?
Замучил дерзкий язычок!
Где стыд девичий? Все! Молчок!
КОМАРЕССА (обидившись)
А вдруг не великан там был?!
Вдруг Муравей его побил —
Щетинистого болтуна,
Враля, щербатого лгуна?!
ПАУКАН
Там было чудище, поверь!
Огонь изрыгивавший зверь!
КОМАРЕССА
Отец, не верь, не верь ему!
Не верь и слову одному!
Он сам в лесу меня схватил,
Кричал: «Я что, тебе не мил?»;
Представясь толстосумом,
В свой дом тащить удумал!
КОМАРИН
Не сметь навешивать собак!
Откуда столько яда?
КОМАРЕССА
Да он — отъявленный дурак!
КОМАРИН
Он — хан! Хамить не надо!
КОМАРЕССА
Отец, ты просто слеп порой!
Ведь правды нет ни слова!
Коль он, ты думаешь, герой,
Убить себя готова!
КОМАРИН
Н-ну, дочь моя… да, он не смел..
Царапин нет… Как будто цел…
Ну и, конечно, староват…
Но он — богат! Пойми — богат!
КОМАРЕССА
Меня продашь ты, что ли?
Я — вещь? Я здесь — в неволе?
КОМАРИН
Ты все равно не вечно тут,
А ведь в тебе — и мой есть труд!
Тебя ему отдать хочу,
Такую свадьбу закачу!
Комарыня согласна…
КОМАРЕССА
А я? А я — безгласна?!
КОМАРЫНЯ
А ты — тебя одно лишь ждет:
Не жизнь, а мед! Сладчайший мед!
На пуховых перинах спать!
Что хочешь, делай, — исполать!
Ведь муж твой будет не чабан,
А хан! Богатый, знатный хан!
КОМАРЕССА
Опять с тобой припадок!
Мне этот «мед» не сладок,
А жадный твой желудок
Затмил тебе рассудок.
КОМАРИН (грубо).
Ты слишком много говоришь
ПАУКАН (Комарессе).
Опять отцу перечишь,
Словами грубыми соришь,
Всю жизнь ему калечишь!
КОМАРССА (Паукану)
Послушай, мнишь себя ты кем?
Советов залежалых
Ты выдаешь без счета всем!
По мне, ты просто жалок!
КОМАРИН
А ну, умолкни! Что за дочь!
Каким речам я внемлю!
Давай ступай сейчас же прочь!
Других — вогнал бы в землю!
Комаресса, оскорбленная, удаляется.
ПАУКАН
Она от нас не ускользнет?
КОМАРИН
Увы, ручаться сложно!
Но Хана дочь отвергнет гнет,
Здесь надо осторожно…
ПАУКАН
Но слишком уж она дерзка!
Я полагаю, что слегка
Ее нам надо проучить —
В одной из башен заточить.
КОМАРИН
Да, так! Упряма, словно мул!
Мы к ней приставим караул.
Щелкнув пальцами, Комарин подзывает одного из
стражников и что-то шепчет ему на ухо.
Тот, понимающе кивнув, удаляется вслед за Комарессой.
В это время появляет-ся Ведьма, ковыляющей походкой
приближается к Хану и бросается ему в ноги.
ВЕДЬМА (подвывая).
О мой хан, мой властелин!
Всемогущий исполин!
Не вели меня казнить!
Дай сначала объяснить!
КОМАРИН
Что случилось? Что за бред?
Принесла ты пленных?!
ВЕДЬМА
Нет…
КОМАРИН
Что?! Палач! Сюда!
ВЕДЬМА
Постой!
Я, сначала опоив,
Повязала крепко их!
КОМАРИН
Как же смела ты пустой
Возвратиться?
ВЕДЬМА
Башмаки…
Хвать — их нет. Мне ж не с руки
В столь преклонные года
Их тела волочь сюда!
За подмогой я пошла,
Но — догнали…
КОМАРИН
Ну, дела!
Что ж теперь?
ВЕДЬМА
Идут сюда…
И Ворона — с ними…
КОМАРИН
Да…
Ладно — прочь пока иди,
Душу мне не береди…
Ведьма ковыляет прочь, а Комарин погружается в глубокое раздумье.
Когда Ведьма оказывается на полпути ко входу во дворец,
Леворук и Драворук, едва не сбив ее с ног, бегут к отцу.
