О творчестве Мариям Ибрагимовой
Мариам Ибрагимова — явление не только в дагестанской, но и в общероссийской литературе. Она никогда не изменяла своему призванию — медицине, но, официально не входя ни в какую литературную обойму, с самых первых своих произведений заявила о себе как талантливый писатель, поэт, публицист, историк. Сумев сохранить свою независимость и самодостаточность.
Многие исследователи отмечали символичность самой ее биографии: дочь правнучки И. И. Пущина, лицейского друга А. С. Пушкина, и лакца из высокогорного дагестанского селения Хуты, она органично соединила историю и духовные традиции Кавказа и России. Родилась она в 1918 году в Ейске, на берегу Азовского моря. Ее отец жил на Кубани, где и женился на русской девушке Прасковье, принявшей ислам. Свой дух Мариам — прямая, смелая, независимая — унаследовала от просвещенного дворянства. И, как сама напишет, «у тех богобоязненных горцев, ценивших свободу, совесть и честь дороже жизни, я научилась веротерпимости, почтительному отношению к сединам, милосердию к немощным, презрению к подлым».
Жизненный путь Мариам не был легким. Годы учебы в медицинском техникуме, институте, работа в далеких аулах Дагестана, в военных эвакопунктах Махачкалы, заведование Буйнакским домом инвалидов Отечественной войны. Совсем юная, она приняла на себя большой груз ответственности и на всю жизнь сохранила умение всем сердцем откликаться на чужую боль.
После войны Мариам три десятилетия отработала врачом в кисловодском санатории. А в перерывах, по ночам — труд писателя, изучение документов, первоисточников, музейных и архивных материалов. Свои произведения она писала на русском языке. Первые книги вышли в Махачкале. Документально-историческая повесть «Звенел булат», посвященная периоду революции и Гражданской войны в Дагестане, — в 1971 году, затем последовали романы «Туман спустился с гор», «Мал золотник» и другие. Тяга к истории отразилась во многих произведениях, посвященных самым ярким событиям XIX и XX веков. Хотя начало литературного творчества М. Ибрагимовой относится к тридцатым годам, известность к ней пришла в семидесятые годы, а слава — в девяностые, после выхода романа-трилогии «Шамиль».
Почему так поздно? Мириам Ибрагимову всегда отличали не только трудолюбие и целеустремленность, но и скромность, чувство собственного достоинства. Она не предпринимала никаких усилий, чтобы популяризировать свои книги; а дагестанские критики не придавали серьезного значения творчеству женщины-врача, живущей к тому же за пределами республики. Так и вышло, что она не была по заслугам оценена у себя на родине при жизни. Лишь после того, как исторический роман о Шамиле получил широкую прессу в городах России и за рубежом, после ухода самой Мариам из жизни, он стал объектом внимания читателей и научной общественности.
«Двадцать пять лет с оружием в руках боролся имам Шамиль за свободу и независимость горцев Кавказа, двадцать пять лет с пером в руках я защищала имама Шамиля от очернительства и клеветы. Выход в свет моего романа через годы замалчивания и отказов считаю своей победой, ибо не сомневалась никогда, что мой герой вновь займет достойное место среди титанов его эпохи», — говорила писательница. Этот роман долгих тридцать лет ждал своего выхода к читателю из-за нежелания автора искажать факты в угоду идеологическим установкам. И увидел свет только в 1991 году. «То, что не сумел сделать я для великого Шамиля, — писал восхищенный Расул Гамзатов, — воздать ему должное в истории России, Кавказа, Дагестана, с блеском, исторически правдиво, с большой любовью, покоряя непреодолимые вершины и преграды, сделала наша Мариам. Ее роман «Имам Шамиль» по праву является самым лучшим описанием Шамиля и Кавказской войны. Мариам была настоящим шамилеведом, борцом за правду истории…»
Роман-трилогия «Имам Шамиль» стал фактом литературы и фактом исторической науки — редкий случай. Писательница впервые ввела в оборот объемный исторический материал, опровергла обвинения в адрес Шамиля в том, что он являлся ставленником Турции и Англии, потакал их желаниям перекроить карту Российской империи. Она дает широкую панораму Кавказской войны, опровергая навязываемое в официальной историографии представление о Шамиле и его сторонниках как кучке религиозных фанатиков, раскрывая образ Шамиля как народного героя, остававшегося до конца верным своим соотечественникам и мюридам. Свободная от идеологических установок, Мариам показала героев тогдашней Кавказской войны так, что у читателей не возникает чувства вражды к какой-либо из сторон противостояния. Как пишет в предисловии к первому тому изданного собрания сочинений профессор Анатолий Парпара, умно выстроенная национальная политика должна использовать «исторический опыт Кавказской войны, опыт единения и восхождения к миру горцев Кавказа и русских, исполнявших свой священный долг перед родиной, ценивших свободу, честь и достоинство дороже жизни».
Логика исторического развития вела народы к взаимопониманию, рождавшемуся уже там, как показывает писательница, на арене войны. Та логика, которая отразится и в завещании Шамиля своим сыновьям, своему народу, в словах великого имама, присягнувшего государю 26 августа 1866 года: «Я завещал им быть верноподданными царям России и полезными слугами новому нашему отечеству». Та логика, которая отзовется в стихах самой Мариам:
…К чему отголоски недоброй молвы?
Дела наших предков суровы и громки,
Но их без вражды вспоминают потомки,
И с русскими рядом в лихие годины
Сражались кумыки, аварцы, лезгины.
