3 сентября в нашей стране — День солидарности в борьбе с терроризмом. Он учрежден в память о трагических событиях в Беслане 1-3 сентября 2004 года.
1 сентября 2004 года в спортивном зале бесланской школы террористы удерживали 1128 заложников. В результате теракта погибли 334 человека. Среди них 186 детей в возрасте от года до 17 лет, 17 работников школы. Погибли 10 сотрудников ФСБ, 2 представителя МЧС, один работник МВД. Еще 117 погибших — родственники, друзья учеников. Более 800 человек получили ранения, 72 ребенка остались инвалидами. Этот теракт стал крупнейшим в истории России по количеству жертв и остается таковым по сей день.
По приглашению комитета «Матери Беслана» я приехала на 20-летие со дня трагических событий, происшедших здесь 1- 3 сентября 2003 года. За неделю до этого по моей книге о Беслане в Научной библиотеке г. Владикавказа проходила встреча с писателями и поэтами из северокавказских республик.
Три дня, проведенных в Беслане, — это дни памяти, боли, встреч. И дни единения всех перед общей болью и общей историей.
1 сентября. Траурная церемония началась в 9.00 во дворе школы. Ученики школы, взрослые стояли по периметру школы, готовясь к возложению цветов. Я оказалась рядом со старшеклассниками, которые держали портеры погибших учеников. Знакомые мне имена: Ислам Хадиков, Инна Туаева… Кто-то из организаторов принял меня за одного из учителей, стоявших рядом, и попросил нести табличку «10 класс». Правильная ошибка. Прошла с классом в зал на возложение цветов. Каждый год здесь меняются какие -то детали, но те же фотографии, те же цветы у креста и вдоль всех стен, игрушки, бутылки с водой, скорбная тишина. И вновь, в который раз, я вижу, как входит старая грузная женщина в черном, с костылями. Облегченно вздыхаю: «Живая!» и одновременно с ужасом замираю: она единственная, кто кричит страшным криком по сей день. Это мать одной из погибших учительниц.
В Храме-на крови, построенном во дворе школы, в это время идет заупокойная лития. С 8.30 и до ночи звучит негромко музыка-реквием. Люди идут и идут… Приехали пострадавшие от теракта на Дубровке, в Питере, приехали иностранные делегации. Самая большая – из Италии. 20 человек. В 11.00 они начали церемонию торжественного открытия у школы копии памятника «Немой крик». Оригинал находится в Сан-Марино. Выступил и сам скульптор Ренцо Венди, он рассказал, что создал скульптуру, потому что был потрясен событиями в Беслане. На открытии памятника присутствовал бывший заложник Георгий Ильин, ныне врач, фотография которого тогда облетела весь мир. Именно по ней Венди создал знаменитую скульптуру. Копия названа «Крик Беслана».
Вокруг зала, перед входом, была организована выставка портретов всех 334 погибших заложников. Выполненные масляными красками в технике сухой кисти, они словно светились — жизнь была во всем: в глазах, в уголках губ, в каждом жесте, в деталях. Художник Михаил Чернов, 34 года, приехал, успев последнюю работу закончить 31 августа, в день отъезда. Пять лет неустанного бескорыстного труда, чтоб так написать, надо проникнуться судьбой каждого, пережить с каждым его уход и его воскресение. Это духовный подвиг талантливого художника из Ульяновска, по профессии летчика. С 2009 года он каждый год приезжает в Беслан. Здесь немало таких людей, для которых Беслан стал частью их жизни и души, которые сроднились с бесланцами и делают все, что можно и невозможно для них. Так, меня поразил русский американец Миняков Владимир, много лет живущий за океаном и в шестьдесят третий раз приехавший в Беслан. «Я никогда не был в Беслане, — рассказал он на пресс-конференции бесланских матерей. — Жил в Америке. У меня 7 детей, шесть из них — сыновья. Когда узнал о теракте, первая мысль была: чем смогу, помогу. Но чем? Решил поехать, не понимая ещё, зачем и думая: пойму потом. Я приехал на похороны, пришел на кладбище. Стоя у этих разверстых могил, расползающихся от дождя, видя, как некоторые женщины в исступлении горя прыгали в могилы, я начал понимать, что схожу с ума. Приехал домой с тяжёлым сердцем. Надо чем- то помочь. А чем? Но вспомнил, что у меня есть друзья. Мы помогали с организацией медицинской помощи, проведением операцией, организацией отдыха на Адриатике. Потом у меня тяжело заболела жена, врачи дали считанные дни и часы. Я плакал: зачем я отнимал время у жены, семьи, уезжая от них, чтобы помочь другим, недодавал внимания жене и детям. Но я знал, что есть Бог. И я взмолился: если Ты исцелишь жену, я уеду в Беслан и буду помогать дальше. Чудо произошло. Жена сейчас здорова. Беслан — это не только боль и страдания. Я знаю, как мужья возвращались в семьи. К детям, жене. Беслан много молился. Бог ответил. Среди вашего народа есть Бог, цените это. Но некоторые скажут, где он был, когда совершилось зло. Нет ответа. Но точно знаю: мы, американские русские, мы помним вас и любим».
