Родной язык
Тенгиз
Тенгиз бирде чомарт черек эди,
чёрчек шаудан,
шумалакъ жабалакъ,
мылы туман,
къанкъазкъанат булут да,
чаллыкъ башларында элпек жауун,
зынгырдауукъ чыкъ,
нюр кёллю тейри къылыч да.
Тенгиз шо ол жолну
къайтып-къайтып къатлар.
Адам а, тенгизни иеси адам а,
жалан да мырдыны кепчитирге,
черекни терсине бурургъа,
бузбурчакъны топ бла урургъа,
жауунну тыяргъа,
къарны шахардан тышына тёгерге,
шауданны тунчукъдурургъа,
сора тейри къылычны
сыларгъа болалады,
школ къангадан
тюненеги дерсни кибик.
Подстрочник
Море
Море
некогда было щедрой рекой,
озорным родником,
тихим снегом,
нудным туманом,
лебяжьим облаком,
ливнем над лугом,
звонкой росой,
весёлой радугой…
Оно этот путь
повторяет снова и снова.
А человек,
владеющий морем,
может лишь осушить болото,
повернуть реку,
расстрелять град,
отменить дождь,
вывезти снег на свалку,
задушить родник
и стереть радугу,
как со школьной парты
вчерашнее задание.
Требуется перевод
Ауур аякъларын кючден ала
Ауур аякъларын кючден ала,
арып, онгсуз болгъан хашкенча, жел
бара эди, тохтамай, анча жыл, букъу басып.
Бара эди ол къайры, нек баргъанындан
бир хапары да болмай, тентирей.
Алайлайын ол, безиреп, бир терекни,
тамырлары бла бирге къобаргъаны,
аны жардан силдеп, къууаннганы
кёз аллына келип, титиреди:
Ол терекни чыпчыкъ балалары
кёкге да, умутларына да бирча
учалмай, жагъылып къалгъан элле хурулагъа.
Жел баш тёбен болуп, хымил этген кёзюн
жерден айырмай, тюнгюлюп, абызырап,
сынып да, тозурап да, ууалып да
бара эди эки къолун да, къартча, сыртына атып.
Къумда суусап къысхан жолоучулай,
усу тутуп, тебинирге да бир болду, алай
кимге тебинирик эди:
жан-жаныуар, ёре чырпы да жокъ.
Бара эди бирде къара кючден,
иги умутладан толу,
жигитликге жазыр къанатларын жыйып,
кесин, кийикча, атаргъа таудан.
Сюе эди шо мыллыкчы къушла
жыртып-жыртып ашасала женин,
сюеклерин жаныуарла сюйреселе,
сюеклери барлыгъына шекли эсе да ол.
Алай жансыз кёкде
не мыллыкчы къушла,
не къузгъунла,
не булутла,
не къаргъала,
тап элия да жокъ,
жерде уа – не чёпчюк,
не ауана,
не гумулжук,
не къурт, не гёбелек.
Кёзю жетген аулам тёгерекде –
темир-бетон да, мияла да юйлени
къангкъалары бла
моргъул тот кемирген улоуланы ёлюклери,
андан ёзге уа огъурсуз,
кюйсюз, къуппа-къуру шошлукъ.
Ташны да жандыргъан тиеклени
тюплеринде жер, жайралып, жата эди,
зарауатлыкъ кёрген тиширыуча алай.
Ёлюп эди жер, ауушуп.
Шел вот уже который год...
*** ямб
Шел, вот уже который год,
усталый ветер в пыли влачась,
И вдруг впервые понял,
что не знает куда и зачем идет.
Впервые задумался о том,
что думало о нем дерево
им же, вырванное с корнем, потехи ради,
птенцы которого так и не успели взмыть
к небу и своим мечтам.
Шел он, опустив свои воспаленные глаза,
лохматый, растерянный, разбитый,
руки, по-старчески, скрестив за спиной,
шел как обросший, изрядно потрепанный путник,
идущий по дорогам чужим.
Шёл и мечтал упасть и умереть,
упасть и умереть,
сложив груз тяжёлых крыльев,
некогда полных мощи и желаний
больших героических свершений;
хотел, чтоб к нему слетелись грифы,
и обглодали его тело до костей,
хотя он и не был уверен,
что у него есть кости в теле.
Но не было грифов, ни ворон.
Ни облачка, ни тучки в сухом небе,
а на земле – ни травинки, ни муравья, ни живой тени.
Вокруг – железобетонные скелеты домов,
ржавые останки машин,
кладбища совсем еще юных надежд
да хищная тишина.
Под лучами адского солнца
земля была простёрта,
как жестоко изнасилованная женщина.
Она была мертва.