ЛЕВОРУК И ПРАВОРУК (хором).
Разнесла Ворона весть:
Скоро, скоро будут здесь
И Блохарь, и Муравей —
О Тейри, их прах развей!
КОМАРИН (кричит Ведьме).
Ведьма, слышишь, вражья тварь!
На носу уже Блохарь!
Завалила дело нам…
Тоже мне — колдунья! Хлам!
Он переходит на невнятное бормотание, в продолжение
которого Леворук и Праворук с меняющимися выражениями
лиц поглядывают на приближающуюся Ведьму.
Когда Ведьма подходит, Комарин обращается ко всем собравшимся.
Злая весть явилась в дом —
Сами знаете, о чем!
Отправляйтесь тут же в путь —
Шеи извергам свернуть!
Заступив врагам дорогу,
Не пускайте их к порогу!
Пусть гремит победой имя
Исполина Комарина!
За меня сразитесь вы!
Не сносить им головы!
ПРАВОРУК (слегка заикаясь).
Носом собственным клянусь —
Размету я эту гнусь!
Их поганые кишки
Обмотаю вкруг руки
И за эту-то кишку
Их сюда приволоку!
Песенку не отдадим,
А врагов — не пощадим,
Пусть приходит хоть медведь!
Было так — и будет впредь!
КОМАРИН
Вот отменные слова!
Праворук, ты хлеще льва!
ПАУКАН (о Праворуке).
Эти руки так сильны,
Что отступят и слоны!
ЛЕВОРУК (решительно).
Не тревожься, мой отец!
Тем двоим придет конец:
Я им голову снесу
И под мышкой принесу!
А иначе пусть меня
Вяжут к стремени коня!
КОМАРИН
Этой речи сладок звук,
Тигр отважный, Леворук!
ВЕДЬМА
Его речь, решимость тоже —
На тебя, мой Хан, похожи!
ПРАВОРУК (недовольный похвалой Леворуку).
Кто другой, наделав дел,
Глаз поднять бы не посмел,
Затаившись, словно вор,
В наш не лезя разговор!
ВЕДЬМА (Комарину).
Хан! Враги, известно мне,
Живы по моей вине!
Их пока не изведу,
Я покоя не найду!
КОМАРИН
Все, что ты найдешь, — тюрьма,
Где повесишься сама,
Коль опять, слоняясь зря,
Не зарежешь Блохаря!
ВЕДЬМА
Если вновь такой позор,
Я сама подам топор…
Все пятеро пускаются в воинственную пляску и поют.
ВСЕ
Вражда, вражда, вражда!
Войне кричим мы: да! —
И кровь у нас кипит,
И будет враг разбит!
Точи свой меч,
Меч, меч!
Башку отсечь
С плеч, с плеч!
Остри стрелу, взводи курок —
Врагам готовь урок!
Круши, круши, круши!
Рази — чтоб ни души!
Всю славу заберем,
Расправясь с Блохарем!
Точи свой меч,
Меч, меч!
Башку отсечь
С плеч, с плеч!
Остри стрелу, взводи курок —
Врагам готовь урок!
КОМАРИН (обняв сыновей за плечи).
Орлы мои, пора!
Ступайте со двора!
ПАУКАН (шепчет Праворуку).
С кем встретишься в бою,
Поймаю в сеть свою…
ВЕДЬМА (шепчет Леворуку).
Беда случится вдруг —
Я рядом, Леворук!
В этот миг Блохарь и Муравей, распевая свою песню,
выходят прямо на них. Комарин, завидев двух друзей,
опрометью бросается во дворец и захлопывает
за собой тяжелую дверь. Завязывается бой, тут же появляется Ворона и, усевшись на ветке, поясняет ход сражения.
ВОРОНА
Карр! Вон храбрый Муравей
С острой саблею своей!
Бей врагов, сильнее бей!
Леворук, весь потный, злой,
Издавая дикий вой,
С Муравьем вступает в бой…
Карр! Проворней, Муравей!
Он нисколько не храбрей!
Бей направо, влево бей!
Леворук отступает, роняет меч, бежит.
О, бесстрашный Муравей!
Тем временем, испуганно озираясь по сторонам,
к дереву, на котором сидит Ворона, подбегает Паукан и подглядывает из-за ствола на продолжающуюся схватку.