В 13.00 началась пресс-конференция организации «Матери Беслана». Её представляли Сусанна Дудиева и Анета Гадиева. За столом – глава Правобережного района Беслана Фраев С.М., представители духовенства от всех конфессий, жертвы терактов на Дубровке в Москве, в Петербурге, представители Красного креста в Осетии, презентовавшие книгу об опыте работы с пострадавшими в Беслане, выжившие заложники Беслана, представители иностранных делегаций.
Очень подробно рассказали матери Беслана о своей работе за эти годы. Они отметили, что пресс-конференция проходит в новой пристройке к школе, на сохранении которой они настояли — пусть она будет вечным напоминанием о том, что такое терроризм: «Сносить следы трагедии, быстрей забыть — есть такой соблазн. Но у нас не поставлена точка по теракту на Дубровке, не признаны потерпевшими пострадавшие и там, и во время взрыва на самолёте из Египта. О пострадавших там забыла пресса, забыло общество, забыли власти. Пока следствие и суд поставят точки, пройдёт, видимо, ещё десяток лет. За эти годы ушли из жизни многие, так и не получив статус пострадавших от теракта». Важнейшая задача, которую надо решить, это принять закон о пострадавших от терактов. В Беслане власти смогли решить этот вопрос, но по стране нет федерального закона. Именно поэтому матери Беслана создали несколько лет назад организацию «Ассоциация жертв террористических актов», чтоб защищать права всех пострадавших от терактов.
Второе, на чем был сделан акцент организацией «Матери Беслана», — это новый статус сохраненной школы. В ней открыли Международный культурно-патриотический центр профилактики терроризма Беслан. Школа №1». Все эти дни там как раз проходили выставки, арт-проекты, транслировались документальные фильмы о Беслане. Все эти 20 лет, как отметила Сусанна Дудиева, организация добивается справедливости в плане расследования, выявления белых пятен и обнародования результатов: «Мы за то, чтобы сохранить память о происшедшем, чтобы память была живая, чтобы все рождённые дети прожили счастливо свой отпущенный Богом земной путь. Правда- главное оружие гуманизма. Наш труд — во имя памяти погибших, во имя всего общества».
Созданная в 2005 году, организация «Матери Беслана» ставила себе цели активного содействия расследованию и увековечивания памяти погибших, оказание помощи всем пострадавшим. Сделано многое: «Мы добились реализации закона 2006 года о борьбе с терроризмом: оказание бесплатной медицинской помощи, санаторной реабилитации пострадавших; получения образования, жилищно- коммунальных льгот пострадавшим, обеспечение жильём. Мы смогли улучшить качество жизни наших людей, хотелось бы, чтобы этот распространился и в других городах. По расследованию мы трудно движемся в сторону правды, но мы не оставляем этот путь…».
Сусанна Дудиева рассказала подробно о встрече с президентом страны и состоявшемся разговоре с ним, отметив, что многие хотят манипулировать их именем в своих политических интересах, но у организация своя позиция и они служат только интересам правды. Люди, которые во всем ищут негатив, безответственны. Они не хотят видеть ростки гражданского общества, которые у нас есть. У них душа не болит. «Мы говорили о социальных вопросах, о генеральном плане реконструкции Беслана, строительстве школ, детских садов, парков, станции юных техников…Многое смогли внести в план развития Беслана- для всех детей. Что касается расследования, мы раздадим вам обращение, которое вручили президенту. Террорист Кулаев осуждён, но многие аспекты происшедшего остались нерассмотренными. Речь о действии и бездействии силовых структур, федеральных и региональных. О формировании бандитских групп в Ингушетии и захвате школы, о том, почему братья Цечоевы оказались на свободе, когда должны были быть в тюрьме. В апреле их освободили, а в июле они уже организовывали нападения и участвовали в захвате школы».