ЖИЛЯЙ ЭДИ КЪЫЗЧЫКЪ
Жиляй эди къызчыкъ,
къызыл топчугъун шинжи тешип,
жиляй эди.
Алай аны жилямугъу
гюлге тамгъан
жауун тамачыгъа ушай эди.
Жиляй эди тиширыу,
сюйген адамындан айырылып,
жиляй эди.
Алай аны жилямугъу
кёп турмай къурурукъ
чыкъгъа ушай эди.
Жиляй эди къарт къатынчыкъ,
орамгъа атылып къалып,
жиляй эди.
Аны эки кёзю
эки къуругъан кезлеуге
ушай эди.
Жиляй эди къарт къатынчыкъ,
орамгъа атылып къалып,
жиляй эди,
къоз чапыракълача,
къуругъан къол аязлары
къургъакъ кёзлеринден,
къургъакъ жилямукъларын
сылай.
Жиляй эди къарт къатынчыкъ,
орамгъа атылып къалып…
Амалсыз кёзлерине къараялмай,
санлап бирде ууакъ сынсыгъан,
таланнган, тюйюлген,
тюгеннген, къынгыр итден сора
аны къайгъылы жокъ эди бир жан да.
Жиляй эди дунья…
ПЛАКАЛА ДЕВОЧКА
Плакала девочка,
проколов свой мячик о щипы.
Плакала.
Но ее слезы
были похожи на капельки дождя
на бутоне розы.
Плакала девушка,
брошенная любимым.
Плакала.
Но ее слезы
напоминали росу на траве,
которая
высохнет с первыми лучами.
Плакала маленькая старушка,
выброшенная на улицу.
Плакала.
Её глаза были похожи
на два высохших родника.
Плакала маленькая старушка,
выброшенная на улицу,
протирая сухие слезы
из сухих глаз,
словно высохшими листьями ореха
сухими ладонями.
Плакала маленькая старушка,
выброшенная на улицу…
И никому не было дела до нее,
кроме облезлой, кривой собаки,
изредка мелко скулящей,
не смея взглянуть ей в глаза.
ЖАРЫКЪ БОРАСЫ
жарыкъ борасы –
астрономияда белгили болумду, зат.
ол озай теренлеринде
бизден бир ненча минг жыл
жарыкълыкъ терклиги узакъда
атылгъан жулдузла жарыгъын
аралыкъда букъу булутла
къайтарышыды, къатлауу.
муну бош
сёз орнуна айта турама.
мен тамжакъ болургъа сюеме, —
тунакы кечеде бир жарыкъ тамчычыкъ;
келлик заманладан
къая бла ушакъ этерге:
аллай бийикден ол, айхай да, узакъ кёреди.
(келечекни кёрюп турады);
сабий кюлкюню марагъан
огъурсуз окъну уу ийнесин ургъучун юзерге;
хадауус намартлыкъны гулласына
ахыр чюйню урургъа;
ЭХО СВЕТА
эхо света – феномен
наблюдаемый в астрономии
оно –
результат отражения света
вспышки объекта
от облаков межзвёздной пыли
за несколько тысяч
световых лет от нас
это так к слову
я хочу стать светлячком –
капелькой света
в кромешной тьме;
поговорить со скалой
о будущем
с такой высоты,
конечно, он видит далеко;
вырвать ядовитое жало
злой пули,
грозящей детскому смеху;
вбить последний гвоздь
в гроб
отвратительной подлости;
отворить двери ночи
и вернуть
вчерашнюю боль
и…
однажды увидеть в ночном небе
эхо света
света
ШЫЙЫХ
Кетип бара эди адам,
ауанасы да кетип бара эди.
Ашыгъып бара эди адам,
ауанасы да ашыгып бара эди.
Тохтаусуз кетип бара эди адам,
ауанасы аны жеталмай.
Кетип бара эди адам,
ауанасын жол юсюнде къоюп.
Кетип бара эди адам,
ызындан жалыннганлыкъгъа
ауанасы.
Кетип бара эди адам.
Энди ауанасы жокъ эди аны.
Кетип бара эди адам.
аны шыйых суна эди тюбеген.
Эки табаны да жарылгъан,
къарыуун тауусхан ауана уа,
къайтырыкъ сунуп иесин,
таукел болду аллын сакъларгъа.
Алай адам а къайтмады ызына.
Аны ауанасы,
жаралы къанатлыча,
ёлдю жол юсюнде,
кюн кюйдюрюп.
Кетип бара эди адам.
Халкъ шыйых суна эди аны.
СВЯТОЙ
Шел человек,
тень шагала за ним.
Спешил он,
и бежала тень вослед.
Шел человек долго,
и тень, шатаясь, молила
подождать ее немного.