ПАУКАН
Комарина дело худо,
Отступает его рать.
Надо выбраться отсюда,
Комарессу разыскать…
ВОРОНА
Посмотри-ка! Вот так хан!
Ай да храбрый Паукан!
(Стыдит его.)
С поля боя убегать —
Так тебя учила мать?!
ПАУКАН
Ты сама дрожишь, как мышь,
Раз на дереве сидишь!
ВОРОНА (расправляя крылья и выпячивая грудь).
Карр! Что выберешь? Стрельбу?
Или, может быть, борьбу?
Ну! Ударь меня, ударь!
Я — не хуже, чем Блохарь!
ПАУКАН (пятится).
Было б время у меня,
То, конечно же, свинья,
Я кинжал достал бы свой
И в живот вогнал бы твой,
Чтоб услышать хриплый вой!..
Паукан торопливо уходит; Ворона, плюнув ему вслед,
продолжает описывать бой. В это время
происходит схватка между Блохарем и Праворуком.
ВОРОНА
Карр-карр-карр! Давай, Блохарь!
Так, еще разок ударь!
Вот как бились нарты встарь!
Карр! Держись, Блохарь, держись!
Праворук тебя ни в жизнь
Одолеть не сможет… дры-ызнь!
Меч Праворука со звоном ломается.
Вот так дело, вот так вид!
Праворука меч разбит,
Он, петляя, прочь бежит!
Слава, слава Блохарю!
Блохоря — благодарю!
Слава, слава Блохарю!
Карр! А тут и Леворук!
Как он расхрабрился вдруг:
Взгляд — орлиный, шаг — упруг!
Карр! Как видно, он припас
Кое-что на этот раз…
То ль от Ведьмы ждать проказ?!
Действительно, появляется Ведьма, начинает подпрыгивать,
вертеться и трясти свою раковину.
Ай, Блохарь! Да ты — как лев!
Комарин, ну где твой гнев?
Что ты скажешь, в лужу сев?
ВЕДЬМА (шепчет в раковину).
Режь, рука,
Жги, рука,
Жарь, рука!
Выйди-канаружу,
У-лит-ка!
Дело есть, да,
Выйди сю-да!
Лей, вода,
Лей, вода,
Лей, во-да!
Подносит раковину к уху, слушает.
Поняла! Ку-ру-ру-ке!
Мяу-мяу! Кря-кря-кря!
Чтоб сломался меч в руке
У злодея Блохаря!
Ку-ру-ру-ру! Ке-ке-ке!
Чтоб сломался меч в руке!
Меч Блохаря со звоном ломается как раз тогда, когда он стоит
на уступе башни спиной к пропаети.
ВОРОНА
Карр! Я так и знала, да!
Карр! Да что за ерунда!
Карр! Неужто ждет беда?..
На выручку другу бросается Муравей.
Карр! Что скажешь, Леворук?
Побледнел ты что-то вдруг!
Вот что значит верный друг!
Карр! Отважный Муравей,
С саблей острою своей,
Леворука не жалей!
После короткой схватки Леворук, бросив меч, убегает.
Слава, слава Муравью!
Я хвалу ему пою!
Слава, слава Муравью!
БЛОХАРЬ (обнимая Муравья).
Друг, спасибо! Если б ты
Мигом не поспел,
Мне бы падать с высоты…
Плох бы был удел!
МУРАВЕЙ
Что уж там — благодарить!
Ты бы сделал то же!
Нам об этом говорить,
Право же, негоже!
БЛОХАРЬ (поет хвалебную песню Муравью).
Муравей — лихдй джигит,
Ой-ра, ой-ра, ой-ра!
Дажа слон,как мышъ,бежит,
Сй-ра,ой-ра,ой-ра!
Он для мужества рожден,
Ой-ра,ой-ра,ой-ра!
Одолеет легион,
Ой-ра,ой-ра,ой-ра!
он для друга кровь прольет,
0й-ра,ой-ра,ой-ра!
Пустъ он сотни лет живет,
Ой-ра, ой-ра, ой-ра!
Я хвалу ему пою,
Ои-ра,ой-ра,ой-ра!
Он украсил жизнь мою!
Ой-ра,ой-ра,о-ра!
Равных в мире нет ему,
Ой-ра,ой-ра,ой-ра!