Продолжает Анета Гадиева: «Мы думали, после Беслана мир станет лучше, но в нем стало больше страданий. Мы переживаем за СВО, за Курск, за Палестину. Наша деятельность направлена на то, чтобы мир становился лучше, но силы добра пока не могут победить.Мы привыкли, что не всех устраивает то, что мы делаем. Мы не за белых и не за красных. Мы выбрали наш путь- путь детей. За нами дети. Я сказала президенту: прошло 20 лет, и мы не те, и многое меняется. У нас нет той агрессии и напористости. Осталась боль. Неудовлетворённость, обида, у многих депрессия. Многие нас обвиняют в том, что мы занимаемся политикой. Если спрашивать и задавать неудобные вопросы- политика, то да. Каждый гражданин должен понимать ответственность, должно быть гражданское общество, люди должны защищать свои права».
Сусанна Дудиева: «Я стала говорить о том, что высокопоставленные люди, полковники, подполковнике, которые допустили захват, не справились со своими обязанностями, но они не были наказаны и даже получили повышение. Наказан был Кулаев. Хотя о возможности теракта знали. Наш разговор на эту тему подвёл меня к вопросу: как оказалось, что люди первого круга вокруг верховного главнокомандующего оказались предателями? Ок сказал: будем разбираться. Мы сказали: безнаказанность порождает новые преступления. «Крокус» случился, потому что не были наказаны виновные в Беслане. Мы сказали президенту, что будем говорить правду, пусть должностные лица понимают свою ответственность и к чему приводит безответственность. Мы сказали, что живем в России, это наше государство, и независимо от того, нравится кому- то или нет, нравится президент или нет, мы будем здесь жить и влиять, чтобы жизнь наших детей была лучше».
Женщины рассказали о том, что за полчаса до встречи им позвонили и дали список ребят, попавших в плен под Курском. Они попросили президента вмешаться и помочь им вернуться, избавить их от несправедливых обвинений. «Когда мы вышли, были рады не за себя, а за сопричастность тому, что будут спасены наши ребята, жизнь продолжится», — подчеркнули они.
Комитет матерей рассказал, что Президент страны поддержал их идею придать созданному в школу музею статус международного: терроризм – это беда всего мира, всем надо объединить свои силы.
Из выступления представителя Италии: «Мы все- Беслан. Мы так же искренни, как и тогда. Мы возлагали чаяния, что преступники больше не смогут причинить страдания, убивать. Мы ошибались. Те, кто 20 лет назад совершил это преступление в школе, совершил преступление против человечества и продолжает сеять смерть. Донбасс, сектор Газа… Эти силы зла выступают против тех, кто хочет жить в мире, сохраняя свою культуру и свою идентичность. По прошествии 20 лет убеждены, что мы все делали правильно. Уже в первый момент, узнав о трагедии в Беслане, мы протянули руки в разных уголках мира каждый к своему Богу, чтобы конфликт мирно разрешился. Однако воля зла оказалась другой. Ваши дети стали нашими детьми. Спонтанно родилась идея оказать помощь. Несмотря на мрачней фон отношений государств, заокеанский диктат, честные люди продолжают испытывать искренние чувства к России и сострадать Беслану. Мы хотим быть представителями этой части Италии, которая не оружие поставляет, а дружбу. Дети мира плачут на одном языке. Страдание народа не имеет национальных различий. Беслан- живой урок взаимопомощи. Лев Толстой говорил: учитесь у детей. У них можно научиться многому.
Все дни, ушедшие и живущие, учат быть сильными, учат победе жизни над смертью. Страдание не самоцель, надо сделать мир лучше. Наша любовь к вам так же глубока, как 20 лет назад. Благодарность вам, это вы нас научили».
Представители французской делегации сообщили, что готовы скоро официально выступить с идеей присуждения Нобелевской премии мира городу, музею школы Беслана. Выступили представители Турции, Хорватии, митрополит германский, настоятель храма в Берлине, муфтий Северной Осетии и многие другие. Я тоже выступила, рассказав о роли искусства в сохранении памяти о Беслане. После меня выступила бывшая заложница, потерявшая двоих детей в теракте, и сказала слова, которые потрясли не только меня: «Я думала до сих пор, что из органов человека восстанавливается только печень. После Ваших стихов поняла, что восстанавливается и душа. Я поняла ещё раньше, чем велика Россия. Людьми»
2 сентября итальянская делегация провела акцию «Возрождение»: посадила дерево «Хаки- Проект». Это единственное дерево – привычная наша хурма, выжившее в Нагасаки после американской ядерной бомбы. В тот же день на площади Свободы во Владикавказе прошел литературно-музыкальный вечер-реквием. В полной тишине весь город слушал музыку, стихи, песни, в которых боль и память звучали уже как голос душ, звучащих с высоты неба, за пределами мирского существования. Рядом со мной был мужчина, который стоял весь концерт, опустив голову. Одной рукой держал телефон, снимая концерт, а другую руку почти не отрывал от глаз, чтобы скрыть слезы. Иногда он как бы терял точку опоры, но усилием воли удерживал себя, до конца так и простоял.