Шел человек уже без тени,
и люди кивали понимающе:
святой.
Измученная тень,
в лохмотьях, со сбитыми,
стертыми ногами,
решила дожидаться человека –
должен же он
вернуться в дом родной?
Но человек
не думал возвращаться,
и под яростным солнцем
тень мучительно умерла,
как раненая птица.
А люди полагали –
он святой.
Жел, аякъларын жардан салындырып олтурады...
Жел,
аякъларын
жардан
салындырып,
олтурады,
терекле шууулдамай,
булутла уюп,
кёл чайкъалмай,
букъу этмей жол.
Жардан
аякъларын
салындырып,
къадарындан ёкюне,
олтурады жел:
«Мен да учама,
къуш да учады.
Адай къушну кёредиле,
гитче ургъуйчукъ окъуна
илинеди кёзге.
Мен а кёрюнмейме,
угъай.
Былай этсем да кёрмезлеми деп,
андан къобарама эмен терекни,
тенгизге къанат битдиреме андан,
андан учурама уллу тенгизни!
Алай мени кёрмейдиле.
Ала кёрген –
огъурсуз толкъунла,
аугъан терек».
Дунья, эски суратча,
уюп къалгъанды,
чёп да къымылдамай.
Жел,
жардан
аякъларын
салындырып
олтуруп турады, тунтуюп.
Свесив ноги, сидит над пропастью молчаливый, задумчивый ветер.
Свесив ноги, сидит над пропастью
молчаливый,
задумчивый
ветер.
Не колышут листвою
деревья,
облака неподвижны,
и не плещутся волны,
не пылит дорога.
Свесив ноги,
сидит над обрывом
ветер,
думая грустно:
«Я вековые деревья
вырываю с корнями
но в этом ли прихоть? –
я хочу,
чтобы меня увидали.
Потому-то
вздымаю волны,
окрыляя море.
Но меня как раз и не видят –
видят
грозные пенные волны
да деревья,
что мной вырваны с корнем…»
Замер мир стоп-кадре.
Шелохнуться не может
травинка.
Свесив ноги,
сидит над обрывом,
молчаливый,
задумчивый
ветер.
ТЮБЕШИУ
Кимди былай къууаннган?..
Шаудан суучукъ,
сора сен
унутмагъанса мени!
Мен да алай тансыкъ эдим
анча жыл.
ВСТРЕЧА
Это кто же здесь
так радости полон?
Мой родничок,
так, ты меня не забыл?
Вот и я тосковал
все эти годы.
ХАТЫНЬ
Хатынь! Ойнай тургъан жашчыкъланы
кёрюп, тохтайма мен бир арада.
Кече уа тюшюмю кёк чарсындан,
чыбыкъ атын къыстау къызындырып,
сабийлигим келеди аллыма.
Хатынь!
Сени сабийлеринг а – кюл, кёмюр.
Муркку ате тургъан къартны кёрсем,
къарап тохтайма мен бир арада.
Кече уа тюшюме киреди ол,
мени келлик акъ къартлыгъым болуп,
сакълап тургъан сакъ къартлыгъым болуп.
Хатынь!
Сени уа – къартларынг – кесеу башла.
Хатынь!
Жалгъан бутун сюйрей баргъан
чал солдатны кёрсем а орамда,
41-чи жыл къатланыр деген
акъыл титиретеди жанымы,
(да аз тюйюлдю от тилей келген
алыкъа Урушну тыпырындан!)
кече уа шош киреди тюшюме
сени, бушуу кесича, эскерменг,
мени келлик акъ къартлыгъым болуп,
къолларында – ёлген сабийлигим.
Хатынь! Ожакъларынг – къолсуз женгле –
тилек этген, дууа тутхан женгле!
Хатынь! Уралла къонгуроуларынг,
жиляй туралла къонгуроуларынг:
«Хатынь – тырман.
Хатынь – ачыу.
Хатынь – жерни ынычхауу».
ХАТЫНЬ
Когда я вижу играющих детей,
я замедляю шаги.
А ночью в мой сон
из голубой дымки
верхом на палочке,
прибегает ко мне мое детство.
Хатынь! А дети твои – пепел.
Когда я вижу старика за работой,
я смотрю порой, завороженный.
А ночью приходит в мой сон,
став моей белой старостью,
ждущей меня старостью.
Хатынь! А старики твои – головни.
Когда я вижу, волоча протезную ногу,
проходит по улице седой ветеран,
боюсь – не повторился бы го 41,
(немало и сейчас из очага Войны
желающих взять огонь смерти),
а ночью приходит в мой сон,
как горе само, твой памятник,
став моей белой старостью,
на руках – мое мертвое детство.