По отваге и уму,
Ой-ра,ой-ра,ой-ра!
МУРАВЕЙ
Вот что сделаем теперь:
Выломаем в башню дверь;
Встретясь с Комарином,
Песенку отнимем!
БЛОХАРЬ
Друг! Его оставь ты мне —
Сил достаточно вполне.
(Кричит.)
Эй, пройдоха! Меч бери!
Думал отсидеться?
Здесь я, у твоей двери!
Никуда не деться!
Комарин отпирает дверь и, помахивая мечом, подходит к Блохарю.
КОМАРИН
Не хвались, отребье, зря!
Хан не станет жаться
От угрозы Блохаря.
Я готов сражаться.
Дерутся на мечах. Блохарь почти сразу выбивает у
Комарина меч и наступает на него.
Ведьма! Думай поскорей!
Ведь убьет сейчас злодей!
ВЕДЬМА (прибежав на крики, в раковину).
Чиу-чиу! Чиу-чив!
Чтоб мой Хан остался жив!
Чиу-чиу! Чиу-чох!..
ВОРОНА (выхватив раковину у Ведьмы).
Чтобы твой язык отсох!
Ведьма мгновенно онемевает, пучит глаза и бессмысленно мычит.
КОМАРИН
Сам себя за все кляну!
Тотчас песенку верну!
Об одном лишь я молю:
Сохрани мне жизнь мою!
Комарин достает песенку и отдает ее Блохарю.
Буду век тебе служить!
Средь собак готов я жить!
БЛОХАРЬ ( брезгливо).
Слушать твой скулеж — невмочь!
С глаз моих — навеки прочь!
ВОРОНА (поглядывая на Ведьму).
Быть может, перстень снять с нее
Да и в огонь отправить?
Хранится в нем душа ее —
Клейма там негде ставить!
Ведьма испуганно открывает рот, но может только мычать
что-то нечленораздельное. Блохарь машет на нее рукой.
БЛОХАРЬ
Без языка и без волос —
Какой с нее сегодня спрос!
Вдруг откуда-то доносятся крики о помощи.
Муравей бросается на них и видит Паукана, который волочит
за собой Комарессу. Та вырывается из лап Паукана и прячется за муравья.
КОМАРЕССА
Рада, мой герой, тебе я!
Умоляю — от злодея,
От проклятого злодея
Еще раз избавь скорее!
Муравей, выхватив кинжал, бросается на Паукана и приставляет
к его горлу холодную сталь.
ПАУКАН
Дай мне к матери пойти,
Дай вернуться, отпусти…
(Подвывая.)
Ой, ой-ей-ей, ай-яй-яй!
Только меня не пугай!
Стар я и немощен стал,
На душу грех не бери…
Как ты меня напугал,
Так все и село внутри…
КОМАРЕССА
Ладно, оставь, пожалей…
БЛОХАРЬ
Правда, дружище! Ей-ей!
Муравей, убрав кинжал, отталкивает от себя Паукана.
Тот падает и долго лежит, всхлипывая и не осмеливаясь подняться.
Все от него отходят.
ВОРОНА (кружась вокруг Комарессы и Муравья,
которые идут взявшись за руки).
Карр, пусть воет, поделом!
А мы свадьбу соберем,
Милым гнездышко совьем!
МУРАВЕЙ (глядя в глаза Комарессе).
Для меня важнее нет,
Чем услышать твой ответ:
Ты согласна быть со мною
Рядом до скончанья лет?
КОМАРЕССА (поет).
Да, и радость, и беду
Мы разделим, мой герой!
Хоть на край земли пойду,
Только б рядом быть с тобой.
БЛОХАРЬ
Мы сражались, не страшась
Испытаний и потерь!
(указывая на Комарессу и Муравья.)
Песнь еще одна сплелась!
Песен две у нас теперь.
Все, кроме Вороны, уходят.
ВОРОНА
Карр! Вот сказке и конец!
Карр! Кто слушал — молодец!
Коль спросили бы меня,
Что я думаю, то я
Так ответила бы: тот,
Кто другому навредит,
Пусть всегда ответа ждет —
Зло лишь зло и породит.
Карр! Кто пакостит всегда
И не ведает стыда,
Не избегнут страшных карр:
На удар грядет удар!
КАРР!
Перевод с балкарского
Г. Яропольского