3 сентября — день штурма, спасения одних и гибели других заложников. День памяти. Школьный двор. 334 белых шара, 334 души поднялись в воздух. И немного поколебавшись, понеслись в сторону школьного зала и над ним. Люди тихо ахнули: «В школу!». Через несколько минут со школьного двора с портретами погибших вышла колонна людей — впереди священнослужители, монахини, за ними люди всех возрастов: от детей до стариков. Крестный ход на кладбище. Часть уехала автобусами в Город ангелов. Я пошла с крёстным ходом. Красивыми голосами пели святые отцы, ангельскими голосами подхватывали женщины. На тихих зелёных улицах людей почти нет, а редкие прохожие останавливались, крестились и долго смотрели вслед. Несмотря на зелёные деревья, под ногами шумел ворох как будто бегущих за колонной жёлтых листьев. Жаркое солнце на время часового шествия вдруг исчезло и прохлада как облаком окружила всех. Я смотрела на батюшек: некоторые прихрамывали, было видно, что тяжело идти, но они шли, не переставая петь славу Богу и просить за людей: «Господи, помилуй». И было ощущение какого — то успокоение и доверительности среди тех, кто шёл в общем строе к городу ангелов. Там уже ждали ранее прибывшие люди, и вот, обойдя все линии могил, священники поднялись к Древу скорби и начали молитву. И вновь белые шары устремились вверх и под звуки метронома зазвучали имена всех погибших. Когда называли одни и те же фамилии и разные имена, кажется, время останавливалось перед памятью целых семей, не вернувшихся домой после первого школьного звонка двадцать лет назад.
Потом я пошла поклониться каждому и встретила у могил родных тех детей, о которых написано в книге. Долго стояла у могилы учительницы, которая погибла, спасая детей, Ирины Захаровны. Она не могла идти и встала на корточки, чтобы малыши, наступая на ее спину, могли выпрыгнуть из зала через высокий подоконник. У могилы Ахсара я увидела женщину и не могла не подойти: это мама мальчика, которую я никогда не видела. Я тогда написала под впечатлением монолога отца. Сказала, что, читая, удивлялась, откуда я знаю эти детали. Да, настоящий мужчина не говорит лишнего. Отец мальчика не сказал, что из первых рук. Значит, так надо.
А вечером во дворе школы начался концерт- реквием. Ведущая и сценарист — бывшая заложница. Как продуманно безупречно всё: классическая музыка, песни, стихи. Щемяще- пронзительно, на высокой ноте, одухотворённость боли и памяти, преодоления. Без боли невозможно. Это навсегда теперь. Ее никогда не отделить теперь от улыбок, смирения, надежды, радости, воспоминаний, мечты, счастья. Здесь нет аплодисментов, тишина после каждого номера, после каждой песни, но эта тишина наполнена единым дыханием, тихими слезами, вздохами…
Неожиданно для всех в конце вечера на сцену вышел сотрудник спецподразделений, спасавших тогда детей. Он рассказал о подвиге погибших ребят. Рассказал, что штурма не было: была операция по спасению после первого взрыва гранаты в зале, после того, как террористы начали расстреливать убегающих детей и прикрываться заложниками. Он поклонился мужеству осетинских мужчин, спасавших вместе с ними детей, их выдержке, гуманизму, когда они смогли удержаться от мести и последующих возможных кровавых событий
А ещё по сценарию придумали удивительный номер: разговор по телефону ушедших со своими родителями. Абсолютный эффект живого общения: так по- настоящему, искренне, нежно, любовно, исцеляюще… Вспомнила слова одного из заложников, Ацамаза, сказавшего на конференции: «Вы не думайте, что Беслан- это только боль. Беслан- это столько любви, которую мы получили от всего мира, это так много любви, исцеляющей нас. Спасибо…»
И вновь летели по ночному небу белые шары. Они сияли, светились, и откуда бы их ни отпускали, они слетались друг к другу и летели вместе. Их было видно отовсюду. Фотография не передаёт красоты: кажется, что это какое- то новое живое небесное светило, такое близкое людям, обреченное быть рядом и высоко, в вечном устремлении вверх и невозможности покинуть, словно соединяя навсегда землю и небо и посылая знаки утешения и необратимости.