Известный писатель, доктор филологических наук, профессор МГУ Чингиз Гусейнов называл Мариам Ибрагимову гордостью Дагестана, высоко оценивая ее роман: «Это был поистине Божий промысел — показать нам в суете быстротекущих будней целостного человека — титана возрожденческого, ренессансного типа… Ее наследие — духовное богатство не только Дагестана, но и России». Исследовательница творчества писательницы З. Магомедова в своей книге «Историческая проза Мариам Ибрагимовой» отмечает, что имам Шамиль в изображении автора — «характер исторически обусловленный, драматичный, сотканный из противоречий, в которых отпечаталось время… М. Ибрагимовой удалось передать содержание множества исторических документов в художественно-эстетических параметрах, не переводя при этом романное повествование в сугубо беллетристический ряд».
Роман Мариам Ибрагимовой признан лучшей книгой о Шамиле и Кавказской войне.Все последующие книги других авторов так или иначе основываются на этом произведении или учитывают его, но ни одному из них не удалось превзойти его по исторической точности, глубине поднятых и осмысленных проблем, по силе художественной выразительности.
Поразительны сила духа женщины и ее мужество: она противостояла всем попыткам оболгать или исказить образ имама Дагестана и Чечни, в то время когда азербайджанский ученый Гейдар Гусейнов покончил с собой из-за давления на него после написания труда о Шамиле, профессор-историк Расул Магомедов был лишен всех званий и регалий и отстранен от работы за верность научной истине в своих трудах о Кавказской войне. Сегодня ее работы издаются, изучаются, продолжают привлекать внимание исследователей, критиков, широкого круга читателей. Выпуск к юбилею пятнадцатитомного собрания сочинений — дань уважения ее труду и свидетельство востребованности произведений М. Ибрагимовой новыми и новыми поколениями читателей.
***
Издание полного собрания сочинений — это и открытие новых граней таланта Мариам, и богатейший материал для литературоведов. Если роман-трилогия «Имам Шамиль» хорошо известен, то о других гранях литературной деятельности Мариам Ибрагимовой знают немногие. Отсутствие книг, переизданий — основная причина.
Другая — видимо, в некоей теневой участи русскоязычной литературы, которой литературные столицы не интересуются. Традиционное деление на русскую и национальную литературу давно уже не отвечает реальности. Национальная литература, если понимать под ней литературу, созданную на родных языках, мелеет в силу ухода старшего поколения и угасания родных языков. Новые поколения национальных писателей в основном пишут на русском языке, ее и называют русскоязычной, по умолчанию рассматривая как нечто вторичное. Но между тем именно эта литература на Северном Кавказе сегодня представляет собой яркий, интересный встречный поток — самобытный, самостоятельный. Творчество Мариам Ибрагимовой в этом смысле еще предстоит открыть широкому читателю. Ее поэзия интересна не только разнообразием тематики и отточенностью художественной формы.
Самое интересное, на мой взгляд, в этих стихах — образ женщины, лирической героини или автора — грань здесь очень тонкая. Она не только в свободном поэтическом диалоге с Есениным, Лермонтовым, Омаром Хайямом, Кайсыном Кулиевым, Юсупом Хаппалаевым. Ее дух, конечно, предан прежде всего Кавказу, ее поэзия воспевает Кавказ, увиденный не с высоты привычных для поэтического штампа орлиных полетов, а изнутри, из самой невыразимой сути родного. Но при этом как органично сошлись голоса русской поэзии XIX века, как неразрывно дыхание различных поэтических традиций. Соединение кавказской и русской ментальности порождает удивительно богатый и своеобразный тип сознания, вбирающий в себя различные национальные космосы. Чтобы избежать драматичных сторон взаимодействия и явить гармоническую широту сознания, так много и тонко вбирающего в себя все, отобрать то, что выстраивает душу и делает ее ценностное ядро независимым от внешних условий, чтобы отразить это богатство в чистейших водах своего искусства и его глубинах, заставить замереть над ним других, надо обладать каким-то еще тайным даром.
Поэзия Мариам Ибрагимовой утверждает высокие ценности, она о вечном, какой бы темы ни коснулись ее строки. Любовь к отчизне — самая кровная:
…Нет, друзья, это пьяная вьюга
Ворвалась, завывая тоской,
К проводам, словно к струнам упругим,
Прикасаясь дрожащей рукой…
Не вопи, мы спешим не на тризну…
Иль, безродной, тебе не понять,
Что Кавказ я люблю как Отчизну,
А Россию — как русскую мать.
«Россия. Сергею Есенину»
Верность памяти — взыскующая:
Пусть потомки Нуцала, гяуры, мюриды
Не тревожат напрасно извечный покой.
Мир останкам твоим! Позабудь все обиды,
Как забыли мы бремя вражды вековой.
«У могилы Хаджи-Мурата»
Сила любви — непреходящая:
Полынь-трава, серебряный ковыль —
Покров печальный чьей-то горькой доли…
Давно забвенью преданная быль,
Зачем пронзаешь острой болью?..
Читая стихи Мариам, понимаешь, что поэзия — это не только умение говорить словами, но и всей сутью духовного «я». Осознаешь, что ее творчество — это тот материк, который мы еще не открыли. Сожалеешь, что Дагестан, который раньше всех и убедительнее всех должен сказать о слове и мире Мариам Ибрагимовой, еще молчит о ней. Печалишься, что стремление делать вид, будто у Дагестана есть только один поэт, закрывает нам самим и другим глаза на наше духовное богатство. И радуешься — как много доброго сулит всем нам выход новых книг, книг талантливых авторов, объединяющих нас в причастности к подлинно прекрасному.