Хатынь! Трубы твои – пустые рукава,
взывающие, молящие рукава.
Хатынь! Бьют твои колокола.
Плачут твои колокола. Они взывают ко всем:
«Хатынь – боль!
Хатынь – стон!
Хатынь – укор земли!»
...
Бюгюн хоншуму,
жерге урлукъ атханча,
басдырдыкъ…
...
Сегодня мы соседа-старика,
как семя,
в землю, опустили.
...
3-стоп. ямб, абвб
Жазама. Уядан а
чыпчыкъ бала тюшдю.
Аны марап тургъанча,
жетип къалды киштик.
Чорбат чыпчыкъ учады,
ол – къычырыкъ топчукъ.
Мен назмуму жыртама,
эталмаздан бир жукъ.
...
Пишу, а из гнезда
на землю выпал птенец,
и тут же из-под дров
стремительно метнулась кошка.
Воробьи летают,
они – комочки крика.
Я разорвал свои стихи.
Что больше мог я?
...
Жер!
Адам жаратылгъанлы
жалынчагъынг эди сени.
Энди сен тилейсе адамдан:
«Жойма, жойма!» – деп.
...
Земля!
Человек с рождения
был зависим от тебя.
А теперь ты молишь человека:
— Не погуби меня!
...
Бар эсе жерде жилягъан,
ач сабийчик угъай, –
ол мен болайым! – деп
шыбырдайды
кюз арты жауун тереземе
...
Если есть на свете
плачущий,
голодный ребенок,
пусть им буду я, —
шепчет
осенний дождь в мое окно.
...
Кюз арты.
Кирши туман.
Къуру орам.
Жаланнгач терек.
Чыпчыкъ уя – жюрек.
Чыпчыкъла къайтырла –
Жан кирир терекге…
...
Поздняя осень.
Морось.
Туман.
Пустынная улица.
Голое дерево.
Гнездо – сердце.
Вернутся птицы –
Оживет оно.
...
Ауурду бюгюн кёз жашым,
ауурду…
тобукъландырырча.
...
Так тяжела сегодня моя слеза,
что согнула меня –
и на колени я упал.
...
Илячин балачыкълай,
шауданчыкъ
къагъады къанат
уясында,
къагъады къанат,
учар заманы жетип.
...
Родничок,
как птенец ястреба,
бьет крылышками в гнезде,
как будто
пришла пора взлететь.
...
Жаз келгенди таулагъа…
Шауданчыкъны бир къаты
урады жюрекчиги
...
Весна пришла в горы…
Сердце родничка
бьется так учащенно.
...
Къар суула – халычыкъла.
Тауну ол жюн кёлеги
седиреди да кетди.
...
Льются нити ручейков,
распускают снежный свитер
на горе.
...
Жашчыкъла биягъы урушда:
атышалла эски къалада.
Олтуралла къартла ныгъышда,
къая сабырлыкъ алада.
Сауут-саба берип къадарым,
кирмегенме отха, жалыннга.
Алай а билеме къартайгъан
тул къатынны жюрек жарсыуун.
Бармагъанма окъла тюбюнде.
Алай а билеме туудугъун
къолуна алыргъа термиле,
къолсузну кёлю нек толгъанын.
Эштмегенме топ улугъанын.
Алай а билеме бутсузну
жанын алай нек къыйнагъанын
асланбий тартыуу къобузну.
Алай а, билеме мен аны,
къара киерге да ырыслап,
ынна жолгъа нек къарагъанын.
Жашчыкъла биягъы урушда:
Чабышадыла ары-бери.
Олтуралла къартла ныгъышда,
Ол урушну жаш жигитлери.
Кирмегенме ёшюн урушха.
...
3-х стоп. апапест, абаб
В полуразрушенной сторожевой башне,
в войну играют шумно дети,
а на ныгыше сидят старики,
белые как сами эти скалы.
Моя судьба, вручив оружие,
не бросала меня в огонь.
Но знаю я горе вдовы,
которой стала в семнадцать лет.
Я не шёл под пулями,но знаю,
желая взять внука на руки,
отчего у безрукого
глаза прослезились.
Пуля, пробив мне грудь,
не лежал под грустным дождем,
но знаю, почему мой сосед не видит
рождения солнца.
Не слышал грохот орудий,
но знаю, отчего безногий
сник головой, услышав
искрометный «Танец Лва» (Лезгинка).
Не ходил я в рукопашную,
но зною отчего не желает старая мать
носить траур по сыну
и все чаще смотрит на дорогу.
В полуразрушенной сторожевой башне,
в войну играют шумно дети,
а на ныгыше сидят старики,
молодые солдаты той войны